Моя реакция не обидела оборотня, наоборот — его глаза проказливо заблестели. После чего он замер, перехватил мою руку и, поцеловав ладонь, обхватил мой палец губами, чтобы слегка прижать тот зубами. Сердце послушно загрохотало в груди, а я как-то разом растеряла весь боевой настрой. Очень довольно наблюдая за мной Киллиам в итоге сказал:
— Как что делаю? Даю пищу для сплетен, — а затем он нежно пророкотал: — Хочу, чтобы каждый мужчина в этом городе знал, что ты не свободна.
43.
Ох, слишком приятно слышать такие слова, но вредная часть меня поспешила пошатнуть идиллию.
— А это так? — осторожно спрашиваю, при этом не спеша выдёргивать свою ладонь из горячей руки мужчины. — Разве у нас всё настолько серьёзно?
Мои вкрадчивые вопросы отражаются на губах Киллиама короткой ухмылкой. Оборотень видит меня насквозь, знает, что за минутной вредностью скрывается не желание его обидеть и уж тем более не признаки высокомерия. Это всего лишь отголоски моих страхов, моей неуверенности.
— Конечно, — отвечает Киллиам, неотрывно глядя мне в глаза. Он всем своим видом показывает, что другого ответа и быть не может.
Однако прежде чем растаять под настолько яркими лучами чужих чувств, я становлюсь серьёзной. Нужно прояснить один момент. Высвободив ладонь, подталкиваю оборотня в грудь, намекая ему немного отстраниться для разговора. Он настораживается, но послушно отступает, чтобы услышать от меня:
— Если между нами всё серьёзно, тогда почему я узнаю от других о том, что главная опасность Торшильда поймана? Разве не ты должен был сообщить мне такую прекрасную новость?
Мои претензии отражаются облегчением на лице оборотня. Видимо кто-то успел подготовиться к такому повороту и теперь меня ждут объяснения, после которых всё пойдёт так, как хочет один волк.
— Должен, — покладисто произносит Киллиам, продолжая смотреть на меня как на желанный десерт. — Но вчера нужный момент всё не подворачивался. Сначала тот разговор на площади, потом пока тебя успокоил, пока сопроводил до дома, — в этом моменте голос оборотня становится тягучим, бархатистым, и, наклонившись ко мне Киллиам, заканчивает, — а там ты на меня ка-а-ак набросилась…
Многозначительная пауза позволила мне в полной мере ощутить возмущение, негодование, лёгкий стыд и ещё нечто обжигающее.
— Ах ты, жулик! — в итоге слишком громко поразилась я наглостью двуликого. — Это же ты меня соблазнил!
И ведь не соврала! У меня в планах вообще не было ничего настолько… сближающего. Киллиам вчера меня проводил, при этом настоял на том, чтобы довести до самых дверей комнаты. А после…. после как-то так заговорил мне зубы, что я оглянуться не успела, как оказалась прижата к стене, ощущая на своих губах горячие губы мужчины. Тот поцелуй умудрился не только из меня выбить все мысли, дух и уверенность в своём имени, но ещё и запустить в теле такие будоражащие процессы, что подчиняться оно мне перестало. Может, конечно, Киллиам всё помнил иначе, но он точно был не против дальнейших событий. Как и я.
Немного понаблюдав за тем, как меня бросает в жар, оборотень примирительно поднял руки и с хитрым блеском в глазах признался:
— Каюсь, моя вина, — чтобы тут же нагло добавить, — однако исправляться не обещаю. Хотя-я-я, — загадочно продолжил Киллиам, нежно перехватывая мою руку, которая метнулась в его сторону, чтобы стукнуть, — ты можешь попытаться исправить меня, но только после того… как станешь моей женой.
Пауза. Мой мозг взял экстренную паузу, во время которой над нашими головами стали загораться лозы с флуоресцентными цветами. Как и в таверне, они питались влагой, снабжая всё пространство перед ней тёплым светом при наступлении сумерек. Сияние живых гирлянд становилось ярче, а мои мысли всё так же оставались пусты.
Киллиам спокойно стоял, давая мне время осознать его слова. Я чувствовала, как он переплёл наши пальцы, видела, насколько напряженно он ждёт моей реакции, пока меня сковало настоящим ступором. Наверное, дело в моих ожиданиях — зная о паре, о её истинном смысле, я всё продолжала сомневаться. Ну, ведь действительно — зачем свободолюбивому мужчине связывать себя? Он мог получить всё без лишних обязательств, мог тянуть время, избегать разговоров об узаконивании отношений, но вместо этого просто сразу сделал такой важный шаг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чуть придя в себя, я посмотрела в волевой лицо и вкрадчиво уточнила:
— Ты делаешь мне предложение?
Едва заметно улыбнувшись, Киллиам притянул к себе мою руку, оставил на ней лёгкий поцелуй и без колебаний ответил:
— Да.
— И не по правилам? — растерянно выпалила я, до последнего надеясь, что он если не шутит, то хотя бы проверяет так мою готовность к новому этапу отношений.
— Хочешь, — хмыкнул Киллиам, выгибая бровь, — официального предложения у ратуши? И обязательно в полдень?
Представив, как в такой сакральный момент на меня пялится каждый прохожий, я передёрнула плечами и заявила:
— Вот уж точно нет.
— Тогда, Верити, — проникновенно произносит Киллиам, вкладывая в мою руку инкрустированный голубыми камнями браслет, — станешь ли ты моей женой?
Честно говоря, я немного струхнула, потому что не ожидала такого развития событий. Хотелось сказать, что всё не по-настоящему, но… вот он мужчина, что трогает моё сердце, и, что уж там греха таить, радует глаз, и вот оно местное помолвочное кольцо. Да, это не Земля и здесь по традиции невесте дарят браслет. В случае согласия она сама надевает украшение, а в случае отказа возвращает его несостоявшемуся жениху.
Пальцы дрожат, когда я принимаю холодный ободок металла. Что же теперь делать? Да как всегда, пожалуй, — включить своё занудство…
— Мне надо подумать, — мой ответ был встречен тяжёлым вздохом, на что я упрямо заявила: — Мы ещё толком всё не обговорили, а ты меня сразу под венец… тащишь. Я, знаешь ли, не хочу ждать своего мужа месяцами, пока он будет мотаться по всей стране, да и твои корни заставляют меня… волноваться.
Кажется, прежде чем развеселиться Киллиам едва сдержал ругательства. С чего я это взяла? Да просто до того, как я начала бурчать, у оборотня был такой вид, будто ему очень хочется забыть о воспитании и матюкнуться. Нет, не на меня, а просто отдать дань уважения моему упрямству, да поименно поблагодарить моих тараканов.
— Вот уж не думал, — посмеиваясь, начал Киллиам, — что именно моя родословная станет камнем преткновения. Верити, я давно не завишу от своей семьи ни эмоционально, ни материально. Этот выбор был сделан задолго до нашей встречи, и тебя точно никто не будет винить в том, что я свернул куда-то не туда. — Тут мне можно было поспорить, потому что один оборотень точно уже повесил на меня всех собак, но перебивать не хотелось. Тем более Киллиам неожиданно поделился: — А работа,… как ни странно, но именно моя формальная привилегированность поможет решить этот вопрос. Заступая на службу, я оставил за собой право уйти в отставку в любое время.
Наверное, стоило порадоваться, что мужчина ради меня готов настолько круто изменить свою жизнь, но во мне проснулось чувство вины.
— Из-за меня ты бросишь дело своей жизни…, — грустно пробормотала, на что оборотень поморщился и попросил:
— Только не начинай себя накручивать. Тут уж скорее мои собственные интересы. Да и это не такая уж работа мечты — когда почти два десятка лет назад я пошёл в ищейки, то исходил только из меркантильных соображений. В тот момент мне зачем-то хотелось доказать некогда моей семье, что я смогу хорошо устроиться в жизни без их благ. У меня получилось, но причин оставлять пусть опасное, но интересное дело попросту не нашлось. До того, как я прибыл в Торшильд.
Неуверенно улыбнувшись на такие откровения, я подметила:
— Раз не бросил раньше, значит, тебе нравится твоя работа.
— И я уже нашёл нечто похожее, — спокойно поведал терпеливый оборотень. А затем он с ухмылкой признался: — Знаешь, как обрадовался градоначальник, когда я пришёл к нему с предложением назначить меня на новую должность, в обязанности которой будет входить контроль теневой стороны города? Он так воспылал энтузиазмом, что тут же нашёл мне дом в срединной черте города. Его можно хоть сегодня выкупить и стать полноправным гражданином Торшильда.