Меня никогда не будет достаточно для него, так же как никогда не было достаточно для моего отца или даже Купера. Меня должно быть достаточно для себя, и пока что это должно быть в порядке вещей.
Поездка заняла всего несколько мгновений, и я заставила себя глубоко дышать.
Слава Богу, на мне перчатки.
Я была уверена, что мои руки холодные и липкие.
Машина остановилась, и когда водитель открыл дверь, а я взяла его за руку и вышла, я затаила дыхание, мое сердце упало, а затем снова поднялось.
Фонтан был наполнен водой, она тихо плескалась, стекая с верхнего яруса в мерцающий бассейн внизу. Розовые и пурпурные сумерки наполняли небо и компенсировали золотые огни полностью освещенного дома. Плющ был подстрижен и ухожен, оконные ящики на каждом балконе были заполнены пышной зеленью и белыми каскадными петуниями. Аромат роз и того, что я теперь узнала, как цветы боярышника, доносился с ветром, шелестящим по прекрасной листве. Я медленно повернулась кругом, любуясь всем этим, замечая мерцающие огни, которые были на деревьях, ведущие к подъездной дорожке, добавляя волшебную атмосферу. Это было восхитительно красиво, пленительно — идеальная декорация для сказки.
Как бы я хотела, чтобы она была моей.
Сделав долгий глубокий вдох, я расправила плечи и кивнула водителю, который передал мне чемодан и кивнул в ответ.
На подъездной дорожке стояли только фургончик и еще две машины, которые, скорее всего, принадлежали нанятым мною музыкантам, что означало, что я успела как раз вовремя, чтобы встретить первых гостей. Я буду приветствовать их с Грейсоном рядом со мной. На мгновение паника угрожала разрушить мое самообладание, но я сделала еще один глубокий вдох и подняла подбородок вверх, прошептав тихую молитву моей бабушке, прося ее послать мне силы. Затем я расслабила плечи, успокаивая себя.
Ты сможешь сделать это — последнюю вещь.
Я кивнула в знак приветствия двум парковщикам, одетым в черные брюки, белые рубашки и красные жилеты, которые стояли в стороне, ожидая прибытия первых машин. Они кивнули в ответ. Я позвонила в дверь, хотя с тех пор, как мы с Грейсоном поженились, я привыкла впускать себя сама. Уолтер открыл дверь, его глаза расширились и слегка приподнялись в уголках. Я моргнула.
Неужели я только что получила свою первую полуулыбку от Уолтера?
Я улыбнулась ему, когда он взял мою руку в свою и склонил голову.
— Миссис Хоторн.
— Уолтер… — ответила я, собираясь сказать ему в сотый раз, чтобы он называл меня Кирой, когда мой голос застрял в горле от того, что я заметила фойе и пустой гостиной за ним. Я поставила свой чемодан, чтобы Уолтер мог его куда-нибудь убрать, и мои глаза расширились. Деревянная лепнина была начищена до блеска, люстры ярко сверкали, а последние остатки дневного света проникали через окна, создавая на стенах блики призм. Высокие вазы с розами, лилиями и зеленью стояли на каждом свободном месте, наполняя комнаты пьянящим ароматом. Пройдя в гостиную, я увидела, что в одном углу расположился небольшой струнный квартет, а в противоположном углу был установлен бар с полным набором напитков. Мебель была расставлена таким образом, чтобы обеспечить достаточное количество мест для сидения, но также было достаточно места для общения и даже медленных танцев под оркестр, если гости пожелают.
Подойдя к окну, я посмотрела на прозрачную, чистую воду бассейна внизу, где после окончания коктейльного часа начнет играть небольшой оркестр. Маленькие, уютные столики усеивали внутренний дворик, а красиво расставленные свечи придавали всей сцене романтическую атмосферу.
Повернувшись лицом к залу, я на мгновение замерла, чувствуя, как радость вперемешку с грустью проносится по моему телу. Я глубоко любила это место. Но мне придется покинуть его. Я посмотрела вниз, отчаяние заставило меня почувствовать слабость.
Я ощутила тяжесть чьего-то взгляда и подняла глаза. Грейсон стоял в другом конце комнаты. И когда этот прекрасный, чувственный рот изогнулся в ухмылке, я затаила дыхание, рассматривая его костюм.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Восторг, который я испытала был внезапным и неистовым, и я поднесла руки в перчатках ко рту, наклонилась вперед, и радостно засмеялась. Восторг, надежда, счастье, удивление, печаль и сотни других эмоций нахлынули на меня. Я сделала шаг к нему в тот же момент, когда он начал подходить к тому месту, где я стояла.
Неужели он сделал это для меня?
Он был одет в черный смокинг. Маска, которую он носил, закрывала только верхнюю половину его лица и была похожа на переливающуюся синюю, зеленую и черную чешую дракона, изгибающуюся вокруг его глаз и по бокам головы. На макушке были маленькие рожки, и по ним пробегали нити мерцающего красного и оранжевого цвета, напоминающие огонь.
Он был одет как дракон.
Он сделал паузу и слегка повернулся, чтобы показать мне крылья, прикрепленные к его спине — черные, с такой же сине-зеленой чешуей и огненными нитями. Его ухмылка усилилась, когда он снова повернулся ко мне, и мы встретились посреди комнаты, бросившись друг к другу, но внезапно остановившись, когда нас разделяло несколько дюймов.
Мы стояли, глядя друг на друга, несколько ударов сердца, прежде чем он сказал:
— Привет, Ведьма. — Его голос звучал грубо, и когда я смотрела в его глаза, видные только через отверстия в маске, я готова была поклясться, что видела тоску. — Выглядишь восхитительно.
— Привет, Дракон, — вздохнула я, вопросы вихрем кружились в моей голове. Он был дьявольски великолепен, когда снова улыбнулся мне, и мое сердце один раз, а затем и второй перевернулось в груди. — Как и ты. Не могу поверить, что ты это сделал, — я кивнула на его маску, снова ухмыляясь.
— О, я сделал, — заверил он меня. Его ухмылка померкла, когда он сделал один шаг вперед. — Я скучал по тебе.
— Скучал? — прошептала я, тоже делая шаг вперед.
Он сделал шаг ближе.
— Да, Боже, да. Кира, на этой неделе… Мне так много нужно тебе сказать. Нам нужно о многом поговорить. Я надеюсь…
— Нам есть о чем поговорить?
— Да.
Я посмотрела вниз.
— Ты даже не позвонил мне, — сказала я, стараясь не выдать обиду в своем голосе. — Я думала…
— Шарлотта пыталась узнать, где ты.
Я моргнула.
— Не знала, что она спрашивала для тебя. Почему ты просто не спросил меня сам?
— Не думал, что после… ну, я хотел показать тебе, а не рассказать, и поэтому решил, что лучше подождать до вечера, — сказал он с придыханием. — Мне нужно было посмотреть в твои глаза. Кира…
— Я…
— Кира! — услышала я громкое пение с порога. К нам спешила Шарлотта, одетая как фея-крестная. Я счастливо рассмеялась, повернулась к ней и позволила ей заключить меня в свои теплые объятия. — О, дай мне посмотреть на тебя, — она повернула меня в одну сторону, затем в другую. — Идеально, просто идеально.
— Ты тоже идеальна, Шарлотта, — сказала я. — Ты должна носить это все время.
Ее выражение лица смягчилось, когда она сказала:
— Моя дорогая девочка, ты знаешь, как сильно я стала заботиться о тебе, верно?
— Да, — сказала я, снова обнимая ее. И я знала. Несмотря на причины, по которым она привезла сюда Шейна и Ванессу, — а я вдруг начала верить, что причины были глубже, чем я могла предположить. — Я не сомневалась в чистоте ее побуждений и в том, что я ей небезразлична. Чувствовала это своим сердцем.
Через несколько секунд в комнату вошли Ванесса и Шейн. Ванесса была одета как самая совершенная Динь-Динь, которую я когда-либо видела, а Шейн — в смокинге с зеленой маской и шляпой Питера Пена, с пристегнутым к боку мечом. При мысли о том, что я вижу их в последний раз, мне стало нехорошо, но когда они улыбнулись мне, а Ванесса тепло обняла меня, я расслабилась и почувствовала облегчение. Я посмотрела на Грейсона, выражение лица которого казалось спокойным.
Когда Ванесса и Шейн пошли за напитками в бар, я повернулась к Грейсону и увидела в его глазах тепло и спокойствие, которые раньше видела лишь мельком.