Читать интересную книгу Тайный агент Господа - Гомес-Хурадо Хуан

Его карьере был нанесен сокрушительный удар, когда открылось, что за долгие годы он утаил от общественности более трехсот случаев сексуального насилия, имевших место во вверенной ему епархии. Обыкновенно он переводил священников, обвиняемых в совершении подобных преступлений, из одного прихода в другой, рассчитывая избежать огласки. И лишь в самых тяжелых случаях передавал священников на попечение специализированного центра, где они проходили курс лечения.

Когда начали поступать первые серьезные заявления, Шоу заключал с родственниками жертв соответствующие экономические соглашения, чтобы заручиться их молчанием. В результате шокирующего разоблачения скандал прогремел на всю страну, и высокие инстанции в Ватикане заставили Шоу подать в отставку. Он был отозван в Рим, где получил должность префекта Конгрегации по делам клира, которая достаточно почетна, но со всех точек зрения выглядит как закат его карьеры.

Впрочем, есть и такие люди, кто по-прежнему считает Шоу святым, защищавшим доброе имя церкви, не жалея сил. «Он подвергся гонениям и клевете за то, что боролся за веру», — утверждает личный секретарь кардинала отец Миллер. Но во всех рейтингах средств массовой информации перспективы Шоу стать следующим Папой оцениваются чрезвычайно низко. Римская курия в целом — весьма консервативная структура, не склонная к экстравагантным поступкам. И хотя у Шоу имеются сторонники, мы можем смело исключить вероятность, что он наберет нужное количество голосов, если не произойдет чуда.

Ризница в базилике Святого Петра

Ватикан

Воскресенье, 10 апреля 2005 г., 11.08

Священники, участвовавшие в молебне вместе с кардиналом Шоу, переодевались в помещении малой ризницы, ближе к вратам Святого Петра. Там же им полагалось и дожидаться вместе с министрантами появления целебранта[93] за пять минут до начала мессы.

А пока музей[94] был пуст. Шоу и кардиналу Полжику (второму целебранту) помогали надевать облачение две монахини. У дверей сакристии, охраняя «пурпуроносцев», стоял на часах швейцарский гвардеец. Помимо них в главной ризнице никого не было.

Кароский с удовольствием ощущал бодрящую тяжесть ножа и пистолета, спрятанных в одеждах, и просчитывал шансы.

Наконец он заслужит свою награду.

Уже скоро.

Площадь Святого Петра

Воскресенье, 10 апреля 2005 г., 11.16

— Через ворота Святой Анны невозможно пройти, отче. Там тоже строгий контроль, и никого не пропускают. Только тех, у кого есть разрешение Ватикана.

Паола и Фаулер обследовали подступы к Ватикану, наблюдая за входами с разумного расстояния. По отдельности, чтобы меньше привлекать внимания. До начала мессы в соборе Святого Петра оставалось меньше пятидесяти минут.

Всего полчаса назад, расшифровав имя Фрэнсиса Шоу на открытке Санта-Мария дель Кармен, они предприняли судорожный поиск по Интернету. Новостные агентства наперебой сообщали всем желающим узнать, где и когда будет находиться Шоу.

И вот они стояли на площади Святого Петра.

— Мы могли бы воспользоваться центральным порталом базилики.

— Нет. Охрану усилили везде, кроме площади и базилики, открытых для публики, так что именно там нас и ждут. И если нам даже удастся войти, мы не сможем приблизиться к алтарю. Шоу и его помощник появятся из ризницы Святого Петра. Оттуда прямой путь ведет в базилику. Они не станут служить мессу у главного алтаря собора, что полагается по чину только Папе. Богослужение совершат у одного из малых алтарей, тем не менее на литургию соберутся около восьмисот человек.

— Неужели Кароский посмеет нанести удар в присутствии такого количества народа?

— Dottora, наша основная проблема в том, что мы не знаем, кому какая роль отведена в этой драме. Если Священный Альянс желает видеть Шоу мертвым, не стоит тешить себя иллюзией, что кардинал неуязвим во время богослужения. Если же они в действительности хотят загнать в ловушку Кароского, тем более нам не позволят предупредить кардинала, ибо он представляет собой великолепную приманку. Я убежден, что, как бы ни повернулось дело, наступает последний акт пьесы.

— Однако при таком раскладе в ней не останется роли для нас. Уже четверть двенадцатого.

— Отчего же. Мы попадем в Ватикан, благополучно минуем агентов Чирина и доберемся до ризницы. Необходимо помешать Шоу совершать богослужение.

— Как, святой отец?

— У нас есть в резерве вариант, который Чирину вовек не придет голову.

Через четыре минуты они звонили в дверь пятиэтажного, лишенного всякой помпезности здания. Паола признала правоту Фаулера. Чирину в страшном сне не могло присниться, что Фаулер добровольно переступит порог дворца Святой службы.

Один из входов в Ватикан — черная ограда со сторожевой будкой — пристроился между дворцом инквизиции и колоннадой Бернини. Обычно у этого входа дежурили два швейцарских гвардейца. В то воскресенье их было пятеро, не считая полицейского чина из жандармерии города, агента Corpo di Vigilanza. Он держал в руках папку, где лежали фотографии Фаулера и Диканти, о чем священник и Паола, к счастью, не подозревали. Агент заметил на противоположной стороне улицы парочку, по виду будто бы соответствовавшую полученным ориентировкам. Но он не был уверен, что не обознался, ибо, в сущности, видел прохожих мельком — они очень быстро скрылись из поля зрения. Ему запрещалось покидать пост, поэтому он не пустился их преследовать, чтобы установить личность. Имелся приказ сообщить, если эти люди попытаются проникнуть в Ватикан, и задержать их силой в случае необходимости. Ясно, что они были важными птицами. Агент нажал на кнопку вызова на аппарате связи и передал донесение.

Неподалеку от перекрестка с Порта Кавалледжери, не дальше двадцати метров от пропускного пункта, где полицейский выслушивал переданные инструкции, находилась дверь дворца инквизиции — запертая дверь, снабженная электрическим звонком. Фаулер жал на кнопку до тех пор, пока не послышался шум открывавшихся замков. В щелку выглянул хмурый пожилой священник.

— Что вам угодно? — спросил он неприветливо.

— Нам нужно повидать епископа Ханера.

— Как вас представить?

— Отец Фаулер.

— Мне это имя ни о чем не говорит.

— Я его старый знакомый.

— Епископ Ханер отдыхает. Сегодня воскресенье, и палаццо закрыто. Всего доброго. — Священник досадливо замахал рукой, словно отгоняя надоедливых мошек.

— Ради Бога, святой отец, епископ что, в больнице или на кладбище?

Священник оторопело уставился на Фаулера:

— О чем вы?

— Епископ Ханер говорил мне, что не успокоится до тех пор, пока не заставит меня заплатить за многочисленные прегрешения, так что он, верно, болен или умер. Иного объяснения я не нахожу.

Выражение лица священника слегка изменилось, равнодушие улетучилось, и вместо враждебности во взгляде теперь сквозило возмущение.

— Похоже, вы действительно хорошо знаете епископа Ханера. Подождите пока там, — сказал он, вновь закрывая у них перед носом дверь.

— Как вы догадались, что епископ будет на месте? — поинтересовалась Паола.

— Епископ в жизни не отдыхал по воскресеньям, dottora. Я бы удивился, если бы ему вздумалось сделать это как раз сегодня.

— Ваш друг?

Фаулер поперхнулся.

— Ну, на самом деле это человек, который ненавидит меня больше всех на свете. Гонтас Ханер — уполномоченный по надзору за деятельностью курии. Старый немецкий иезуит задался целью положить конец бесчинствам Священного Альянса во внешней политике. Церковная версия министерства внутренних дел. Именно он возбудил дело против меня. Он возненавидел меня за то, что я ни словом не обмолвился о заданиях, которые мне поручали.