– Не знаю…
– Четверо! Все хотели мальчика сделать, чтоб было кому династию продолжать. Старшая уже невеста, значит, ей приданое полагается… А у тебя дети есть?
– Наверное, да, – подумав, ответил я.
– Что так неуверенно? Сам не помнишь где, когда и с кем?
– Я… Когда мы расстались, она была беременна. Мне потом сказали, что у нее родился сын… Я все хотел ее найти!
– Понимаю. – Торговец потрепал меня по плечу. – Как ее звали?
– Ленимирель…
– А парня?
Я молча покачал головой.
– Сколько ему лет-то?
– Он еще мальчик. Не знаю, как вы считаете года, а по-нашему он вступил во Время Ветерка, а совсем недавно был во Времени Эля…
…Здесь я должен сделать маленькое отступление. Дело в том, что у нас, эльфов, возраст считают не годами, как это делают люди, и даже не веками, а делят срок жизни на Времена. Вначале идет Время Йови-Жизни – новорожденный еще ничего не соображает, живет инстинктами, его интересуют простые радости вроде радости поесть, поспать. Дальше идет Время Эля-Человека – ребенок активно познает мир, учится общению, и многие считают, что именно в эту пору происходит становление личности. Третий отрезок жизни – Время Ша-Ветра – ребенок физически не может усидеть на месте, ему трудно на чем-то сосредоточиться, он по нескольку раз на дню может изменить свои увлечения и интересы. Потом идет Время Меана-Огня – пора овладевания знаниями. Потом – Время Гал-Дерева – время, когда заключается большинство браков и рождается больше всего детей. Дальше следует Время Рирена-Зверя – время реализации своих талантов. Потом – Время Лор-Воды, жизнь становится ровной и спокойной, как река, текущая по равнине. За ним – Время Бора-Земли – время получения плодов от жизни. И завершает все Время Тало-Смерти – на самом деле просто пора скуки и потери интереса к жизни. Эти периоды индивидуальны для каждого эльфа и не одинаковы по продолжительности. Например, для меня уже наступило Время Гал.
– Значит, твоему парню на вид лет восемь, – поразмыслив, промолвил торговец. – Это плохо, Данкор!
– Почему?
– Если он выглядит старше восьми лет, его могут продать отдельно от матери, – популярно объяснил торговец. – Некоторые готовы новорожденных отделить от матерей, чтобы получить больше денег – ведь если мать продают с ребенком, тот считается бесплатным приложением. Ладно, не вешай носа. – Он придвинул мне полный бокал с вином. – Поспрашиваю, не продавал ли кто эльфийку по имени Ленимирель, у которой должен быть сын лет восьми. Но особо не надейся. Человека найти – что иголку в стоге сена.
– Она не человек…
– Ну эльф, смысл-то один…
Я повесил голову. Каюсь, когда торговец стал расспрашивать меня о Ленимирель, я на какой-то миг поверил, что сейчас он хлопнет в ладоши, воскликнет: «Она же здесь!» – и даст мне возможность увидеть ее. А там, как знать… Но чуда не произошло. Чудеса в наше время вообще редкое явление.
– Ну-ну, все в мире поправимо. – Торговец опять потрепал меня по плечу. – Смотри на происходящее проще – ну, увидитесь вы с нею, а дальше? Ты – пленник, она – рабыня. Ты ничем не сможешь ей помочь, только растравишь себя и ее. Так что успокойся и не бери в голову.
– Наверное, ты прав, человек, – подумав, ответил я.
– Говори мне «вы» и называй «мастер Родий», – поправил он. – Ничего не значит, что ты прожил в несколько раз дольше меня. Сейчас я – твой господин, а ты – мой раб. Вот встретишь кого-нибудь, кто захочет дать тебе свободу, тогда уж… А ведь это отличная идея! – Торговец хлопнул себя по лбу. – Я тебе помогу – выставлю на закрытый аукцион.
– И чем это может мне помочь? – усмехнулся я.
– Да всем! Закрытые аукционы потому и называются закрытыми, что туда абы кого не пускают. Публика там вся сплошь солидная, денег много. А такие люди, как правило, хорошо обращаются с рабами.
– Почему?
– А ты бы стал небрежно обращаться с вещью, которая дорого тебе досталась? – вопросом на вопрос ответил мастер Родий. – Нет, ты будешь ее беречь, сдувать с нее пылинки, гордиться ею и показывать гостям как предмет особой важности и ценности. Так и с рабами – если за тебя много заплатят, хозяину просто жаль будет сразу ломать и портить предмет, который ему так дорого стоил. Он сначала должен получить максимум пользы… Эй, кто там!
Полог палатки откинулся, и внутрь прошли два надсмотрщика.
– Отвести назад, сытно накормить и смотреть в оба, – распорядился торговец. – И глядите, чтобы другие его не задирали. Он представляет особую ценность…
Мои руки опять заковали в ручные кандалы, после чего меня медленно потащили обратно к подводам и посадили на цепь.
2
Невольничьи рынки в Ирматуле, столице Вольного Княжества Ирматул, открывались не каждый день, а только по выходным. Мы прибыли в город среди недели, и оставшиеся два дня прошли для нас в хлопотах.
Начать с того, что меня сразу отделили от остальных товарищей по несчастью. Меня – и еще пятерых эльфов, которых мастер Родий счел достаточно ценным товаром, чтобы выставить на закрытый аукцион. Меня и моих товарищей по несчастью осмотрел приглашенный лекарь, после чего нами занялся целый отряд – массажисты, прислуга, банщики. Все они под пристальным вниманием работорговца принялись приводить нас в надлежащий вид.
По традиции торговцам рабами не было места в городе. Свои «склады» они устраивали за городской чертой, посещая Ирматул только для того, чтобы продать на аукционе товар. Торговцы первого поколения даже не имели права селиться в городе и вынуждены были ставить дома там же, возле «складов».
Нас, шестерых «счастливчиков», отвели в один такой дом. Оставшиеся дни мы должны были жить здесь. Каждая небольшая комнатка была убрана довольно уютно. Вид портили только толстые решетки на окошках и замки, которые защелкнулись, едва мы переступили порог. Вид из моего окна открывался на реку, на берегу которой и стоял Ирматул. Город, где я должен был окончательно распрощаться со свободой, находился намного левее, и из окна нельзя было рассмотреть даже его предместья. Я несколько минут потратил на то, чтобы увидеть его хоть краем глаза, а потом одернул себя. Что я делаю? Через несколько дней меня продадут в рабство, а я, вместо того чтобы оплакивать свою горькую участь, удовлетворяю собственное любопытство. «Вот гляди, получишь хозяина, тогда посмотрим!» – сказал я сам себе.
Скрипнувшая дверь отвлекла меня от раздумий.
– Данкор?
Я с удивлением обернулся. На пороге стоял мастер Родий.
– Ты что это делаешь?
– Я, – пришлось отойти от окна, – хотел увидеть город.
– Ты никогда не видел человеческих городов?
– Мне интересно увидеть место, где я потеряю свободу и честь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});