— Но почему тогда вы остановились на полпути и отказались от поединка?
Адриан вздохнул и покачал головой:
— Это было бы неправильно, — смущенно сказал он.
— На одной только Императорской площади собралось более сотни протестующих людей, — доложил Нимбус сидевшей за письменным столом Амилии. — И с каждой минутой их становится все больше. Этельред отвел стражников во дворец и приказал закрыть ворота.
— Говорят, убито несколько стражников. Это правда? — спросила Амилия.
— Убит только один, насколько мне известно. И еще двое сильно избиты. Мятежники хотят видеть императрицу.
— Я слышала, как они скандируют ее имя уже целый час.
— После турнира народ перестал доверять Этельреду и Сальдуру. Люди требуют объяснений и готовы принять их только от императрицы.
— Значит, Сальдур скоро сюда придет? Наверное, он потребует, чтобы я заставила Модину выступить перед ними. С моей подачи она должна будет заявить, что Бректон и Адриан замышляли захват трона.
— Думаю, так и будет, — кивнул Нимбус, вздыхая.
— Я не стану этого делать, — резко сказала Амилия, она встала и ударила ладонью по столу. — Сэр Бректон не предатель, как и сэр Адриан. Я не стану участвовать в их казни!
— В таком случае вы почти наверняка разделите их участь, — предупредил Нимбус. — Послезавтра Этельред станет императором и официальным правителем империи. После этого отпадет надобность в няньке для Модины.
— Я его люблю, Нимбус. — Амилия впервые произнесла эти слова, впервые призналась себе в своих чувствах к рыцарю. — Я не стану помогать им в расправе над сэром Бректоном. И мне все равно, что они со мной сделают.
Нимбус печально улыбнулся и сел на стул рядом с ее письменным столом. Прежде он никогда не садился в ее присутствии, не спросив разрешения.
— Полагаю, наставник им потребуется еще в меньшей степени, — сказал он с горечью. — Адриан, судя по всему, что-то сделал не так, и не исключено, что меня обвинят в содействии.
Кто-то прошел мимо закрытой двери кабинета, и они обменялись тревожными взглядами.
— Такое впечатление, что весь мир рухнул. — Слезы побежали по щекам Амилии. — Сегодня утром я чувствовала себя такой счастливой. Наверное, это было самое радостное пробуждение в моей жизни.
Они снова с опаской переглянулись, когда еще несколько человек пробежали мимо двери по коридору.
— Как вы думаете, мне следует проведать Модину? — спросила Амилия.
— Возможно, в этом есть смысл, — кивнул Нимбус. — Императрица всегда сидит возле окна. Определенно она слышала крики толпы. Происходящее должно было ее заинтересовать.
— Я должна с ней поговорить. После ее необычного поведения во время пира трудно сказать, что у нее на уме, — сказала Амилия, вставая.
Когда они направились к выходу из кабинета, дверь распахнулась и на пороге появился Сальдур. Лицо регента раскраснелось от гнева, на скулах играли желваки. Влетев в кабинет, он захлопнул за собой дверь.
— Вот! — Сальдур сунул в лицо Амилии пергамент, на котором виднелось несколько неровных строчек. — Пусть Модина выучит это и произнесет с балкона через час в точности, как здесь изложено!
Он направился к выходу и уже открыл дверь, как вдруг у него за спиной раздался голос Амилии:
— Нет, — тихо сказала она.
Сальдур замер, очень медленно закрыл дверь, повернулся к Амилии и бросил на нее свирепый взгляд.
— Что ты сказала?
— Я не стану просить Модину лгать о сэре Бректоне. Ведь речь идет именно об этом? — Она посмотрела на пергамент и прочитала вслух: «Мои верные подданные… — она пропустила часть текста, — …были найдены свидетельства… сэр Бректон и сэр Адриан… виновны в государственной измене… Они совершили чудовищные преступления перед Богом и людьми и должны заплатить за причиненное ими зло…». — Амилия выставила вперед подбородок и заявила: — Я не стану просить ее прочитать это.
— Как ты смеешь! — Сальдур шагнул к ней и угрожающе навис над девушкой.
— А как смеете вы? — дерзко ответила она. — Сэр Бректон великий человек. Он верный, разумный, добрый, благород…
Сальдур размахнулся и ударил Амилию по лицу, она рухнула на пол. Нимбус бросился было к ней, но вовремя опомнился и замер на месте. Сальдур не обратил на него ни малейшего внимания.
— Ты была судомойкой! Или ты все забыла? Это я тебя создал! Тебе нравилось строить из себя леди? Нравилось носить чудесные платья и ездить на охоту, где перед тобой распускали хвост рыцари? Уверен, что так оно и было, но не позволяй сэру Бректону вскружить себе голову. Ты должна понимать, что мы тут не в игры играем. Я знаю, что ты огорчена и что тебе нравится Бректон. Все это не имеет ни малейшего значения. Я строю империю! В наших руках судьба будущих поколений. Ты влюбилась в рыцаря в ослепительных доспехах и обо всем на свете забыла? Хочешь иметь своего рыцаря? Я сделаю так, что ты получишь любого рыцаря королевства. Обещаю. Я даже могу устроить твой брак с наследным принцем, если того пожелаешь. Ты согласна? Может, и это недостаточно высоко для тебя, Амилия? Ты желаешь стать королевой? Договорились. А сейчас важно не дать империи рухнуть. Я наделил тебя властью, потому что мне понравилась твоя хитрость. Но сейчас не время для торга! Ты должна выполнить мой приказ! Там собралось несколько сотен мятежников, — сказал Сальдур, показывая в сторону окна. — Но если их не унять, через день или два начнется гражданская война! Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я послал армию убивать сотни мирных жителей? Хочешь, чтобы в городе начались пожары? Я — нет. Ты меня слышишь?
Чем дольше говорил Сальдур, тем сильнее распалялся гневом:
— Ты мне нравишься, Амилия. Ты хорошо мне служила. Ты оказалась умнее, чем десяток обычных дворян, и я честно собирался щедро вознаградить тебя за службу. Я совершенно серьезно намерен сделать тебя королевой. Мне нужны верные и умные монархи, управляющие провинциями империи. Ты не раз доказывала, что я могу на тебя рассчитывать и что ты способна о себе позаботиться. Я ценю такие качества. И готов искренне восхищаться силой твоего духа, но только не в этот раз. Ты будешь мне повиноваться, Амилия, или, клянусь Марибором, тебя казнят вместе с остальными.
Амилия дрожала как в лихорадке. Несмотря на стиснутые зубы, у нее затряслась нижняя губа. Она сжала пергамент в руке и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Тогда велите приготовить еще один костер со столбом, — сказала она и разорвала пергамент надвое.
Сальдур несколько мгновений безмолвно смотрел на нее, потом распахнул дверь. На пороге тут же появились двое серетов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});