Коридор привел их в двух ярусный зал. Пол внизу был устлан ароматным сеном, гостю располагалась в небольших деревянных кабинках похожих на стойла. Идущий от входа коридор выходил на второй ярус, который охватывал зал не широкой каймой, вниз вела деревянная лестница.
Хозяйка прошла мимо нее и поманила Томэ за собой. За его спиной сопел Аши. Похоже, мальчишка решил держаться поближе к десятнику, но старался, чтобы это было не очень заметно.
Они шли мимо проходов, которые вместо дверей закрывали ковры или шкуры. Хозяйка остановилась перед завесой из серебристого меха и слегка отодвинула ее.
— Тысяча извинений, господин, ваши друзья еще не пришли, не возражаете, если к вам ненадолго присоединятся два достойных молодых человека?
— Да, пожалуйста, — откликнулись из пещеры, — в компании всегда веселей.
Голос оказался неожиданно знакомым. Томэ слегка нахмурился.
— Проходите, господа, а я сейчас все быстро для вас разузнаю.
Хозяйка отодвинула шкуру, и Томэ вошел. Комната походила, на логово какого-то дикаря. В ней царил полумрак, хотя, на полу горел небольшой костер, со стен светили факелы. Когда Томэ проходил мимо одного них, то не почувствовал ни жара ни запаха.
В центре пещеры, вокруг костра, лежали толстые бревна, укутанные шкурами. На одном из них сидел человек, в руках он держал большой рог. По бокам от него стояли две симпатичные девушки с длинными распущенными волосами. Из одежды на них были только бусы и мазки бирюзовой краски. Одна из красавиц как раз услужливо наливала в рог пиво из глиняного кувшина. Когда сосуд наполнился до краев, человек повернул голову к гостям. Огонь осветил его лицо, и Томэ с трудом проглотил ругательство.
— Декарх Аргус, — проговорил он. — Вот так встреча.
— Мир тесен, — широко улыбнулся схоларий. — Присаживайся, теперь моя очередь угощать.
Томэ оглянулся, Аши тоже вошел в пещеру, но остался стоять в дальнем углу, куда почти не падал свет. Похоже, общаться со схоларием ему совершенно не хотелось. Десятник приблизился и уселся на камень напротив Аргуса. Сиденье оказалось неожиданно удобным и даже теплым. Видимо искусственный камень подогревали. Томэ вытянул ноги и потер рукой лоб.
— Тяжелый день?
Томэ бросил быстрый взгляд на схолария. Теперь он видел, что его знакомец сильно изменился. То есть внешне это почти не проявлялось, но у Томэ было чувство, будто с их последней встречи, Аргус неожиданно и сильно постарел. Казалось, декарха пожирает изнутри какое-то мрачное пламя, вся его веселость, была лишь маской.
— Есть такое. Сам знаешь, как это бывает на празднике.
Десятник постарался ответить как можно небрежней. Он действительно вымотался за последние часы, но показывать это Аргусу не хотел.
— Да, праздники они такие, — засмеялся декарх. — Потом в будни едва успеваешь от них отдохнуть.
По знаку Аргуса одна из девушек подошла к Томэ и протянула ему наполненный пивом рог. Десятник принял сосуд и едва из него пригубил.
— Что такое, — развесился схоларий, — ты стал трезвенником?!
— Просто выпил уже столько, что больше уже не лезет.
— А вот это действительно проблема. Тебе нужно больше работать над собой. Отказываться от дармовой выпивки это просто позор.
— С другой стороны, хорошо знать, что мне есть куда расти.
— Верно. Это действительно важно, — неожиданно схоларий стал почти серьезным. — Кстати, насчет роста. Ты знаешь, что мой папа говорил с твоим?
Томэ опустил голову, чтобы скрыть удивление. Какой еще папа? Только через пару секунд до него дошло, что Аргус просто не хочет называть имена Ставра и своего доместика. Десятник глотнул пива и слегка поморщился. Похоже, он действительно здорово устал, раз не смог этого сразу понять. В таком состоянии говорить с этим ублюдком было просто опасно.
— Что-то такое слышал, — медленно сказал он, — Но насколько я понял, беседа не сложилась.
— Это только в этот раз. Папа всегда получает что хочет.
— Ты сильно в него веришь.
— Имею для этого причины.
— Даже завидно, — Томэ привстал. — Я лучше выйду наружу, что-то мне нехорошо.
— Постой, лучше здесь посиди. Тут, говорят, стены особым камнем покрыты. Подыши поглубже, скоро сам почувствуешь, как силы возвращаются.
— Я думаю, тут немного о других силах речь шла.
— И пускай. Любой излишек тут тебе сразу помогут истратить с пользой и большим удовольствием.
Схоларий встал со своего места, обошел вокруг костра и уселся рядом с Томэ. Десятник почувствовал его дыхание на своей щеке. От Аргуса пахло и пивом и еще чем-то сладким и неприятным. Томэ попытался отстраниться, но схоларий удержал его за рукав.
— От чего у меня такое чувство, будто ты не рад, что мы скоро будем носить одинаковые мундиры? — прошептал он в ухо Томэ.
Сладковатый запах стал таким сильным, что Томэ было трудно дышать. Огонь словно подернулся пеленой, а стены пещеры начали медленно кружиться. Томэ снова попытался встать, но ноги подкосились и он плюхнулся обратно на камень.
— Так в чем же дело? — шептал Аргус. — Скажи прямо, не таись.
Этот липкий шепот вывел его из себя.
— Я не хочу иметь никаких дел с демонами и колдунами, которые водят их на поводках!
Томэ напрягся и все-таки смог встать. Аргус остался сидеть на камне с застывшим лицом. Десятник закусил губу. До него дошло, какую страшную глупость он только что сморозил. Его пальцы сами с собой потянулись к рукояти кинжала. Нужно убить ублюдка и списать все на пьяную драку! В ответ на это движение, губы Аргуса растянулись в улыбке.
— Лучше не напрягайся, герой, Ты сейчас не в той форме, чтобы со мной драться.
Аргус легко вскочил и стал лицом к лицу с десятником, его губы почти касались уха Томэ.
— Значит, ты видел демонов и остался не только в живых, но даже и в своем уме? Поразительно! Теперь я уже совершенно не сомневаюсь, что правильно решил перетащить тебя на нашу сторону.
Томэ снова стало трудно дышать, он попытался отстраниться от Аргуса, но ноги не слушались, а оттолкнуть декарха было все равно, что пытаться сдвинуть стену.
— Губы закатай, фиалка! Я в чернокнижники не записывался!
— Ха! Ты, небось, вообразил, что мы варим в котлах сушеных жаб, а потом кропим кровью девственниц. Если бы все было так просто! На самом деле с нашей работой могут справиться только самые смелые воины. Далеко не все нам подходят.
Шепот Аргуса, как змея вползал ему в уши. Томэ казалось, будто у него в мозгу начало извиваться что-то скользкое и холодное. Он старался вытолкнуть из себя чужую волю, но давление схолария, сильно отличалась от прямого натиска Вильда и водопада сырой силы, который недавно обрушился на него на площади. Невидимая змея неожиданно и быстро стягивала петли вокруг мыслей. Аргус явно был искушен в этом искусстве, а Томэ сильно устал. Он начал отбиваться без всякого плана, с каждым мигом его действия все больше походили на панику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});