— Аарон Бендалл? — окликнул его Макс. Мужчина повернулся к ним лицом, усмехнулся и помахал, выбросив руку над головой.
— Провалиться мне на этом месте, это же Макс Деверо и Джоли Ройял! — Он жестом пригласил их на яхту. — Поднимайтесь на борт. Я вас ждал.
Терон закрыл глаза и притворился спящим. Он знал, что только таким способом можно добиться, чтобы мать, тетя Кларис и Эйми перестали вокруг него суетиться. Как только все трое на цыпочках вышли из комнаты, он открыл глаза и вздохнул с облегчением. Не то чтобы ему не нравилось, что три женщины ухаживают за ним и во всем ему потакают, но все хорошо в меру. После его выписки из больницы мать настояла на том, чтобы он пожил в ее доме до полного выздоровления. Терон не спорил — он мало что мог для себя сделать, только ел самостоятельно да мог добраться в инвалидном кресле до туалета. Но он уже опасался что просто с ума сойдет, если кто-нибудь из них троих еще раз спросит, не нужно ли ему чего.
Дверь в спальню была приоткрыта, и он мог разобрать почти все, что они говорили.
— Миссис Картер, мне нужно бежать, — сказала Эйми. — Я вернусь вечером.
— Приходите на ужин, — сказала Ивонн.
— Я буду только после семи, — пояснила Эйми.
— Не важно, приходите, когда сможете, — сказала Ивонн. — Мне кажется, одно ваше присутствие очень хорошо поднимает Терону настроение.
Входная дверь тихо закрылась, с улицы донесся звук мотора отъезжающего автомобиля.
— Очень приятная девушка, — заметила Кларис. — И сразу видно, что она без ума от нашего Терона.
— Думаю, она ему тоже нравится. — Ивонн вздохнула. — Я была бы просто счастлива, если бы он женился на такой девушке, как Эйми. Мне самое время обзавестись внуками.
— О, это было бы чудесно, если бы в Белль-Роуз снова появились малыши.
Терон закрыл глаза, негромкий разговор матери и тети погрузил его в состояние полудремы. Ему еще требовалось время привыкнуть к мысли, что его мать — единокровная сестра Кларис Десмонд, что его дед был белым мужчиной, потомком рабовладельцев. Терон унесся мыслями в детство и попытался воскресить смутные воспоминания о бабушке, Сейди Фукуа. Она была стройной, узкой в кости женщиной с изящными чертами лица и большими карими глазами. Терон помнил, как она ему пела. Он не помнил мелодию, но помнил, что ему было радостно и хотелось смеяться. Мистер Сэм Десмонд умер еще до его рождения, но Терон видел в парадной гостиной Белль-Роуз его портрет. Крупный властный мужчина с каштановыми волосами и карими глазами.
Терон вздохнул и позволил своим мыслям уплывать дальше в детство. Мысли были неясными, расплывчатыми — он постепенно погружался в сон. И вскоре он задремал.
Позже Терон проснулся, медленно возвращаясь от сна к бодрствованию. Ему было слышно голос Ивонн. Неужели тетя Кларис все еще здесь? Терон посмотрел в окно. Солнце не село, значит, еще день. Он взглянул на часы на прикроватной тумбочке и усмехнулся — оказывается, он проспал всего час. Используя приемы, которыми его обучил врач, Терон перебрался из кровати в инвалидное кресло. Пока он спал, кто-то закрыл дверь спальни, вот почему он не мог понять, что говорит мать и с кем она разговаривает. Терон открыл дверь спальни и выехал на кресле в узкий коридор. Мать стояла посреди гостиной и говорила по телефону.
— Да, это Ивонн Картер.
Терон подъехал ближе, собираясь дать знать матери, что он здесь, но еще до того как он привлек ее внимание, ее слова пригвоздили его к месту.
— Я тебя не боюсь, — сказала Ивонн. — А вот тебе стоит меня бояться.
«С кем же это она разговаривает?» — мысленно удивился Терон.
— Если ты думаешь, что я не готова пойти на все, что потребуется, Чтобы защитить моего сына, то ты ошибаешься. Я не могу доказать, что ты нанял кого-то его убить, но кое-что я тебе обещаю: если ты снова попытаешься причинить ему вред, мы с Кларис пойдем к шерифу и выдвинем против тебя обвинение.
Терон никогда не слышал, чтобы мать говорила с кем-то с такой яростью, с таким гневом, с такой ненавистью. В его мозгу вертелось множество вопросов, но он старался не думать о них, чтобы не отвлекаться от разговора матери.
— Я говорю о другом преступлении, — сказала Ивонн. — О том, жертвами которого стали Кларис и я.
Сердце Терона подпрыгнуло в груди.
— Нет, это не будет мое слово против твоего. Это будет твое слово против моего слова и слова Кларис Десмонд.
«Да о чем же она говорит?»
— Итак важно, что Кларис считают не совсем нормальной, а я — всего лишь цветная женщина и заинтересованное лицо. Даже если ты ни дня не проведешь в тюрьме, неужели ты думаешь, что хоть один негр проголосует за тебя после того, как узнает, что ты сделал? И среди белых мало найдется таких, кто усомнится в твоей виновности. Твоя политическая карьера будет кончена. И надеждам, которые ты связываешь с Гарлендом, тоже придет конец.
Гарленд? Гарленд Уэллс? Боже всемогущий, мать разговаривает с Роско Уэллсом! И она знает о нем нечто такое, за что его могут посадить в тюрьму, нечто, чему она и Кларис стали свидетелями.
— Подумай хорошенько над моими словами.
Ивонн бросила трубку на телефон, стоящий на столике у дивана. Когда она отняла руку от телефона, Терон заметил, что ее рука дрожит. Он въехал в гостиную. Услышав его, мать ахнула и повернулась к нему лицом.
— Я… я не знала, что ты проснулся.
— С кем ты разговаривала? — спросил Терон.
Ивонн замялась, Терон ждал, скажет ли мать правду или солжет.
— С Роско Уэллсом.
— Зачем тебе разговаривать с этим сукиным сыном?
— Я ему звонила, чтобы предупредить.
— Предупредить? О чем?
— Я ему сказала, что если это он нанял тех троих тебя убить, то лучше пусть не пытается это повторить.
— С какой стати Роско Уэллсу тебя бояться? Что вы с Кларис о нем знаете, из-за чего он может попасть в тюрьму?
Ивонн застыла так неожиданно и это было так заметно, что казалось, она мгновенно окаменела. Даже дыхание ее и то замедлилось.
— Мама?
Она не ответила.
— Ответь мне.
Молчание.
— Я слышал, ты говорила о преступлении, в котором ты была одной из жертв. В конце концов, что же Роско Уэллс тебе сделал?
— Мне нужно возвращаться в Белль-Роуз и готовить обед. — Ивонн повернулась к двери в кухню. — Но сначала я должна поставить тушиться мясо для нас. На ужин придет Эйми. Тебе что-нибудь нужно до моего…
Терон подъехал к ней и схватил за руку.
— Проклятие, да скажи ты наконец, что он тебе сделал!
— Пожалуйста, не употребляй таких слов, когда говоришь со мной.
— Мама…
— Я пришлю одну из дневных горничных побыть с тобой до моего возвращения. Я ненадолго.