Лечение заняло у него почти целый час и за это время Бочулис успел не только приехать, но и, присоединившись к нему и излечить этого типа от наркозависимости, чего он терпеть не мог делать. На память они оставили две сотни баксов, засунув их в его паспорт под пластиковую обложку, слегка кровоточащую ранку на спине в районе позвоночника, небольшое количество энергида, да, плюс к нему компьютер, чтобы тот продолжил лечение. Только после этого Бочулис позвонил в скорую и строгим голосом сказал дежурной, что он нашел на Тверском бульваре раненого и попросил срочно приехать. Ещё он добавил, что будет ждать карету скорой помощи и вздрючит их всех, если они не приедут быстро, по самое некуда, после чего сказал:
— Стос, давай-ка садись с Лулу в машину и подождите меня там, а то вы домой не скоро доберетесь. Кстати, на переднем сиденье есть горячая пицца и пара пакетов персикового сока.
Пиццу Лулу не любила, но обожала сосать через трубочку персиковый сок. Зато Стос ел всё подряд и уже успел за время прогулки изрядно проголодаться. Он по прежнему отдавал всё девушке. Поэтому он счёл предложение Бочулиса более, чем приемлемым и быстро зашагал к его новому, здоровенному джипу "Тойота Лендкрюзер". Сиденье уже было заранее сдвинуто назад и на нём лежали целых две коробки с пиццей, а пачки с соком стояли на торпеде, обе с трубочками.
Он забрался в машину и Лулу, высунувшись наружу, тотчас ухватила одну пачку и юркнула обратно, но, прежде, чем она застегнулась изнутри, он молча дал ей кусок пиццы и та, горестно вздохнув, принялась жевать её. Ей не нравилась тяжесть в желудке, однако, не желая ссориться, она решила съесть свою порцию без пререканий. Стос, положив ещё теплые коробки к ней на колени, принялся быстро поедать итальянский пирог с чем попало и сыром вдобавок.
Скорая помощь появилась минут через двадцать и к тому времени бывший нарком очнулся не только от обморока, но и от торча. На Бочулиса, рассказывающего медикам о том, что он, остановившись помочиться возле забора, обнаружил на бульваре человека, лежащего навзничь на чугунной оградке без сознания, этот тип, уже сидящий на скамейке, глядел совершено обалделыми глазами. Когда тот показал врачам кровь на его спине, те засуетились, а торчок жалобным голосом попросил своего нежданного спасителя:
— Слышь, мужик, а у тебя, случайно, в машине пожрать чего-нибудь не найдется? А то у меня кишки уже к хребту прилипли. Невмоготу, как жрать хочется.
Сердобольный Бочулис перемахнул через ограду и, подбежав к своему джипу, отобрал у Стоса половину второй пиццы, он достал из бардачка пакет с молоком. Хотя состояние травмированного не внушало никакого опасения, его уже положили на носилки и собирались затолкать в карету скорой помощи, которая стояла на бульварной аллее. Валдис подоспел вовремя и вложил в руки голодного, ошалелого парня коробку с пиццей и пакет молока. Тот благодарно пожал ему руку и вскоре белая машина с красной полосой уехала.
Бочулис сел за руль и, весело посмотрев на Стоса, поехал в сторону Рождественского бульвара. Было уже около шести часов утра и кое-где на бульвар вышли дворники. Этих мужиков и тёток Стос не опасался. Всё равно их куда больше интересовал мусор на дорожках, чем те, кто по ним ходят, и вряд ли они стали бы разглядывать раннего пешехода и поражаться странностям его наряда и фигуры. Тем не менее он всё равно не собирался отказываться от того, чтобы доехать до дома на машине. Лулу за эту ночь изрядно устала и хотела спать.
То, чего более всего не понимала эта звёздная девушку и опасалась, что она не сможет этому никогда научиться, — простому человеческому сну, само пришло к ней с первого же дня и, порой, она сама этому очень удивлялась. Пожалуй, самым ярким её впечатлением было даже не то, как они выбрались из защитного кокона и не тот праздник, который устроили для них друзья, а то, как она уснула под незамысловатое пение Стоса и затем проснулась утром в его бережных объятьях.
С того момента сон вошел в её жизнь, как один из важнейших компонентов, ведь именно во сне её тело набиралось сил и увеличивалось в объеме. К тому же Лулуаной очень понравилось видеть сны и это было одно из самых прекрасных событий всей её жизни. Сны уносили её на Сиспилу и к другим мирам, во снах она становилась точно такой же девушкой как и Эллис и каждую ночь отдавалась своему любимому, испытывая при этом просто невероятное блаженство.
Правда, наутро она прогоняла от себя все эти девичьи грёзы и приступала к упорным, изнурительным тренировкам, чтобы сжечь за день то, что накопило за ночь её тело. Лулуаной больше всего теперь боялась обрести точно такое же тело, как у Эллис и таким образом стать для Стоса желанной. Её худоба и показная слабость стали для неё тем самым щитом, за которым она надеялась спрятаться от его ласк и от секса. Правда, сегодня она действительно устала и потому очень хотела спать.
Бочулис доехал до их дома за каких-то десять минут и, въехав во двор через арку, тотчас подогнал машину к черному ходу так, чтобы Стос и Лулу сразу же могли спрятаться в своем укромном мирке от чужих глаз. Закрыв машину, он также пошел в дом, так как решил прикорнуть у друга и поспать до обеда прежде, чем отправляться в своё ателье. Бочулис в последнее время готовился к показу и хотел ошарашить Москву своей первой большой коллекцией женской одежды. Имея под рукой четырёх таких манекенщиц, из которых две, Ульта и Эллис, уже были хорошо известны всему бомонду, было просто грех не сделать этого. Магда и Ирен тоже были обалденными моделями, но их ещё не знали так же хорошо.
Валдис за ночь жутко проголодался и потому Лулу, не смотря на усталость, решила его хорошенько накормить. В этом плане Стосу теперь стало немного легче, так как в последние две недели эта девица, вдруг, заделалась отменной стряпухой. Поэтому, как только они поднялись наверх и Стос снял с себя кашемировый балахон и шаровары, девушка тотчас стащила со своей белокурой головки вязаную шапочку и сняла с себя свитерок, ловко замотав в него револьвер. После этого она, первым делом, сказала своему поводырю:
— Стасик, пойдем на кухню. Бочулиса нужно покормить, да, и тебя, кажется, тоже.
Валдис уже и без неё рылся в холодильнике, доставая из него то сотейник с тушеным мясом, то отварной рис и миску с салатом. Лулу тотчас велела ему сесть за стол и не дёргаться, так как на кухне она была хозяйкой. Однако, как бы то не было, основные труды всегда выпадали на долю Стоса, ведь это ему приходилось чистить картошку и резать мясо. Правда, на этот раз, разогрев мясо и гарнир, Лулуаной сама надела рукавицы и взяла в руки сотейник со стеклянной крышкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});