Читать интересную книгу Таймыр. Трилогия - Вадим Денисов

Самохин в гневе бросил серебряную ложку:

— Пусть он думает, когда пули льет! Вы себе хоть представляете, что это может означать! Вы себе представляете, что такое подобный индикатор! Или определитель… Назовите его хоть как! Да это проявилось бы на планете уже тысячу раз! Хрен с вами, пойдем по пунктам! — и отодвинул тарелку.

Подошедшая горничная быстро забрала Самохинский суп, поняв, что блюдо неизбежно остынет.

— Каждый человек имеет сугубо индивидуальное торсионное поле, которое можно зафиксировать таким прибором и описать его математически. А потом элементарно вывести на любой терминал. В виде сложного цифрового кода, например! Или аморфа… — кивнул на гигантский монитор с медузой. — И в любой момент времени можно знать, где находится искомый объект, жив ли он и что поделывает. Конечно, если прибор отработан до таких мелочей и обладает сумасшедшей чувствительностью… Но это сейчас не проблема.

Самохин немного помолчал, размышляя:

— Эта машинка гипотетическая еще в те далекие года изменила бы всю геополитику! Представьте себе проблему границ… Их бы просто не было в современном виде. Все эти проволоки, заборы, системы слежения… Вместо сонмища застав — один прибор с определенным радиусом действия! Это теоретически торсионное поле не ослабевает, а на практике все будет зависеть от чувствительности прибора. Или спасение потерявшихся в сибирской тайге, памирских горах людей… А поиск опасных преступников! Ведь достаточно еще при рождении человека зафиксировать его индивидуальный код, и все — никуда от правосудия не скроешься! Дактилоскопия отдыхает! Да масса, просто масса точек приложения! И все это было в тени все эти годы? Чушь! А международный терроризм? Он потерял бы всякий смысл, поставь во всех аэропортах и на важных объектах подобную штуковину…

Вдруг прервался на полуслове и заорал нарочито сердито:

— Харчо мое куда делось? Форварде!

Обновленный горячий харчо вновь появился перед Самохиным. А он продолжал как ни в чем не бывало:

— Нет, невозможно… Такое открытие уже проявилось бы… Правда, есть еще одна легенда. Вы знаете, что Альберт Эйнштейн всю жизнь работал над единой теорией поля. Я так и не могу уверенно сказать, насколько близко он к ней подошел…

— А ты свое мнение скажи, — нагло посоветовал Донцов.

— Хорошо… Так вот, ходили одно время такие разговоры… Что он полностью создал полную теорию торсионного поля, описал все досконально, а потом все бумаги сжег… А может, и образцы были… Просчитал все возможные последствия того, что может произойти, попади подобное открытие в руки озверевшего от крови человечества… И сжег все к чертовой матери! А так или нет… Бог его знает. Авторитет Эйнштейна был огромен. Одно только его письмо американскому президенту о возможностях и последствиях массового применения ядерного оружия переменило весь ход войны и последующего мира… Но вот он бы смог сделать такое! Переехал в Штаты, преподавал себе тихонько в Принстоне, лекции читал, переписывался… По его биографиям судить — вел замкнутую, тихую жизнь. Не творческий гений, а какой-то скучный зануда в окружении стервозных жен… Ерунда! Мне никогда в это не верилось… Воюющая Америка, Гитлер с ума сходит напоследок, Сталин поднимается на дыбы, а тут такой колоссальный мозг в распоряжении богатейшей страны… Знаем мы этот Принстон! Наверное, могли быть и спецлаборатории, и бешеные деньги по засекреченной статье, и штаты, и все что надо. Вот тогда…

Самохин взвесил все еще раз и решил:

— А потом взял, да и сжег! Прикинул, какие новые виды вооружения можно получить, и уничтожил все…

Академик подумал еще.

— Нет. Туфта это. Но интересная… Купил вас этот Квест с потрохами… А Сержант — дошкольник…

При слове «Принстон» все друзья с абсолютной ясностью поняли, что именно может являться предметом этой таинственной гонки — столь азартной заполярной охоты, в которой стало так много действующих лиц. Аристарх Донатович явно все (или очень многое) знал… Знают теперь и они. А другие? Ведь такая игрушка, действительно, вполне способна перевернуть современное мироустройство!

Всем хотелось еще и еще продолжать столь увлекательный разговор, но хозяину это, похоже, надоело, и он посчитал вопрос исчерпанным. Да и принесенное вновь харчо который раз остывало.

После того, как все наелись и напились, Самохин бесцеремонно вытащил их из-за стола и усадил в мягкие кожаные кресла. Площадь зала-кабинета, сравнимая с площадкой для гольфа, позволяла поставить аж восемь таких монстров.

Вскоре из полировано-стеклянного бара с изогнутой мини-стойкой, подсветкой и настоящими, с темно-красной кожаной обивкой, барными табуретами были извлечены многочисленные маленькие бутылочки — с различными аперитивами. Пришло время немного отдохнуть.

Сержант решил поддержать этот научный и в то же время, как ему представлялось, светский разговор, а потому спросил, небрежно кивнув на огромный монитор, в котором так и плавала, медленно меняя цвета, странная медуза:

— А это что за штука?

— А там у меня второй день математическая модель кварк-глюонной плазмы просчитывается, — легко ответил Толян.

— И что это за чудо?

— Это праматерия. Ее вообще не существует в природе…

И научный брифинг на этом закончился. Самохин после недолгих уговоров утащил обеих женщин и примкнувшего к ним Сержанта в соседнюю комнату — играть в бильярд, по дороге хвастаясь, что стол ему сделали в Голландии, на заказ.

Донцов подошел к многослойному окну.

Прояснилось. Солнце уже село, но прозрачные осенью сумерки, особо красивые на Крайнем Севере, глубоко подсинили прозрачный полярный воздух.

Облака рассеялись и дорога, скрывающаяся в редколесье лиственниц и берез, отлично просматривалась на пару километров в обе стороны с того холма, на котором стояла усадьба академика.

Безотносительно к созерцанию столь великолепного пейзажа Андрею неожиданно пришла в голову мысль, что дела могут обстоять еще хуже, чем они надеются, потому что упущен один весьма существенный момент — они потеряли очень много времени.

А весточки-то от Квеста так и нет…

Донцов повернулся к изобильному бару, подумал несколько секунд, но потом стойко крякнул и отрицательно помотал головой. Потом поудобнее уселся в мягком кожаном кресле. Обнаженные блондинистые девушки на скринсейвере незанятого математическими расчетами монитора сменяли друг друга слишком медленно, и Донцов хотел уже было подойти к столу и поменять скорость смены кадров — так интересней…

Неожиданно очередная красавица, только что начинавшая раздеваться, быстро исчезла с экрана. Вместо нее на синем фоне, тревожно меняя цвет, заструилась бегущая строка, которая сразу же была продублирована приятным женским голосом из всех восьми колонок домашнего кинотеатра:

— Предпринята первая попытка акустического прослушивания зала лазерным лучом по окну номер два. Предпринята вторая попытка прослушивания… — виртуальная тетенька не унималась. — Предпринята попытка фокусировки пилот-луча…

Андрей кинулся было в бильярдную, но хозяин уже сам поспешал навстречу. «Конечно же… Сигнал тревоги проходит сразу во все помещения», — догадался Донцов.

— А вот это у меня в первый раз… — задумчиво молвил Самохин, внимательно посмотрел на внушительных размеров экран, щелкнул пару раз по клавиатуре… Добавил для присутствующих, особенно для дам: — Не бойтесь, это не лазерный прицел, система определила бы…

Андрей кивнул, но легче ему не стало.

В зале Сержант и Игорь уже стояли наготове у двери, причем первый подозрительно держал руку за пазухой, что Донцову очень не понравилось.

— Калитку нам открой! — крикнул Сержант и вместе с Игорем вылетел в сумерки.

За окном мерно загудел механизм открывания чудо-калитки, стукнул электрозатвор замка. Негромко залаяли соскучившиеся по людскому обществу собаки, последний раз тявкнули вслед бегущим, смолкли. Теперь оставшимся в неприступной цитадели академика людям оставалось только ждать дальнейшего развития событий. Самохин вытащил из ящика стола маленький пузатый револьвер.

Сержант и Лапин, низко пригибаясь, быстро бежали к трассе. Множество холмиков помогали им передвигаться незаметно.

Злые, сытые и немного разогретые хорошим французским аперитивом, они легко перепрыгивали через низкие штакетники огородов и груды завезенных стройматериалов. В прошлые времена в этих местах располагался так называемый самострой. Всякое было. Особенно во времена оны… Люди на свой страх и риск строили — вопреки северной природе крошечные дачки и крошечные огороды, а извечно непонятные в своей тупости советские, а потом и «перестроечные» власти сносили их бульдозером.