сохраняется. Что упало с мёртвыми на дно. Было гораздо более всего. Но постепенно сгнило. Осталось в основном лишь из жёлтого металла что изготовлено.
– У нас в краях отродясь эльфов не было, – заметил Рун с вежливым сомнением. – Я не слышал о таком. Тем более, чтобы аж война с ними была. Откуда им тут взяться?
– Это было тысячи и тысячи лет назад, Рун, – объяснила Ринни. – Мы помним, потому что у нас остались их вещи. Каждая принцесса, становясь королевой, наследует эти вещи, и узнаёт их историю от прошлой королевы. Так легенда о том, как они к нам попали, сохраняется, сколько бы веков ни прошло. Когда их у нас не станет, наверное и история их утратится.
– Тысячи лет! – впечатлился Рун. – Я не знаю, что тогда было. Но всё же это странно. Что эльфам тут делать?
– Рун, тебе известно, что наши миры плавают в пространственном эфире, то сближаясь, то отдаляясь? – спросила Лала.
Он покачал головой отрицательно.
– Очень медленно за тысячи лет постепенно сходятся, а потом так же медленно расходятся, – продолжила Лала. – Сейчас они далеко, поэтому проникать из одного в другой трудно. И фей мало ловят у вас по той же причине. Примерно пять тысяч лет назад, наоборот, были очень близко. Много магических существ ловили, много порталов открывали ваши волшебники в наш мир, а наши в ваш. Была торговля меж мирами. Быть может и войны случались тоже. Этого я не знаю. Но тогда в вашем мире магические существа были частыми гостями. Как и люди в нашем. Это очень древние монетки, Рун. На них герб древней эльфийской династии королевской, которая давно уже не правит.
– Понятно, – только и смог выговорить он, чувствуя себя немного потрясённым от всего происходящего – и от подобной информации, столь таинственно связывающей его родные края с волшебными цивилизациями далёкого прошлого, и от того, что было явным свидетельством её истинности – лежащими перед ним сокровищами.
– Вот очень странный предмет, – Ринни достала затейливый круглый медальон на цепочке. – Он не из жёлтого металла. Но не подвержен тлену совершенно. Даже не тускнеет.
Лала с любопытством поднесла медальон к глазам.
– В нём магия какая-то сокрыта, довольно мощная, – высказала она своё мнение. – Я думаю, что в этом дело. Вот почему нет тлена. Но что за магия в нём, мне не ведомо к сожалению.
– Ну и последнее, – Ринни достала небольшой округлый камушек, полупрозрачный, с равномерно разбросанными по нему блестящими вкраплениями. – Это из тех же времён. Тоже нашли у мёртвых воинов после того сражения.
Рун повертел камушек в руке.
– Чудной конечно, но как будто просто камень, – пожал он плечами. – Не похож на драгоценные.
Он передал камушек Лале.
– Ой-ёй-ёй! – сразу воскликнула она изумлённо. – Это же камень чар! Точно он! Я видела такой. Это очень ценный камень, очень редкий! Камень из нашего мира. Он влияет на магию и умеет её впитывать и принимать чары. Эльфы его особенно любят, у них иммунитет к магии, их самые знатные вельможи носят такие камни, зачарованные полезной магией. Ты помнишь, Рун, у дедушки Будая одежды были расшиты звёздами? Знаешь, изначально откуда пошла сия мода у волшебников? У нас считается, от этих камней. Из-за серебристых крапинок в них. Это не доказано и спорно, но многие учёные мужи полагают, что так и есть.
– И насколько он ценный для людей? – осведомилась Ринни. – Ценнее жёлтого ножа или красивых красных и синих камушков?
– Я не знаю, насколько людям о нём известно. Он даже в нашем мире редок, дорогая тётя Ринни, – извиняющимся тоном ответила Лала. – Даже у нас не всякому ведомо, что он такое. Но кому ведомо… Наши волшебники многое бы отдали за него. Много злата. У короля нашей страны есть такой камень. Вот. Он только для волшебников ценен.
– Я даже названия такого никогда не слыхивал, «камень чар», – вставил своё слово Рун. – У нас все сочтут его просто за никчёмный камушек, я уверен. Но если объяснить, что он такой особенный, может кто-нибудь согласится взять и его.
– Ну, жду ваших советов, друзья, как правильно это менять, чтобы и лишнего не отдать, и не разозлить людей, – произнесла Ринни, указав на кучу с сокровищами. – Много жизней русалок на это можно выменять?
– Я думаю, что очень-очень много, – кивнула Лала.
– Русалок пятьдесят поди можно, – предположил Рун. – Только надо смотреть, кому что предлагать. Знатному побольше, лорду ещё больше. Бедняку и чуть-чуть будет богатство несметное. Злато по весу ценится. Одна монета уже весьма немало. На две-три любой простолюдин с радостью поменяется, по-моему. И не слишком родовитый дворянин тоже. Про драгоценные камни я мало знаю. Знаю лишь, что они дороже злата.
– Камушки чем крупнее, тем ценнее, тётя Ринни, – сообщила Лала. – Светлые самые дорогие, очень ценные, это бриллианты. Остальные – красненькие, синенькие, зелёненькие – гораздо менее ценятся, но всё равно дороже злата, и если они крупные, они очень ценные. У вас тут довольно крупные по большей части. А украшения имеют дополнительную ценность, если красивенькие, если мастером хорошим изготовлены. Те, что у вас, очень красивые. Думаю, высокородным знатным эльфам принадлежали.
– А как отличить знатного человека от незнатного? – поинтересовалась Ринни.
– По одеждам, – ответствовала Лала. – Если на нём богатый наряд, значит дворянин.
– Мы в одеждах ничего не смыслим, моя дорогая, – покачала головой Ринни.
– По злату лучше всего судить. Ежели на нём на пальцах кольца да перстни, а на шее цепь златая, значит богат, одной монетой не соблазнится, – поделился мыслью Рун. – Но я сомневаюсь, что тут в лесу за болотами будут сильно богачи ошиваться. В любом случае, коли предложите злато, никто не рассердится. Просто может торговаться начнут, попросят ещё.
– Спасибо, друзья, – благодарно молвила Ринни. – Теперь что-то прояснилось. Выходит, этих сокровищ нам хватит на много-много поколений. Если с умом меняться.
– Именно так, тётя Ринни, – подтвердила Лала, озарившись тёплой улыбкой.
– Так то оно так, – вздохнул Рун. – Только ежели люди прознают, что у вас это всё есть, многие станут пытаться вас поймать.
– Ну, поймать нас непросто, – горделиво усмехнулась Ринни. – У нас глубокое озеро. Даже увидеть пусть попробуют. Некоторые юные русалки очень наивны, вот тут для нас главная опасность сокрыта – что приглянется человеческий мужчина, и она сама ему покажется. Но всё же, Рун, ты не рассказывай никому про наши сокровища и про нас, что мы тут живём.
– Я не расскажу. Если вы мне верите на слово, – пообещал Рун.
– Кажется, у нас нет выбора, только верить, – добродушно посетовала Ринни. – Мы, Рун, очень