При этом факты свидетельствуют о том, что люди относительно стабильны по тому, в какой мере выражена в них та или иная черта. Как трех-, так и пятифакторная модели позволяют получить веские доказательства долговременной стабильности черт. Причем даже в том случае, когда промежуток между оценкой черт составляет годы (Costa & МсCrae, 1998).
Корреляционный подход имеет ряд достоинств. Он позволяет изучить большое количество переменных, сводя их к нескольким значимым факторам. Кроме того, корреляционный подход позволяет уточнить отношения между этими переменными и то, почему проявляются и сохраняются корреляции или паттерны связей. Однако у этого подхода имеются серьезные проблемы. Среди них то обстоятельство, что связи часто являются всего лишь ассоциативными, а не причинными. Хотя это недостаток был несколько опосредован успехами в относительно новой области структурного уравнивающего моделирования — процедуры, схожей с подкрепляющим факторным анализом, — строгая критика корреляционного подхода не ослабевает.
Эволюционная теория и личность.
С тем чтобы эволюционная теория была релевантна или просто полезна научному исследованию личности и психопатологии, должен быть признан верным ряд фактов. Эволюционная психология может быть релевантна при условии важности генетики для личности и/или патопсихологии. Наследуемость относится к проценту вариаций конкретной черты, которая обусловлена влиянием множества генов. Степень наследуемости, по-видимому, варьирует от черты к черте. Однако и для трех факторов Айзенка, и для пяти крупных факторов доля ее влияния составляет приблизительно от одной четверти до половины. Это означает, что генетика играет существенную, хотя и не подавляющую роль в отношении того, в какой мере выражена в человеке конкретная черта.
Эволюционная психология может оказаться важной, если удастся показать, что наша сегодняшняя среда отличается от тех, в которых наследуемые черты личности сформировались в ходе естественного отбора. Такие данные способны помочь в объяснении поведенческих проблем. Наконец, эволюция может способствовать объяснению некоторых аномалий или странностей в функционировании личности, которые нельзя объяснить каким-либо другим из существующих исследовательских методов или теорий.
Адаптивное значение черт личности.
Очевидно, что для того чтобы какая-то черта сохранилась, она должна была обладать некой степенью функциональности. Из этого следует, что изменение воздействий среды, в частности социального давления, вызвало вариации ряда черт (Buss, 1991). Кроме того, черты, которые когда-то были адаптивными, в нынешней среде могли стать неадаптивными. Теперь мы должны рассмотреть трех- и пятифакторную модели, чтобы понять, каким образом черты личности могли быть адаптивными.
Невротизм связан со способностью воспринимать идущие из среды предупредительные сигналы, связанные с грозящим наказанием и со способностью реагировать на них. Сильная выраженность этой черты делает людей более уязвимыми перед мнимыми и неприятными случайностями, связанными с излишней чувствительностью к будущему наказанию. Например, у человека, имеющего высокий показатель невротизма, может чаще возникать фобия.
В некоторых ситуациях люди с высокими показателями этой черты могут иметь репродуктивное преимущество, поскольку эффективнее избегают опасности. С другой стороны, людям с низкими показателями невротизма могли чаще демонстрировать репродуктивное поведение, которое сопровождалось риском. Мужчины с низким показателем этой черты могли получить репродуктивное преимущество, совершая очень рискованные действия, которые повысили их социальный статус и, соответственно, их уровень привлекательности для женщин.
Экстраверсия или направленность вовне связана с потребностью в стимуляции коры головного мозга (Eysenck, 1997). Экстравертированных людей быстрее охватывает более сильное чувство скуки. Кроме того, они скорее привыкают к стимулам, особенно интенсивным.
Экстраверсия может быть репродуктивно предпочтительной у мужчин, побуждая их сходиться с множеством партнеров — количественная стратегия. С другой стороны, более интровертированные мужчины могут скорее накопить и сохранить материальные ресурсы, одарив ими единственную партнершу, что может дать репродуктивное преимущество, способствуя появлению потомства, имеющего высокий статус — качественная стратегия.
Аналогичным образом, психотизм связан с межличностной агрессивностью, которая обеспечивает репродуктивное преимущество в неблагоприятных социальных ситуациях и, возможно, во время войны (Zuckerman, 1999). Люди с высоким показателем психотизма чаще ведут себя агрессивно с другими людьми. Их сексуальное поведение чаще бывает недискриминационным, неразборчивым и, возможно, воинственным (Eysenck, 1976), а способность овладевать ресурсами, нередко в ущерб другим, может обеспечить им репродуктивное преимущество. В период войны они могут скорее извлекать выгоду, захватывая вражеские ресурсы. Стараясь завоевать брачного партнера, люди с высоким показателем психотизма также могут проявлять агрессию.
Бывает множество обстоятельств, в которых психотизм, напротив, является репродуктивным недостатком. Так, эта черта связана с ростом преступных наклонностей (Zuckerman, 1999). Если человек попадает в тюрьму за противоправные деяния или подвергается остракизму со стороны общества, это, вероятно, ограничивает его репродуктивные преимущества. Кроме того, высокий психотизм связан с эксцентричным и равнодушным поведением, которое делает человека менее привлекательным в качестве сексуального партнера, чем те, у кого эта черта находится в более распространенном диапазоне. Предположительно, люди с повышенным психотизмом являются менее заботливыми родителями, что также может уменьшать их репродуктивное преимущество. В зависимости от конкретных обстоятельств различные уровни этой черты вызывают разные репродуктивные последствия. Постоянные флуктуации в социальной стабильности на протяжении длительного времени, вероятно, способствуют широкому распределению показателей психотизма во всем диапазоне любой данной совокупности.
Открытость опыту может быть широко распределена внутри какой-то совокупности из-за лабильного характера социальных групп. Пока условия остаются постоянными, преимущество имеют консервативность и неприятие новшеств и внешних влияний, т. е. малая открытость. Когда условия радикально меняются, приверженность старым традициям и неприятие новых идей становятся помехой. В быстро меняющихся условиях преимущество имеет индивидуум, отличающийся большой открытостью. Есть данные о том, что черты, связанные с открытостью, такие как поиск новизны, могут быть более распространены в обществах мигрантов или в обществах с миграционным прошлым (Chen, Burton, Greenberger & Dmitrieva, 1999). Длинную аллель рецепторов допамина D4 (DRD4) ученые связывают с такими чертами, как поиск новизны и гиперактивность. В генетическом исследовании 2320 испытуемых из 39 совокупностей было установлено, что в сравнении с оседлыми группами населения мигрирующим совокупностям присущ более высокий процент длинных аллелей DRD4. Корреляция между групповой миграцией на дальние расстояния и процентом длинных аллелей DRD4 составила 0,85 (рис. 8.1).
Рис. 8.1. Рассеяние процента длинных аллелей для 39 совокупностей в зависимости от их макромиграции.
(Источник: Chen, Burton, Greenberger & Dmitrieva, «Population Migration and the Variation of Dopamine D4 Recept», Evolution & Human Behavior, 20(5), Fig.1, p.316, 1999.)
Оптимальные уровни сознательности и доброжелательности, вероятно, зависят от социальной среды. Когда социальные условия относительно стабильны, люди с высокими показателями этих черт окажутся наиболее желанными в качестве жизнеспособных долговременных партнеров. Как мы видели в главе, посвященной ухаживанию и воспроизведению потомства, и мужчины, и женщины оценивают эти качества очень высоко с точки зрения того, что они хотят найти в долговременном партнере. Эти черты могут играть существенную роль в поддержании долговременной брачной связи. Относительно высокая сознательность и доброжелательность также могут быть необходимы для качественной родительской опеки, требующейся при воспитании здорового потомства.
Эштон, Паунонен, Хелмс и Джэксон (Ashton, Pauonen, Helmes & Jackson, 1998) предположили, что такие черты, как эмпатия и привязанность, способствуют, прежде всего, родственному альтруизму, а снисходительность и незлопамятность — взаимному. При исследовании 118 участников было обнаружено, что фактор эмпатии/привязанности (родственный альтруизм) связан позитивно с доброжелательностью и негативно с эмоциональной устойчивостью, тогда как фактор снисходительности/незлопамятности (взаимный альтруизм) позитивно коррелирует и с доброжелательностью, и с эмоциональной устойчивостью.