― Степан! ― окликнул он здоровяка-унтера, сидевшего возле пыточного телефона.
― Слушаю, ваше благородие! ― вскочил тот с места, выражая всем видом готовность к чему угодно.
― Ты, Степан, дай злодею по морде разок, чтобы нам беседу завязать, а затем продолжим.
С этими словами чиновник сцепил пальцы пред грудью и вновь обратил свой рыбий взгляд на пленного, явно намереваясь проследить за выполнением приказа.
― За что? ― закричал было Петр Баранников, но крик прервался звуком зуботычины.
Причем такой зуботычины, что я испугался, как бы у пленного голова не оторвалась. Однако не оторвалась, и даже зубов ему не выбили ― сноровка унтера проявилась. Опыт.
― За то, что ты здесь очутился, ― наставительно сказал старший инспектор, воздев к низкому темному потолку перст указующий. ― А тут тебе не детский утренник в честь Равноденствия, а допросная комната контрразведки, откуда обычно всего два пути ― или на виселицу, или в яму помойную, когда уже и вешать нечего. Сумеешь выйти отсюда куда-нибудь в другое место ― зависит от тебя. Теперь подписывай здесь и здесь, и продолжим беседу. Степан, развяжи ему руки, но будь наготове.
Петр Баранников заговорил так, что протоколист за ним печатать не успевал ― даром что как дятел долбил, а женщина, следящая за детектором лжи, лишь кивала в такт словам пленного, подтверждая их правдивость.
К нашему огорчению, был Петр Баранников из вирацких мещан не подготовленным агентом и верным слугой «Камеры знаний» рыцаря ас-Ормана, а самой мелкой сошкой, осведомителем на подхвате у сей тайной службы. Выбран же он был в качестве участника засады потому, что не было на тот момент у проныры ас-Ормана никого другого из пришлых, а аборигена, как я говорил, сразу видно. Разъезд же зуавов под командой аборигена действовать не может. Нужда подперла, короче.
Ошибка же со званием лжезуава вышла вовсе не по вине человека из «Камеры знаний», ставившего задачу, а по дурости и невоздержанности в пьянстве самого Петра Баранникова. Лычки-то он получил все три на каждую петлицу, вместе с краденым мундиром, но, прежде чем успел пришить их на требуемое место, воспользовался оказией выпить. Совсем случайно и неожиданно представилась оказия эта. Выпил хорошо, а спьяну одну из лычек потерял. И решил, что и так сойдет: был просто унтер, а станет ― младший. Не знал Петр, что младших унтеров у зуавов из пришлых отродясь не было. Прокололся.
Еще Петр рассказал, кто от ас-Ормана занимается вербовкой наемников для темных дел. Самого рыцаря ― главу «Камеры знаний» ― к делу не подошьешь, но одного из помощников можно. И даже известно, где искать его ― в городе Гуляйполе, что на слиянии Великой и Малой. Ну это как раз неудивительно. Вся шваль из Новых княжеств в Гуляйполе осела, да и аборигены туда съехались не лучшие. Нужно нанять кого-нибудь, кто твою, скажем, тещу мог бы не только убить, а еще, скажем, и съесть, ― езжай в Гуляйполе, найдешь непременно.
Зовут деловитого помощника главы вирацкой тайной службы Велер Алан, и в отличие от своего нанимателя, десять поколений предков которого пребывали в рыцарском звании, он из простолюдинов и как бы даже не из пиратов. Всякое о нем говорят, а особенно любят повторять то, что Велеру Алану человека убить ― что высморкаться.
С этим самым Велером Петр Баранников встретился в Гуляйполе, где они наняли компанию бандитов с Лесного хребта, и там же Петр запомнил один адрес, по которому Велер Алан бывает. Кабак, ничего удивительного, но там тот вроде все свои дела ведет. Уже что-то. Уже сало. Даже ниточка, если угодно.
Пантелея же он не знал и никогда о таком не слышал. Не знал и не слышал никогда о личе Ашмаи. Не знал баз, не знал, куда ведут порталы, не знал ничего. Мелкая сошка, что поделаешь. На мой взгляд, такому ничтожеству и так слишком много дали узнать ― двойку следует поставить ас-Орману, с его «Камерой знаний» и бывшими пиратами на подхвате.
А дальше меня попросили с допроса удалиться. Сказали, что по моей части темы закончились, а остальное мне знать не положено. Я понял, что начнут теперь Петра Баранникова как-то там вербовать или, например, на телефоне крутить, и решил подчиниться без возражений. И мы с Вяльцевым из мрачного каземата ушли.
― Ну что скажешь? ― спросил меня Вяльцев, когда мы стояли у решетчатой двери в конце подвального коридора и ждали, когда надзиратель их отопрет.
― Скажу, что есть за что уцепиться. А вы меня когда соответствующими бумагами снабдите? ― напомнил я об обещании Бердышова.
― Снабжу, не бойся, ― усмехнулся инспектор. ― Ты пока дело на Пантелея почитай, а я все организую. Кого вписывать?
― Меня, разумеется. Машу.
― А эту… демонессу?
― Кстати, как ее допрос прошел? ― залюбопытствовал я.
― Да ну ее в бездну с такими допросами… ― отмахнулся Вяльцев. ― Две смены следователей поменялись, пока не догадались блокировку магии в кабинете поставить. А то они ее наперебой кто в театр вечером, а кто в ресторан звали. А сами забыли даже, чего их пригласили, пораспускали хвосты.
― Ну это полбеды, ― усмехнулся я и показал большим пальцем куда-то себе за спину. ― Тот, что там, в камере, на протокол поет, тоже из-за нее здесь оказался. Они же нас убивать должны были, а вместо этого с демонессой любезничать начали, жалами водить и хвостом вилять. А она ему кнутом по морде, второму пулю в лоб, а дальше уже и мы влезли. Так и положили всех. Кроме одного.
― Ишь, ну ты скажи. Думаешь, ушел тот, раненый? ― спросил Вяльцев, пропуская меня перед собой в лязгнувшую решетчатую дверь.
― Не знаю. Трудно сказать. Надеюсь, что помер где-то в лесу, ― ответил я.
Мы поднимались по лестнице из подвала, когда вслед нам полетел чей-то отчаянный крик, приглушенный дверью. Кого-то тут все же пытали, причем со всей страстью.
― Не наш клиент? ― спросил я.
― Нет, что ты! ― отмахнулся Вяльцев. ― Этот сам рад рассказать все, что знает и не знает. Чего его пытать? Эльфа, скорее всего, тиранят. Поймали тут двоих при попытке взрыва складов в порту, вот и исповедуют.
Еще одна дверь захлопнулась за нами, отрезав местную версию преисподней от мира горнего, не столь неприятного. Вяльцев привел меня уже не в тот просторный кабинет, где меня допрашивали, а в маленький, с маленьким же окном, в котором едва размещался письменный стол и два жестких и неудобных стула. На двери была табличка «Ознакомление с документами». Ну ты скажи какие предусмотрительные, такие вот специальные комнатки завели.
Вяльцев успел предупредить кого-то нужного заранее, потому что, едва мы в комнатку вошли, дверь туда распахнулась и вошел немолодой сутулый дядек в мундире коллежского письмоводителя, который выложил перед нами не слишком толстую папку из серого картона с надписью «Дело» и номером.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});