Исносс, конечно, считался портом. К тому же Акопуло не уточнил, в какой именно порт его должны доставить, – как большинство импов, он не имел достаточно ясного представления о географии Сисанассо. И то, что никакие корабли, кроме небольших местных суденышек, никогда не заходили в Исносс, не упоминалось при ведении переговоров. Не был также учтен и тот факт, что в Исноссе отсутствовал священник, в то время как во всех деревнях по соседству священники были. И эта деталь оказалась весьма существенной.
Шиу-Ши закончил малоприятную работу, убрал совок и вытер руки о свои мохнатые бедра.
– Если вы, отец, не хотите идти в мой дом, – предложил он с видом человека, соглашающегося на значительный компромисс, – то моя дочь и племянник почтут за величайшую честь обвенчаться здесь, в вашем жилище. К сожалению…
– К сожалению – что? – спросил Акопуло, хмурясь при виде горестного выражения на лице маленького человечка.
– К сожалению, этот дом – один из самых старых в Исноссе. Даже моя бабушка не помнит, кто его построил. А на свадьбу придет вся деревня. Вам не кажется, что мы искушаем Богов, наводняя людьми такое место? Ваша вера весьма благородна, но вы, отец, должны простить нам, грешным, наши сомнения.
– Я ничего не могу простить вам, грешным! Миллион раз говорил вам, что я не священник!
– Но вы одеты как священник!
Акопуло закрыл лицо руками. Он точно знал, что последует, если он продолжит этот разговор. «Но эльфы говорили, что вы священник! – Но это очень похоже на импов: одеваться как священник и при этом не быть священником. – Но если бы мы поверили, что вы совершили подобное святотатство, нам бы пришлось судить вас…»
Спорить с фавнами было абсолютно невозможно. С тем же успехом можно бороться с троллями, доверять джиннам, полагаться на милость етунов или ждать благотворительности от дварфов. Представители расы, которая снискала в мире репутацию вселенских упрямцев, не собирались выслушивать никаких доводов. В Исноссе было несколько десятков лодок. Акопуло предлагал их владельцам больше золота, чем когда-либо видели все жители поселка, вместе взятые, только за то, чтобы его доставили на материк, но ни один из них не согласился. В Исноссе был нужен священник. В других деревнях были священники.
– Я не обвенчаю вашу дочь! Разговор окончен.
– Но это нехорошо с вашей стороны, отец! Неужели вы позволите им с моим племянником жить во грехе? Мы дали вам лучший дом, приносим достаточно еды…
– Доложите обо мне властям! Пожалуйста!
Шиу-Ши вздохнул и пожал плечами, рыбья чешуя при этом засверкала, как блестки.
– Но… – сказал он. Большинство фраз у фавнов начиналось с этого слова. – Но я уже много раз объяснял – несколько принцев претендуют на то, чтобы называться здесь властями.
– Сойдет любой из них.
– Но стоит отдать предпочтение кому-то одному, как тут же навлечешь на себя неприятности.
– Тогда доложите ближайшему!
– Но я не знаю, который ближайший, отец, потому что мы на них не обращаем внимания.
Акопуло издал мучительный стон. Невыносимое унижение. Чтобы он, известный ученый, много ездивший по свету, писатель, доверенное лицо императора, оказался неспособен доставить письмо! Почти шесть месяцев прошло с тех пор, как он покинул Хаб и отправился всего-навсего в Зарк, и за эти месяцы проделал едва ли третью часть пути. Похоже, что он раньше умрет от старости, чем продвинется дальше.
Акопуло рывком повернулся к маленькому костлявому рыбаку и схватил его за плечи. Они были словно стальные. От близкой рыбной вони глаза Акопуло наполнились слезами. Шиу-Ши был противным коротышкой, но, когда Акопуло хотел тряхнуть его, тщедушное тело осталось неподвижным.
– Я не священник! – прорычал советник императора ему в лицо.
Шиу-Ши изумленно поморгал, будто ему этого не повторяли сотни раз прежде:
– Но эльфы говорили…
2
В большинстве случаев день Гэта начинался с того, что, проснувшись, он обдумывал события, которые произойдут в ближайшие несколько часов. Наверное, все так поступают, но в отличие от других Гэт точно знал, что это будут за события. Иногда он успокаивался и снова засыпал, а порой лишался сна от тягостных предвидений, которые подкрались к нему ночью.
В это утро первое, о чем ему пришлось подумать, была ужасно вонючая нога, уткнувшаяся ему в лицо. Он перевернулся на другой бок, но и там обнаружилась такая же. Видимо, Ворк снова принялся за свои дурацкие шутки. Гэт выбрал один из возможных вариантов развития событий, более ему приглянувшийся, и укусил первый попавшийся палец. Противно на вкус, но вопль, как он и предвидел, оказался вполне удовлетворительным, так же как и визг, последовавший после того, как Ворк толкнул одного из моряков и тем, конечно, вызвал истинно етунскую реакцию. Теперь его украсит синяк королевских размеров. Ничего, наука пойдет ему на пользу!
Экипаж спал в трюме, на груде мешков с грузом. Ворк мог бы найти себе местечко в каюте отца, а Гэту император предлагал свободную койку в своей каюте, но устроиться внизу среди моряков казалось намного заманчивее. В этом было что-то мужское, несмотря на то, что груз, состоявший из лопат и мотыг, не самый удобный матрас. К тому же по ночам здесь велись настоящие мужские разговоры о моряках, пиратском ремесле, женщинах. Гэт узнал много нового, а также уточнил свои понятия о вещах, о которых прежде лишь подозревал. Очень поучительно.
Затем он увидел, что для него приготовило это утро, и вскочил, будто подброшенный пружиной. Святое Равновесие! Бог Безумия! Ууу!
Вот уже три недели «Гуркс» – старая неуклюжая калоша – бороздил разлившиеся по весне воды Темной реки. Формальный капитан и большинство его помощников были дварфами, как того требовал закон Двониша, но настоящий капитан – боцман Тумуг – и все матросы принадлежали к етунской расе. Посланник относился к ним с откровенным презрением, называя барахлом и пресноводными рыбами, и Ворк, разумеется, тоже, хотя ему хватало ума не повторять этого в присутствии матросов. Наличие или отсутствие должной сноровки у экипажа в этом путешествии не играло никакой роли. Огибая грязные унылые городишки Двониша, река несла корабль, как лист по канаве. Сегодня судно прибыло в Ургаксокс. В Ургаксоксе все и должно было произойти.
Гэт выбрался на палубу и, дрожа от холода, оглянулся. Теперь юноша одевался как матрос: кожаные штаны и ничего больше. Он и работал как настоящий матрос, когда ему разрешали, – тянул канаты, скоблил палубу, и это было здорово. У него появились неплохие мозоли, и он надеялся, что плечи стаяли немного шире, ну уж по крайней мере бицепсы тверже. Конечно, чтобы плечи стали как у настоящего моряка, нужно грести, а «Гуркс» не галера. В отличие от Ворка он и не хотел бы этого, но любой корабль все же лучше, чем повозка дварфов. Етун есть етун. Даже если он етун лишь наполовину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});