Читать интересную книгу Сунь Укун – царь обезьян - У Чэнъэнь

В это время вперед выступил даос Сила Тигра.

– Ваше величество, – сказал он, – в ящике находится даос-послушник.

И он громко окликнул послушника. Но тот и не подумал отозваться.

– В ящике находится буддийский монах, – промолвил тогда Сюаньцзан.

В этот момент из ящика вылез послушник в буддийской рясе. Он бил в барабан и возносил хвалы Будде.

– Не иначе как этим монахам помогают духи, – сказал тогда правитель. – Давайте отпустим их с миром, пусть продолжают свой путь.

– Ваше величество, – сказал тут даос Сила Тигра, – мы не успокоимся до тех пор, покуда не посостязаемся с этими монахами в военном искусстве. К примеру, мы можем вернуть на место отрубленную голову. Нам можно вспороть живот, выпустить кишки, и мы вернем их на прежнее место. Наконец, мы даже можем опуститься в котел с кипящим маслом и останемся невредимыми. Если и тут эти монахи нам не уступят, отпустим их, пусть идут своей дорогой.

Государь выслушал даоса и приказал тотчас же готовить плаху, а перед плахой выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.

– Пусть первым взойдет на плаху буддийский монах, – приказал государь.

Сунь Укун поднялся на плаху, палач взмахнул мечом, и голова Сунь Укуна скатилась с плеч долой, но при этом не упало и капли крови.

В следующий миг Сунь Укун произнес заклинание, и у него появилась новая голова.

Главный палач поспешил к государю.

– Ваше величество, – промолвил он, – у монаха выросла новая голова.

Государь немедля приказал выдать монаху проездные бумаги.

Тогда Сунь Укун сказал:

– Мы весьма признательны вам, но, прежде чем покинуть вашу страну, я бы хотел, чтобы ваш наставник прошел то же испытание, что и я.

Пришлось даосу Сила Тигра взойти на плаху, и палач отсек ему голову. А Сунь Укун выдернул у себя шерстинку, превратил ее в рыжего пса, пес схватил голову даоса и бросил в ров с водой.

Тут все увидели, что на земле лежит не даос, а обезглавленный желтый тигр.

– Все это козни буддийских монахов, – сказал даос Сила Оленя. – Я отомщу им. Пусть посостязаются со мной во вспарывании живота.

Сунь Укун вразвалку подошел к помосту. Палач единым взмахом меча вспорол ему живот. Тогда Сунь Укун как ни в чем не бывало вытащил свои кишки, тщательно перебрал их и уложил на прежнее место. После этого он произнес заклинание, и рана прямо на глазах зажила.

После Сунь Укуна на помост важно взошел даос Сила Оленя. Палач вспорол ему живот, Сила Оленя вытащил свои кишки, но когда хотел вернуть их на прежнее место, Сунь Укун выдернул у себя шерстинку, превратил ее в коршуна, коршун ринулся к даосу, схватил его кишки и улетел. На земле теперь лежал не даос, а белый рогатый олень.

Тут выступил вперед Сила Барана и обратился к государю с такими словами:

– Ваше величество, все это козни монахов, которые хотят нас сгубить. Я должен отомстить за своих братьев. Пусть каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом.

Принесли огромный котел, наполнили его кипящим маслом и начали состязание.

Первым спустился в котел Сунь Укун. Там он решил выкинуть штуку, произнес заклинание и превратился в финиковую косточку.

– Ваше величество, – доложил главный палач, – монах сварился.

Государь обрадовался и приказал выловить из котла сварившегося Сунь Укуна. Палач взял шумовку, пошарил ею в котле, но выловить ничего не смог. Косточка проскальзывала сквозь отверстия шумовки.

– Этот монах был до того мал, что сварился весь, без остатка, – сказал палач.

– Бросить остальных трех монахов в котел! – распорядился государь.

Тут Сунь Укун принял свой настоящий вид, выскочил наружу, как был голый, весь в масле, и стал на краю котла.

Увидев его, главный палач в страхе поспешил к государю и доложил:

– Монах хоть и сварился, но душа его вернулась обратно, потому что он умер в неположенный день.

Услышав это, Сунь Укун разозлился, быстро оделся, схватил свой посох и ринулся на палача. Удар был тяжел – от палача осталось мокрое место.

Перепуганные насмерть сановники пали на колени и взмолились:

– Смилуйтесь над нами, смилуйтесь!

Сунь Укун между тем обратился к государю, говоря:

– Ваше величество, а теперь прикажите вашему третьему наставнику искупаться в масле.

– О мой наставник, – произнес государь, дрожа от страха, – спасите меня! Скорее полезайте в котел, не то этот монах снова пустит в ход свой посох.

Сила Барана снял с себя одежды, прыгнул в котел и принялся там плавать и кувыркаться.

Сунь Укун подошел к котлу, опустил туда руку – масло было холодным как лед.

«Понятно, – подумал Сунь Укун. – Даосу помогает царь драконов».

Тут Сунь Укун взвился ввысь и призвал к себе царя драконов Северного моря. Тот не замедлил явиться, и Сунь Укун набросился на него:

– Я тебе покажу, несчастный червяк, как помогать даосам!

– Да разве посмел бы я подобным образом поступить? – сказал перепуганный насмерть царь драконов. – Этот даос сам вырастил дракона холода и теперь дурачит людей. Сейчас я отзову этого дракона, и даос сварится.

Тут царь драконов обернулся ураганом, ринулся в котел, схватил дракона холода и унес в Северное море.

Как ни старался даос выбраться из котла, ничего не мог сделать и так и сварился в кипящем масле.

Услышав об этом, государь стал плакать и причитать.

Поистине:

Выплавив золото или ртуть,не спасешься из мира тщеты.Смерть обрел повелитель дождей —достиг наконец Пустоты.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава сорок седьмая,

повествующая о том, как ночью преподобные монахи встретили на своем пути препятствие – реку, Уходящую в небо, и как паломники из милосердия спасли детей

Итак, правитель страны Чэчиго до самого вечера сидел на своем государевом троне и горько плакал.

– Стоит ли так убиваться, ваше величество? – промолвил Сунь Укун, подходя к правителю. – Вы же сами убедились, что эти даосы были оборотнями. Со временем они непременно сгубили бы вас и захватили бы ваши владения.

– Этот почтенный монах прав, – разом заговорили сановники.

Тут правитель перестал плакать и велел одному из сановников позаботиться о ночлеге для гостей, а утром приготовить торжественную трапезу.

Во время утренней аудиенции правитель приказал расклеить у всех городских ворот, а также на каждой улице указ, призывающий всех буддийских монахов незамедлительно явиться.

И буддийские монахи, ликуя и радуясь, поспешили в город.

Когда пир закончился, государь выдал паломникам дорожные свидетельства и вместе с государыней, родичами и приближенными проводил Сюаньцзана и его учеников до городских ворот.

За воротами по обеим сторонам дороги стояли, преклонив колена, буддийские монахи и громко благодарили Сунь Укуна за оказанную им милость.

Распрощавшись с государем, его свитой и монахами, паломники продолжали свой путь. С рассветом поднимались и только на ночь останавливались отдохнуть. Спали под открытым небом, терпели жажду и голод.

Прошли весна и лето, настала осень. И вот однажды, когда уже стемнело, дорогу путникам преградила река, очень глубокая и такая широкая, что не было видно противоположного берега.

– Ученики мои, как же мы переправимся через эту реку? – спросил учитель.

– Смотрите! – вскричал Шасэн. – Там, кажется, стоит человек.

– Никак это рыбак вытаскивает сеть из воды, – сказал Сунь Укун. – Сейчас пойду потолкую с ним.

В несколько прыжков Сунь Укун очутился около того места, где стоял рыбак. Но каково же было его удивление, когда вместо рыбака он увидел каменную плиту с надписью: «Река, Уходящая в небо. Ширина восемьсот ли».

– Учитель! – крикнул Сунь Укун. – Идите сюда, посмотрите, что написано на плите!

Сюаньцзан прочел надпись, и из глаз его полились слезы. Но в это время к нему обратился Чжу Бацзе с такими словами:

– Прислушайтесь, учитель! Не кажется ли вам, что где-то бьют в гонг! Какие-то добрые люди, наверно, устроили трапезу для монахов. Хорошо бы и нам подкрепиться немного, узнать, где переправа, а завтра перебраться на другой берег.

Сюаньцзан прислушался. Где-то и в самом деле били в гонг.

Путники пошли прямо на звуки и, с огромным трудом перейдя песчаную отмель, увидели селение дворов на пятьсот.

У одного из домов развевался флаг. Во дворе горели фонари, оттуда доносился аромат благовоний. Сюаньцзан слез с коня и сказал:

– Сейчас я пойду попрошусь на ночлег, а вы меня тут дожидайтесь. Уж очень вы безобразны на вид, кого угодно можете напугать.

С этими словами Сюаньцзан поправил на себе одежду, снял шляпу и подошел к воротам. Вскоре появился старец с четками на шее и, бормоча молитву, стал закрывать ворота. Тут Сюаньцзан молитвенно сложил ладони и поспешил к нему обратиться.

– Почтенный благодетель, – произнес он, – я посланец Танского императора, иду в Индию за священными книгами. Прошу вас, пустите меня и моих учеников на ночлег.