Читать интересную книгу Семь крестов - Николай Прокошев

Изобретатель удивительного механизма, застилающего ночное небо дневным, в ответ протянул Гектору руку. Хозяину было жаль расставаться с гостем из прошлого, взгляд его был печален, и он несколько раз ободряюще кивнул пруссу.

Помощник, все время также присутствовавший в комнате, поклонился полубрату некогда могущественного ордена, а ныне заметно утратившего былую мощь, как вдруг изумленно уставился на правое запястье визитера. Пес и сам взглянул на правую руку, задрав рукав повыше. Яркое сияние обрамляло контур четвертого креста, проступавшего в идеальной симметрии к первому.

Когда предплечье перестало саднить и чесаться, пришло осознание того, что выбор оказался верным.

Крест пятый

Таинственный выстрел

В следующий миг прусс обнаружил себя дома в прежнем положении – сидя на кровати. Снова возникло ощущение невероятности путешествия во времени, но метка на руке красноречиво свидетельствовала о противоположном. Так что же все-таки произошло? Ясно лишь одно – до тех пор, покамест не будет сделан основополагающий выбор, кроме тревог, страхов и смятения ничего иного человеку не уготовано.

Действительно, если долго блуждать в темноте, можно запнуться, пораниться и даже погибнуть. В случае с Псом факел подопечному вручил дух и подтолкнул в нужном направлении. А еще невидимка указал на прежние ошибки и намекнул на единственно верный выход.

Что, если в ранней смерти родителей заложен непостижимый пока смысл? Друзей у Гектора толком тоже не осталось. Вероятно, и дядька исчез неслучайно – все в жизни Пса решительно указывало на то, что его путь заключается в самостоятельном поиске истины. Но как на грядущие перемены посмотрит Анна? Разве она может помешать идти по жестко намеченной неизведанной дороге?

Наоборот, кто, как не жена, подскажет, поможет, направит – Анна ведь такая чуткая, на все готовая ради мужа. Как он решит, так и будет. Об этом нечего переживать. Если он считает, что орден необходимо покинуть, супруга поймет и поддержит такое решение.

– Гектор, ну сколько можно валяться? – В дверях показалась светлая головка Анны. – Третий день уже. Пойдем, хоть пожуешь чего-нибудь. Михаэль приходил, спрашивал, как ты, Бальтазар ругается.

– Подожди, Анна. Присядь сюда. – Пес похлопал по кровати рядом с собой. – Я тут много размышлял. И кое-что надумал. Это очень важное решение в моей… в нашей жизни – я ухожу из ордена.

– Что? Как это уходишь?

– У меня с братьями договор на пять лет. Придется расторгнуть досрочно. Думаю, фон Плауэн пойдет мне навстречу.

– Я не понимаю, Гектор. – По огорченному выражению лица Анны было ясно, что она не лукавит. – Как же можно уходить? Ведь это служба, о которой мечтает любой мужчина в нашем городе. Но у многих не хватает духу, а ты отлично справляешься.

– Дело в том, что мне с ними не по пути. У них свои задачи, свои цели, а я так не хочу. Наши дорожки расходятся.

– Что ты такое говоришь? Как это расходятся? До сих пор сходились, а сейчас вдруг расходятся! Защита отчих земель – вот священный долг каждого мужчины.

– С каких пор ты стала так рассуждать? – Вглядываясь в глаза жены, Гектор пытался уловить изменения, которые произошли с ней за последние полгода. – Это же проповеди отца Михаэля. Он что, частенько сюда захаживал, да? Или ты к нему бегала?

– На что ты намекаешь? – Привстав, девушка в гневе отшатнулась от Пса. – Ты на своей войне совсем уже спятил. Я в прекрасных отношениях с отцом Михаэлем, слышал бы он тебя. Вижу, ты не в духе – как только придешь в себя, спускайся.

Вот тебе и утешение. Как же, нашел дурочку. Хотя нельзя сказать, что своенравным характером девчонка не обладала и до сего момента. Но какое отношение это имело к его решению? Почему она отказала в поддержке? Надлежит растолковать ей все более подробно. Может, стоит наконец открыть правду о Бэзиле. Да разве она поверит. Ведь Михаэль еще после побега из тюрьмы отбросил саму возможность такого контакта, сославшись на злые козни взбудораженного разума узника. Ах да, Михаэль. Зачем он повадился так часто в «Медный ворон»? Неужто и впрямь положил глаз…

Нет, прочь такие мысли. И вправду война сделала Пса слишком подозрительным и недоверчивым. Друзья, а тем более священники, не могут так подло себя вести. Это все наваждение. Кошмарные кресты… Сколько можно еще их тащить? Наверное, стоило отказаться, когда ему предлагали. Хотя, что уж теперь после драки кулаками махать. Никто ни в чем не виноват, и обвинять некого и незачем. Ему необходимо было почувствовать ледяное дыхание смерти и в ярких красках представить петлю и бочку под ногами, чтобы, наконец очнувшись, одуматься.

И орден неповинен. Наоборот, братья привели Пса на битву, где ему представился случай применить свои боевые навыки и новые способности. Благодаря рыцарям прусс познакомился с Джаспером и Йоганном, а фон Плауэн помог высвободить Анну. Здесь его научили дисциплине и боевому искусству, здесь он нашел друзей.

Получается, что все кресты четко ложились в некую искусно созданную Бэзилом форму, постепенно заполняя ее. Ни одного случайного испытания не было, а это может означать только две вещи. Во-первых, его действительно четко и целенаправленно вели по невыносимо тяжкому, но достойному пути. А во-вторых, он все делает правильно.

В любом случае отказываться уже поздно. Раз принял решение, то нечего поворачивать назад. Снова Гектор поймал себя на мысли об упадническом настроении. Видимо, тех смертельных опасностей, через которые ему довелось пройти, не хватило, чтобы закалиться. Научиться управлять собственным телом – одно, а вот подчинить себе разум – совсем другое, несмотря на то что они напрямую связаны.

Бэзил просто обязан довести дело до конца и помочь Псу пройти через все испытания, чем бы они ни закончились. Преисполненный таких размышлений полубрат, между делом, вспомнил и о словах духа по поводу окончания «всех детских забав с четвертым крестом».

– Господин Гектор, – следом за ушедшей Анной в спальню протиснулся Матиас. – Вы в порядке? Мы все изволновались, я хотел было сунуться, но вы же велели не заходить, потому не решился…

– Хватит тараторить, – Гектор поднялся с кровати и размял суставы, заставив некоторые косточки натужно хрустнуть. – На самом деле, что-то я отбился от жизни. Ужас, как жрать охота. Ну что? Осмотрелся?

– Облазил все закоулки – шутка ли, целых два дня выпало. Какой у вас замок, м-м. Наш в Остероде тоже хорош, но ваш… Внутрь меня, конечно, никто не пустил. Там в округе я встретил человека, тоже полубрата, по имени Йоганн.

– Как он? Выздоровел?

– Не совсем. У них сейчас все болеют. Особенно плохо, говорят, брату фон Морзенштамме…

– Фон Мортенхайму?

– Ах да, вы правы. Отто, кажется, его зовут.

– Гуго! Дурак! Почему не растолкал меня раньше?

Отпихнув мальчишку, как мешок с капустой, Пес очертя голову помчался в крепость. На бегу краем глаза он заметил, что и стражники выглядят неважно: бледные лица, впалые щеки, слезящиеся глаза. Напади враг в эту минуту, гарнизону не выстоять. Резиденция маршала, несомненно, стала вместилищем некоего ужасного недуга. Несмотря на раннее, судя по часам на замковой башне, время, народу во дворе почти не было. Разве что шаткой походкой, согнувшись под тяжестью ведер с водой, плелся еле живой кухонный служка, да необычно ссутулившийся столяр тащил к себе в мастерскую заготовки для арбалетов. Смолк беззаботный щебет птиц, а гробовая тишина в конюшнях и вовсе навела на прусса тягостную хандру.

На пороге фирмари, держась за выступающие в проем входной арки фигурные кирпичи, гулко, с мокротой, кашлял Йоганн. С момента их позавчерашней встречи полубрат сильно сдал. Его веки набухли, живот и вены на руках вздулись, одышку, казалось, можно было услыхать даже в Штайндамме. Если бы не опора, он как пить дать рухнул бы на землю. Завидев Гектора, серый брат вяло махнул товарищу рукой. Пруссу пришлось приблизить ухо к самым губам Йоганна, ибо слова почти не различались, утопая в бурлящем хрипе.

– Господь покарал нас. – Липкий комок угодил Псу на мочку уха. – Гордыня, разнузданность и слепота… диавол, ухмыляясь, готовит котлы… наши души прогнили… море крови и горы костей…

– Йоганн, я ничего не понимаю! Какой еще диавол, какие моря и горы? – Не успел полубрат договорить, как больной, закатив глаза, рухнул ему на руки. – Не вздумай мне тут окочуриться, я сам скорее сдохну, если тебя не спасу!

Фирмари обустроили в северо-западном углу крепости. Строить больницу начали почти шестьдесят лет назад, здоровью братьев уделяли серьезное внимание – постройка имела два этажа и подвал. На первом этаже находились два подсобных помещения, где хранили белье, посуду и медицинские инструменты. Там же располагались восемь отдельных келий для престарелых или больных тевтонов. На втором этаже соорудили столовую с ребристыми сводами и большими окнами, открывающими изумительный вид на реку. Собственная кухня была оборудована поблизости, больница также имела отдельный данцкер.