Решает, черт побери! Коннор сорвал с груди салфетку и вынул карманные часы. Почти девять! Проклятие – правление, может быть, уже собралось! Через секунду он был уже на улице и спешил в конец квартала, к остановке кебов. Он должен поехать к ней, помочь. Как бы странно и нелепо ни звучала правда, она их единственная надежда... даже если это означало раскрытие его собственной роли в той провальной затее с похищением. Ему надо будет привлечь Диппера и Шоти... и, если удастся, убедить Шарлотту выступить... И самое время, чтобы Присцилла и Джеффри ответили за свои поступки и понесли наказание, которого заслуживали.
Присцилла не покладая рук трудилась в окружении куч штукатурки, подержанной мебели и сваленных матрасов, когда в новую спальню вбежал Коннор и приказал ей быстро надевать жакет и шляпку.
– Зачем это? – спросила девушка.
– Вы нужны вашей тете. – Он огляделся. – А где Джеффри?
Девушка нахмурилась и раздраженно посмотрела на беспорядок вокруг.
– Думаю, на кухне, может быть, во дворе. Не знаю, куда он пошел. Он всегда...
– Нам надо найти его. – Коннор посмотрел на часы. – У нас мало времени. – Он оглядел длинную комнату. – Где Диппер и Шоти?
– Они сегодня не пришли. Ричардс сказал, что тетя Беатрис послала их вчера вечером с каким-то заданием и они не вернулись. Я единственная, кто... А что случилось? – Присцилла забеспокоилась. – С тетей все в порядке?
– Нет, у нее беда. Она может потерять контроль над Объединенной корпорацией.
– Ой! – Присцилла отшатнулась, когда Коннор снял с вешалки жакет и подал ей. – А чего вы хотите от меня?
– Вы с Джеффри расскажете правлению, как поступили со своей тетей.
Девушка побледнела.
– Но мы не можем!
Коннор, нависая над ней, сунул одежду ей в руки.
– Вы должны.
Джеффри не было на кухне... на заднем дворе... в бельевой... и в кладовой тоже... Его не было ни в одном из мест, где он обычно прятался. Коннор опять взглянул на часы и сказал, что так можно опоздать.
– Но... я не могу идти одна, – в ужасе заявила Присцилла.
– Придется, – ответил Коннор, беря ее за локоть и с силой увлекая к входным дверям. – Ваша тетя нуждается в вас, и вы не подведете ее на этот раз. – Он остановился на мгновение, глядя на девушку потемневшими, встревоженными глазами. – На этот раз мы ее не подведем. – Слегка смягчившимся голосом он продолжал: – Так поступают люди, которые любят друг друга, Присцилла. Когда один из них в беде, второй бросается на помощь и делает все, что может. А если что-то не получается, они берут на себя ответственность за свои ошибки, чего бы это им ни стоило.
Девушка почувствовала, что он впивается в нее взглядом, и, покраснев, опустила глаза. Коннор видел, что в ее душе происходит борьба, вызванная его словами и тем, какие проблемы она доставила тете.
– Пойдемте, – тихо проговорила Присцилла.
Они уже садились в экипаж, когда услышали, как Диппер и Шоти окликали их с другого конца квартала. Коннор обернулся и помахал им рукой.
– Где вас носило? – спросил он, пока парочка забиралась в кеб, задыхаясь от бега. Их одежда выглядела так, словно они в ней спали. – Ну ладно, у меня для вас есть работа.
В воздухе звенел легкий морозец, когда на следующее утро, ровно в полдесятого, Беатрис прибыла в офис корпорации. В соответствии со всей серьезностью ситуации она надела черное шерстяное платье строгого покроя с подходящим жакетом и маленькой черной шляпкой. Всю долгую, бессонную ночь она готовила себя к предстоящему сражению. Беатрис повторяла себе, что готова к появлению любых свидетелей и к любым голословным обвинениям, которые предъявят ей Линч и Уинтроп. К чему она не была готова, так это к присутствию ее подруг из ассоциации суфражисток, ожидавших в приемной офиса.
Лейси, Франни, Кэрри Кэтт и Белва Вандербильт обнимали ее, говорили, что верят в нее, и предлагали занять зал заседаний правления, чтобы поддержать ее. Франни даже хотела приковать себя цепями к чему-нибудь или к кому-нибудь и таким способом выразить свой протест. С таким трудом приобретенная твердость духа Беатрис чуть было не растаяла от их теплоты. Усиленно моргая, чтобы не позволить слезам скатиться с ресниц, она повела подруг к залу заседаний, но там сержант, охраняющий вход, позволил пройти только Беатрис и Элис. Суфражистки, лишенные возможности наблюдать за подругой, решили не устраивать сцен и разместили пикет как раз за дверями зала.
Когда Беатрис вошла в мрачный, похожий на пещеру зал, группки мужчин, собравшихся вокруг длинного стола заседаний, заговорили шепотом. Юристы корпорации сидели вдоль стены позади места председателя, а в дальнем конце зала стояли Уинтроп и Линч и беседовали с Афтоном. Она чувствовала их злобные взгляды, словно иголки, протыкавшие ее кожу. «Я бывала и в худших переделках, – успокаивала себя Беатрис, направляясь к своему обычному месту во главе стола, но вице-президент Грэм опередил ее. С извиняющимся видом он пояснил, что раз она являлась причиной этого заседания, то ему придется председательствовать вместо нее.
– Понятно, – проговорила Беатрис, не выказывая обиды. – Разумеется.
Словно прокаженная, Беатрис заняла отдельное место справа от председателя.
– Давайте перейдем сразу к делу, ладно? – заявил Грэм, когда все, испытывая неловкость, опустились на стулья. – Вам известна причина, по которой мы собрались на срочное заседание... это недавняя информация, появившаяся в газетах и касающаяся нашего президента.
– В газете, – исправила его Беатрис. – Только одна газета напечатала эти грязные обвинения.
– «Нью-Йорк уорлд», – с упреком проговорил старый Огастин. – Главная городская газета.
– В интересах справедливости, – быстро продолжил Грэм, – мы должны предоставить миссис фон Фюрстенберг возможность высказаться, прежде чем примем какое-либо решение.
Он повернулся к ней и кивнул, предоставляя ей слово. Беатрис оглядела членов правления и увидела только застывшие лица, выражавшие уже сложившееся мнение.
– Никакие факты в этой ситуации не изменились, джентльмены, – сказала она.
– И какие же это факты, миссис фон Фюрстенберг? – перебил ее старый Хаффлек, наклоняясь вперед. – Я не помню, чтобы на прошлом заседании вы излагали хоть какие-нибудь факты. Ваше выступление ограничилось воспоминаниями о том, как вы руководили корпорацией, и мы довольствовались этим. Но сейчас, в свете того, что появились новые обвинения и общественное осуждение...
– Но это не новые обвинения, – заявила она. – Вы слышали угрозы Уинтропа и Линча, когда они уходили с заседания. Они говорили, что и вы, и я заплатим за то, что не подчинились им при их попытке захватить власть. Ясно, что они и есть те анонимные «источники», которых цитировал автор статьи. Больше никто не утверждает, что я – завсегдатай борделей.