Читать интересную книгу Америка глазами заблудшего туриста - Сергей Иванов

Другие полицейские с улыбками поглядывали за ходом нашего диалога. Чёрные на скамье начали хохмить. Мой шеф рявкнул в адрес арестантов, чтобы те заткнулись. Они притихли. Затем, он отвлёкся от меня, и с жуткой серьёзностью поведал своему улыбающемуся коллеге о том, как я его достал ещё при задержании и конвоировании.

— Уж кто кого достал? — подумал я про себя.

— Итак, говори по буквам своё имя, — вернулся он к моему делу.

Я послушно продиктовал ему буквы. Он записал и сморщился от возникшего затруднения. Затем, неуверенно прочитал это по-своему вслух: «Серджий», и переспросил:

— Верно?

— Да, сэр, — согласился я.

— Давай фамилию, — буркнул он, не глядя на меня.

Я выдал все буквы фамилии. Он записал и прочитал написанное, беззвучно шевеля своими увесистыми фиолетовыми губами. Потренировавшись, он прочитал это вслух: «Айванов»?

— Так точно, сэр! Айванов, — подтвердил я.

Довольный собой и моим поведением, он перешёл к следующему пункту:

— Номер социального обеспечения?

— Не имею такового, сэр.

— Не понял!? — снова уставился он на меня. — Тогда давай номер водительской лицензии или удостоверения личности.

— У меня нет этих документов, — ответил я, к всеобщему удивлению.

Мой исследователь снова с хмурым любопытством воззрился на меня.

— Послушай-ка, парень, ты же не хочешь здесь задерживаться. Кончай дурачить нас, и отвечай на вопросы.

Я подумал и начал.

— Послушайте меня…

Но босс сердито прервал моё, некорректно начатое объяснение громким хлопком ладони по столу. Словно цирковой дрессировщик.

— Я же предупреждал тебя! Когда разговариваешь с полицейским, следует обращаться «Excuse me, sir» «Yes, sir,» или «No, sir». Никаких «послушай»!

Судя по всеобщему веселью, замечания сэра рассмешило присутствующих. Чёрные ханыги снова начали отпускать свои шуточки.

— Итак, я жду ответа на мой вопрос, — вернулся к делу сэр.

— Простите, сэр, но я не могу ответить на ваш вопрос, потому что у меня, действительно, нет этих документов. Я в этой стране всего два месяца и нахожусь здесь, как турист.

Мое объяснение вызвало всеобщую паузу и внимание ко мне. Насколько я понял, все восприняли это как новый, неожиданный трюк в целях сокрытия своей личности.

— Ты слышал!? Как тебе это нравится? — с наигранным возмущением обратился чёрный сэр к своему коллеге за соседним столом. — Я же говорил!.. Я сразу понял, что это опасный тип!

— А какие документы у тебя есть? — спросил меня другой полицейский.

— Только паспорт, — ответил я.

— Паспорт какой страны? Откуда ты?

— Я русский… — начал я, и собирался сразу же пояснить им о своем украинском гражданстве, о туристической визе, предоставленной американским посольством. Но меня прервали всеобщим шумом аплодисментов и подбадривающих окриков.

— Come on, Russian! Давай, парень! Гони программу! — шумели арестанты.

На этот раз к порядку всех призвал другой полицейский, взявший инициативу в свои руки. Призвав всех успокоиться, он снова обратился ко мне:

— Послушай, мы не отпустим тебя, пока не установим, кто ты есть. Подумай серьёзно об этом и заканчивай свой спектакль.

Я задумался. Все ожидали, что нового я им выдам. Сначала я хотел назвать им Оноду с его рабочим телефоном, как человека, который может подтвердить мою историю. Но представив контакт с ним, его путанные показания, со ссылками на Всеобщую Любовь и Преподобного Отца, я отказался от этого пути.

— Мой паспорт сейчас дома, в Бруклине. Мы могли бы поехать за ним. А если вы можете проверить, то запишите паспортные данные, — неуверенно предложил я.

— Давай, — коротко и охотно согласился белый полицейский и приготовился записывать.

Мой непосредственный чёрный воспитатель временно оказался на вторых ролях в этом шоу. Он театрально вздыхал, закатывал глаза и укоризненно покачивал головой, глядя на меня, как на человека, роющего себе яму.

Я смог сообщить им, кроме своего полного имени, место и дату выдачи въездной визы, её категорию, а также, дату и место прибытия в страну.

— Всё? — спросил полицейский.

— Да, это всё, что у меня есть.

Полицейский, молча, удалился в другую комнату, прихватив свой конспект. Чёрный сэр сразу же вернулся к своей роли. Из всего, что он шлёпал мне своими губами, я больше догадывался по его угрожающей интонации: Что я допрыгался… И теперь получу сполна за всё это враньё и комедию.

Зато, сидящей у меня за спиной братве, всё происходящее вокруг моей истории очень нравилось.

Недопоняв, что сэр обещает сделать со мной, когда меня разоблачат, я переспросил его приятельским тоном:

— Что, что?

Он же воспринял такое обращение, как очередное намеренное неуважения к нему. Или он действительно оскорбился, или так уж в роль вошёл? Он начал серьёзно рычать на меня, о том, что ему надоело терпеть моё наглое поведение и неуважение к нему — офицеру полиции.

В том, что он офицер, я очень сомневался. Но этого я не сказал ему. Удивляла его неадекватная реакция на моё поведение, и я решил, что он действительно сердится, а не играет. Вероятно, потому, что я — белый. Чтобы как-то утешить его офицерское самолюбие, я подгадал паузу в его гневной речи и от всей души заявил:

— Сэр, я вас уважаю, только не волнуйтесь вы так…

Все зрители дружно заржали и восторженно затопали несвязанными ногами. Сэр театрально прервал свою гневную речь и уставился на меня. «Снова что-то не так?» — подумал я.

— Уважаешь!? Тогда повтори мне, как ты должен обращаться к офицеру полиции, если что-то не понял или хочешь его спросить?

Я сообразил, что он решил вернуться к дрессировке, и как на уроке, ответил:

— Я должен сказать: «Excuse me, sir».

— Much better! — подытожил мой воспитатель. А зрители довольно загудели.

Но тут, вернулся улыбчивый полицейский с исписанным листом бумаги и весело объявил для всех:

— Этот парень, действительно, прилетел сюда в мае рейсом Москва — Нью-Йорк. Виза действительна. Никаких документов в стране не получал. Не привлекался. Кино окончено!

Арестанты загудели и стали обращаться ко мне «русский брат» и «русский шпион».

Мой чёрный воспитатель встал из-за стола и предложил полицейскому самому и закончить со мной. Но тот шутливо отказался, сослался на то, что у него свой клиент, а русский турист, наверняка, хочет иметь дело только с ним.

К тому времени, освободились двое других полицейских, фотограф и печатных дел мастер. Процесс оформления задержанных пошёл быстрее. Мой чёрный учитель заполнил бумаги. Небрежно что-то разъяснил мне. Я почти ничего не понял, но вежливо ответил ему: