Читать интересную книгу Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

Я спросил, что я должен был делать, когда был искренен с ними, а они со мной – нет. Мудрый ответил, что я осуждал их с самого начала, а не попытался простить или хотя бы понять. Он сказал, что я должен был поддержать их, броситься перед ними на землю и умолять простить меня за напоминание о старой боли, которую они, наверно, когда-то пережили.

Я ответил Мудрому перед лицом всех остальных Говорящих, что не хочу прощать этих людей или понимать их, а хочу выкинуть их из нашей жизни.

И тогда меня осудили...

Ричард молча подал Оуэну кружку с водой. Парень, не глядя, прихлебывал.

– Совет Говорящих приказал мне возвращаться в свой город и просить мудрости у тех, среди кого я жил. Они сказали, чтобы я просил свой народ наставить меня в учении. Я вернулся с желанием искупить свою вину, но понял, что все стало еще хуже. Теперь Орден пришел, чтобы взять все, что он хочет, – пищу и товары. Мы отдали им все, что они просили, да они и не спрашивали, просто брали. Многих забрали с собой, многих мальчиков и тех, кто был молод и силен. Остальных мужчин убили. Люди с пустыми глазами стояли над телами убитых друзей. Где-то люди насыпали курганы над пролитой кровью. Эти места стали святыми, к ним приходили молиться. Дети плакали не переставая. – Оуэн остановился. Каждое слово рассказа давалось ему с трудом, страшные картины вновь и вновь проносились перед его мысленным взором. – Некому было меня учить. Все жители моего города заперлись и дрожали за своими дверями, но когда пришел Орден, они опустили глаза и отворили двери. Я больше не мог оставаться в городе. Я бежал за городские стены и был дико испуган, что остался один. Там, среди холмов, я встретил других, таких же, как я – эгоистов, трясущихся в страхе за свои жизни. Вместе мы решили действовать и положить конец страданиям. Мы приняли решение восстановить мир. – Мужчина перевел дыхание. – Вначале мы послали людей к Ордену сказать, что мы не причиним зла и хотим мира. Мы спрашивали, как нам поступить, чтобы они были удовлетворены и ушли. Орден приказал пробить посланникам лодыжки шестом и подвесить на окраине города, содрав с них кожу живьем. – Голос Оуэна стал почти безжизненным. – Тех, кого казнили, я знал с детства. Эти люди учили меня, наставляли, обнимали в радости, когда мы с Мэрили решили пожениться. Орден оставил их кричать в агонии на палящем солнце. И они мучились, пока их не нашли чернокрылые хищники. Я говорил себе, что увиденное мною – ложь, и я не должен этому верить, это глаза наказывают меня за греховные мысли, а мой разум не знает, было это правдой или иллюзией. Орден убил не всех, кто пришел с переговорами. Некоторые вернулись с ответом Ордена. Они сказали, что мы должны спуститься с холмов и вернуться в город. Это будет знаком наших мирных намерений и того, что мы не собираемся нападать на людей Ордена. А если мы этого не сделаем, они примутся снимать кожу с дюжины человек в день и оставлять на съедение чернокрылым птицам. И так будет продолжаться, пока все мы не проявим свои мирные намерения, или каждый в городе будет посажен на кол и с него сдерут кожу. Многие заплакали, не в силах думать, что они могут стать причиной насилия, и вернулись в город. Но так поступили не все. Кое-кто из нас остался в холмах. Так как Орден нас не считал, а вернулось много людей, он решил, что все исполнили его приказ. Те, кто остался в холмах, жили, питаясь орехами, фруктами, ягодами, которые мы могли отыскать в лесу, или украденной пищей. Мы медленно собирались вместе. «Надо узнать, что Орден делает с похищенными людьми, – сказал я остальным. – Поскольку люди Ордена не знают нас в лицо, мы могли бы смешаться с теми, кто работал на полях или ухаживал за животными, и незаметно вернуться в город. И тогда Орден не догадается, что мы с холмов». В следующие месяцы мы наблюдали за армией Ордена. Лучше бы наши глаза не видели этого! Детей выгнали в леса, полные диких зверей и птиц, и мы не знали, что с ними случилось, а всех женщин люди Ордена забрали в построенный ими укрепленный лагерь. – Оуэн спрятал лицо в ладонях, пытаясь подавить рыдания. – Они использовали наших женщин как мешки для вынашивания. Они заставляли их рожать детей, как можно больше детей от них. Некоторые женщины уже были беременны. А те, кто не был, вскоре забеременели. За следующие полтора года родилось много детей. Какое-то время о них заботились, а потом отбирали у матерей, которые снова беременели. Я не знаю, куда забирали этих младенцев – куда-то за пределы нашей империи. Мужчины, которых угнали из городов, тоже были высланы из Бандакара. Люди Ордена не слишком следили за своими пленниками, потому что мы не признаем насилия, и нескольким удалось бежать в холмы, где они нашли нас. Они сказали, что люди Ордена позволяли им видеть женщин, но предупредили, что если те ослушаются приказания, то с женщин живьем снимут кожу. Мужчины не знали, куда их собирались отвезти и для какого дела использовать. Они знали только, что если ослушаются приказа, женщинам причинят зло. Ко времени этой встречи мы уже полтора года скрывались в холмах и собирали информацию о том, что творится в Бандакере. Мы выяснили, что Орден захватывает другие города нашей империи. Самый главный Мудрый и все члены Совета Говорящих пустились в бега. Мы узнали, что в некоторых городах люди сами открывали ворота и приглашали Орден внутрь, надеясь таким образом избежать насилия. Эти надежды были тщетны. Все попытки моего народа были напрасны, все уступки не умиротворяли злобы людей Ордена. Мы не понимали, где правда. Но в некоторых больших городах было по-другому. Жители выслушали речи Говорящих Ордена и поверили в то, что учение Ордена подобно нашему, и его цель – положить конец несправедливости и жестокому обращению. Люди Ордена убедили их, что они тоже не приемлют насилия и просвещенные, как и мы. А к насилию им пришлось обратиться, чтобы подавить тех, кто восстал против них. Они назвали себя лучшими среди просвещенных. Жители городов обрадовались, что теперь они в надежных руках спасителей, которые просвещают варваров, живущих по неправильным законам.

Ричард стоял, хмурый, как гроза, и больше не мог молчать.

– И после всей жестокости народ поверил словам Ордена? – прогремел он.

– Жители городов попали под влияние слов Ордена, поверив, что он борется за те же идеи, которые дороги нам самим, – развел руками Оуэн. – Люди Ордена объясняли убийства тем, что к нашим городам подошли люди с севера – из империи Д’Хара. Я впервые слышал это название – Д’Хара. На протяжении полутора лет жизни в холмах я обошел много стран, надеясь найти то, что помогло бы нам изгнать Орден из Бандакара. Я был в городах Древнего мира. В Алтур-Ранге я услышал шепот о великом человеке с севера, из империи Д’Хара, который приносит свободу. – Парень взглянул на Ричарда. – Мои люди были и в других частях известного нам мира. Вернувшись, мы поделились друг с другом тем, что видели и слышали. Все в один голос говорили о лорде Рале и его жене, Матери-Исповеднице, которые борются против Имперского Ордена. Потом мы узнали, где скрывается Мудрый, а вместе с ним и большинство наших Великих Говорящих. Он жил в одном из самых больших городов, куда еще не дошел Орден. Орден не спешил. Но и мой народ никуда не уходил – идти было некуда. Мои друзья хотели, чтобы я стал их Говорящим и пошел к Великим Говорящим убедить их в необходимости остановить Имперский Орден и изгнать его из Бандакара. – Оуэн отхлебнул воды. – Я отправился в прекрасный город, где ни разу не был, и восхитился тем, что построила наша высокая культура. Культура, которую уничтожат, если я не сумею убедить Великих Говорящих и Мудрого подумать, как остановить Орден. Я говорил с ними очень настойчиво, рассказывая обо всем, что совершил Орден. Я говорил о тех людях, которых встретил в холмах, жаждущих услышать, что скажут им Мудрый и Говорящие. Великие Говорящие ответили, что я не могу знать истинную сущность Ордена и судить только по увиденному мною и еще несколькими людьми. «Орден – это огромная империя, а вы видели только малую часть ее народа, – заявили они. – Люди не способны совершить такие чудовищные поступки, о которых ты нам рассказал, потому что это повергло бы их в ужас еще до завершения». Великие Говорящие в доказательство предложили мне содрать кожу с одного из них. Я, конечно, не мог это сделать, но уверял их, что своими глазами видел, как делают это люди Ордена. – Голос мужчины преисполнился сожаления. – Говорящие с презрением отнеслись к моим словам. Они напомнили мне, что действительность вовсе не такова, как нам кажется. «Возможно, люди Ордена боятся вреда, который мы можем им причинить, и просто хотят проверить нас, – сказали они. – Нас скорее всего испытывают, заставляя думать, что все эти ужасные вещи – правда. Люди Ордена хотят увидеть, как мы воспринимаем это, и истинно ли мы идем по пути мира или собираемся напасть на них». Великие Говорящие указали мне на то, что я не могу знать, видел ли на самом деле описанное мною. Они утверждали, что я не могу судить, хорошо это или плохо, и не мне судить тех, кого я даже не знаю. «Тот, кто так поступает, становится над другими людьми, а это проявление враждебности», – сказали Говорящие. Я стоял и не мог забыть о том, что мне пришлось увидеть, о тех, кто вместе со мной надеялся убедить Говорящих и Мудрого защитить нашу империю. Я видел перед собой лицо Лучана и не мог забыть о Мэрили в его лапах. Я думал о принесенной ею жертве, о ее загубленной ни за что чистой и светлой жизни. И тогда я встал перед Говорящими и закричал, что они – само зло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});