— И эти планы… — И та пауза, что возникает, прежде чем он продолжает мою реплику, мне совершенно не нравится, потому что буквально кричит о том, что мое отсутствие очень сильно изменило ситуацию. И (впрочем, ничего иного ожидать не приходилось), не в самую лучшую сторону.
— Как с твоей помощью заполучить в свои руки Закираля. — И он грустно улыбается. — Причем, каждый при этом преследует свои собственные интересы. А у Тамираса таких интересов, похоже, даже несколько.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Причин у меня несколько. Но двумя я с тобой поделюсь. Во-первых, ты мне нравишься, — и когда я поднимаю на него удивленный взгляд, он, словно на мгновение оттаяв, отчего вокруг его глаз весело разбегаются мелкие морщинки, поправляется, — как дочь, и я не хочу, чтобы они подвергали тебя излишней опасности. Даже если она тебе и не грозит. И, во-вторых, самый простой способ сделать это — устроить ловушку Элизару, в которую ты обязательно кинешься. А за него я беспокоюсь не меньше, потому что он мне как сын.
И я вынуждена с ним согласиться. Если у графа возникнут, хотя бы намеки на проблемы, я брошу все и приду ему на помощь. И не только потому, что меня связывает с ним клятва; чем больше я его узнаю, тем отчетливее понимаю: не встреть я Закираля, мой выбор был бы очевиден.
— И как скоро я могу ожидать этого?
— Не знаю. Но время для отдыха у тебя точно есть. И чтобы тебя не смущать, я расположусь у двери. — И через короткую паузу, с насмешливой улыбкой, добавляет. — С той стороны.
И не дожидаясь, когда я отвечу, выходит.
— Ну что, Васька, похоже, ужин мы с тобой не заслужили. Придется ложиться спать голодными.
Судя по тому, что он без излишнего возмущения покидает мое плечо и, разворошив шаль, что оставалась сиротливо лежать на кушетке, укладывается на нее, пряча морду под крыло, такая перспектива его не слишком пугает.
В отличие от меня. Пусть завтрак и был поздним, но это было так давно, что желудок об этом уже и не вспоминает.
И это не единственное, о чем я могу сожалеть: на то, чтобы примерить платье сил у меня уже нет, а опробовать клинки мне удастся не раньше чем утром, после того как мой братец наведет в этом доме соответствующий порядок.
Постаравшись отбросить все тревожные мысли, что роятся в моей голове, я, сбросив сапожки и прихватив с кресла шелковый халат, направилась в ванную комнату. Чтобы в который раз убедиться, что даже такие маленькие радости как горячая вода и мыло, могут сделать тебя практически счастливым.
Но, как оказалось, судьба в этот день не в последний раз проявила ко мне благосклонность. И когда я возвращаюсь, маленький столик сервирован легкими закусками. А на отдельной тарелочке, что стоит рядом с тарагором, лежит довольно симпатичный кусок мяса, да еще и порезанный на кусочки, как Васька и любит.
И никого, кому можно было бы сказать спасибо.
Желание лечь спать настолько велико, что мой ужин заканчивается довольно быстро. И я, не дожидаясь, когда кто-нибудь заберет посуду и, надеясь лишь на то, что это будет сделано достаточно тихо, забираюсь под невесомое одеяло.
Сон, полный ощущения покоя и тепла, которое бережно меня обволакивает, словно охраняя от всего, что может меня потревожить, приходит мгновенно, как только тело ощущает возможность расслабиться. И когда я открываю глаза, несмотря на то, что за окном только-только начинает светлеть, чувствую себя достаточно оптимистично для тех планов, что наметила для начинающегося дня.
Но первое ощущение — сгустившегося вокруг меня напряжения, которое приходит за осознанием того, что я уже проснулась, заставляет меня машинально потянуться за кинжалом, который я всегда оставляю под подушкой.
— Не надо. — Марево вокруг меня расползается и одна его ладонь прижимает мою руку, что уже сжимает рукоять клинка, к кровати, а вторая закрывает мне рот. — Это всего лишь я. Кричать не будешь?
Я качаю головой и он, отпустив меня, присаживается рядом. А на моих губах, как солнечный отблеск, тепло его кожи. И нежный аромат: свежий, до морозного хруста и манящий, как устремленная вдаль дорога.
И чтобы хоть как-то отстраниться от этого наваждения, я поднимаю повыше подушки и устраиваюсь на них удобнее, подтянув одеяло к самому подбородку.
— Что ты здесь делаешь? — Надеюсь, недовольство, что звучит в моем голосе, сможет скрыть растерянность от его неожиданного появления.
— Хотел тебя увидеть. — Его лицо, не укрытое платком, совсем близко от моего и его глаза вторят улыбке, что кажется искренне-трогательной. — Наша вчерашняя встреча была такой короткой.
— Если тебя здесь засекут…
Но он качает головой:
— Я впитал в себя Хаос, да и матрицу перехода, которой я пользуюсь, никто кроме наших отследить не сможет. Ну, а, в крайнем случае, я успею исчезнуть.
Не скажу, что меня это успокаивает, но спорить с ним я не собираюсь.
— Ладно, будем считать, что я тебя предупредила. И еще раз повторяю свой вопрос: что ты здесь делаешь?
— Хотел узнать, как отреагировал твой отец на нашу с тобой встречу?
— А ты не слышал?
— Ну, я же тебе обещал. — И его глаза смотрят на меня с неподдельным возмущением.
Ну-ну, прямо таки и поверили.
— Он просил передать тебе, что если ты еще раз взломаешь его защиту, он сделает из тебя отбивную. Если ты, конечно, знаешь, что это такое.
— Знаю. Но ты несколько исказила его слова… — И вновь улыбка, от которой желание воспользоваться чем-нибудь острым и смертельно опасным пропадает мгновенно.
— Ты же сказал, что ты меня не слушаешь… — Как я не пытаюсь ее скрыть, обида проскальзывает в мой голос.
— Теперь уже не слушаю. Должен же был я убедиться, что у тебя все в порядке.
— Убедился? — Теперь уже зло огрызаюсь я, вспомнив про свои слезы.
И в который раз убеждаюсь в том, что он не только многое обо мне знает, но и многое во мне понимает.
— Наташа, я не хотел, чтобы ты плакала. — В его глазах клубится туман смятения, а пальцы, осторожно, словно опасаясь, что я оттолкну, касаются моей ладони. — Ты казалась такой сильной, что я совершенно забыл, насколько ты хрупка.
— Закираль, — мое дыхание сбивается от тех эмоций, что кипят внутри, — я не могу следить за каждым своим словом, опасаясь ненароком сказать лишнее. То, что мой отец готов принять тебя в нашу семью, не значит, что я тебе готова полностью доверять.
— Я знаю. — И блеск на кончиках ресниц на мгновение прячет мерцающий контур зрачков. — К сожалению, это не значит и того, что я готов войти в нее на его условиях. Но я выполнил то, о чем ты меня просила. Как только ты покинула дворец Повелителя, я отключил передатчик…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});