– Да пошел ты к черту, Артур! – Я презрительно кинула телефон, и он упал в противоположную сторону пушистого ковра. – Больше ты от меня в жизни звонка не дождешься!
Затем я встала, подняла полупустую бутылку виски, крепко прижала ее к себе, подошла к камину и посмотрела на каминную полку.
– Таня, ничего, что я без стука? У тебя дверь не заперта.
– О, господи…
Я вздрогнула, тут же обернулась, прищурила глаза и увидела стоящего в дверном проеме Ворона. Поставив бутылку виски на каминную полку, я поднесла руку ко лбу и попыталась понять, есть ли у меня температура или нет и не сошла ли я с ума. Не померещилось ли мне все это.
– Ты?! – как-то безрадостно произнесла я и убрала руку со лба.
– Я. У тебя температура?
– Не знаю. Я вся горю. Как ты попал в дом?
– У тебя дверь была не заперта. Ты ушла в тихое пьянство?
– Нет. Я просто ушла в себя. А ты какими судьбами?
– Да так. Проезжал мимо.
– Ты хочешь сказать, что ты здесь случайно?
– Что-то вроде того…
– Не говори ерунды. Мимо меня редко кто проезжает.
– А почему ты не закрыла ни входную дверь, ни ворота?
– Не знаю. Должно быть, забыла.
– Ты знаешь, наверное, это очень нехорошо, когда девушка ночует в таком большом роскошном доме с незакрытой дверью… Сюда мог зайти кто угодно.
– Да кому я нужна?!
– Еще совсем недавно ты плакалась, что тебя одолевают многочисленные родственники и что тебе даже приходилось делать отстрел.
– Для родственников не существует замков. Они сюда попадают даже через закрытые двери.
Ворон подошел к камину, взял бутылку с остатками виски и вылил ее содержимое в огонь.
– Ты что делаешь?! Какое ты имеешь право?!
– Насчет своих прав я помолчу. Их у меня много. Намного больше, чем ты себе можешь представить. А насчет того, что я сделал, – так я вылил виски в огонь. Разве ты не видела?!
– Зачем?!
– Затем, что я не так давно тебя знаю. Но почти все то время, что я тебя знаю, в основном видел тебя пьяной.
– Ты меня видел пьяной ровно два раза. Первый раз, когда умер мой муж, а сейчас, во второй раз, когда умер муж моей подруги.
– Это еще не оправдание. Я уверен, что если бы мы были знакомы намного больше, то это бы повторялось намного чаще, чем я могу себе представить. Это повод для того, чтобы думать, что у тебя болезненное пристрастие к алкоголю.
– У меня не болезненное пристрастие к алкоголю. У меня просто слишком много проблем и горя.
– Ты в доме одна?
– Нет.
– А кто еще?
– Мертвый мужчина.
– Кто?!
– Мертвый мужчина. Тот самый, который вчера в тебя стрелял. Он в другой комнате на кровати.
Я не могла не заметить, как напряглось лицо Ворона. Сейчас он был похож на самого настоящего льва, который просто ждет удобного, подходящего момента для того, чтобы наброситься на свою жертву. И все же он взял себя в руки и задал мне следующий вопрос как можно равнодушнее:
– Почему ты не включишь нормальное освещение?
– Зачем?
– Что значит зачем?
– Мне светло.
– А мне кажется, что в твоем доме достаточно темно.
Я облокотилась о каминную полку и только сейчас осознала, что в моем доме появился Ворон, что это не сон, а явь.
– Гера, а почему ты приехал?
– Потому что я знаю, где ты живешь…
– Но ведь я тебя не звала?!
– Не звала.
– Тогда зачем ты приехал?
– Затем, что я видел, в каком состоянии ты уехала…
Я пьяно усмехнулась и слегка пошатнулась.
– Отойди от камина, а то ты сейчас точно упадешь задницей в огонь!
– Не отойду… Я в полном порядке.
– Что-то я этого не заметил.
– Гера, ты не ответил на мой вопрос: зачем ты приехал?
– А что, нельзя было?!
– Ты что, за меня переживал?
– Что-то типа того…
Ворон подошел к окну, раздвинул тяжелые портьеры и посмотрел на улицу.
– Зачем ты открыл шторы?
– Сам не знаю. У тебя здесь воздух какой-то спертый. Дышать нечем. Жар от огня и алкоголь…
– Тут не может быть спертый воздух – спертый воздух в другой комнате, там, где лежит труп.
– Значит, у тебя уже весь дом провонял.
– И все же, зачем ты открыл шторы?
– Затем, что я не могу разобрать, где у тебя выключатели. Думал, что хоть с улицы проникнет немного света.
– На улице темнотища. Наверное, ты позабыл, что уже ночь.
Ворон оперся руками о подоконник, встал ко мне спиной и сказал ледяным голосом:
– Я знал, что за человек был в твоей машине.
– Тогда почему ты меня отпустил?
– Не знаю. Я так поступил первый раз в жизни. Наверное, я отпустил тебя потому, что я тебя люблю…
– Что? – у меня перехватило дыхание.
– Что слышала. Я не люблю повторять подобные фразы. Я отпустил тебя с человеком, который хотел лишить меня жизни… Ты хоть понимаешь, чего мне это стоило?!
В этот же миг я поняла, что та незримая стена, которая появилась между нами сегодня, рухнула. Я не видела его лица. Я видела только его спину, но я очень хотела подойти к нему как можно ближе, протиснуться между ним и подоконником и уткнуться прямо в его могучую грудь. По моим щекам вновь покатились слезы, и они нисколько меня не смущали. Наверное, я заплакала оттого, что узнала, что я кому-то нужна, что меня кто-то любит и что этот кто-то ради меня поступился своими основными принципами… Я вдруг почувствовала, что та часть сердца, которая была у меня под замком, вырвалась на свободу.
– Ворон, ты слышал, что ты сейчас сказал?
– Слышал… – как-то глухо произнес Ворон и уткнулся лицом в оконное стекло.
– А ты хоть сам понимаешь, что ты мне сейчас сказал?
– Понимаю.
– Тогда повтори это еще раз.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что если я что-то говорю, то говорю это всего один-единственный раз.
Я улыбнулась сквозь слезы и подумала о том, что я совершенно напрасно пытаю Ворона. Я требую от него того, что он просто не сможет сделать. Не сможет… Все мужчины не любят говорить о своих чувствах, стараются их держать глубоко внутри. От его слов мне стало как-то тепло. Даже слишком тепло, почти так же, как мне бывало с Артуром в те моменты, когда он был рядом со мной, упорно изображал из себя холостяка и делал вид, что никакой семьи у него нет и в помине, не забывая при этом посматривать на часы, чтобы не расстроить свою жену и вернуться к ней вовремя. У меня вдруг появились такие неописуемые чувства, которые, казалось, навсегда были погребены в моей душе, и я внезапно поняла, что они еще есть, что они начали возрождаться и что я совсем не бесчувственная, какой сама себя считала и как может показаться на первый взгляд…
Я подошла к Ворону, слегка пошатываясь, уткнулась в его спину и совсем тихо произнесла:
– Прости меня, пожалуйста. У меня не было другого выхода. Понимаешь, человек, который вчера хотел тебя застрелить, муж моей подруги Люськи. Он долго нигде не работал, и Люська постоянно твердила ему, что нужно кормить семью. Ни я, ни Люська и подумать не могли о том, что он решит кормить семью вот так. Он встретил своего армейского товарища, очень преуспевающего человека, и тот предложил подобное дело. Пойми меня правильно, Люська очень близкий для меня человечек. Очень близкий. Мы с ней дружим со школы. Я никогда не испытывала к Петьке особой симпатии, но он ее муж и она его очень любила,… Я понимала, что она не права, но все же постаралась с этим смириться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});