Читать интересную книгу Промышленникъ - Алексей Кулаков

— Кхм. Герр Бенц?..

Фридрих Михаэль вышел из состояния легкого ступора, глубоко вздохнул и постарался успокоиться настолько, насколько это было возможно — что было довольно сложной задачей. Ибо первое, что он увидел, пройдя сквозь широкую калитку в воротах — все ту же стальную раму на колесах. Только помимо колес на этой самой раме присутствовало все остальное, что только полагается нормальному автомобилю: и двигатель (увешанный непонятными механизмами) с коробкой передач, и тормоза (довольно странного вида), и много других важных мелочей, вроде удобных сидений и рулевой колонки. Мало того, все это богатство вполне себе работало, ровно гудя двигателем, отчего колеса, а вместе с ними и ролики мерно вращались, время от времени подпрыгивая на очередной "кочке" или "ухабе". Еще различия были и в нагрузке — вместо мертвого "чугуния" на переднем сидении вольготно развалился мастеровой, листающий большой блокнот, а на заднем диванчике тихо-мирно возлежали набитые чем-то посконные мешки, в количестве семи штук. Одним словом — обычная, можно даже сказать обыденнейшая рабочая обстановка.

— Дорогой Борис, вы не откажетесь пояснить мне предназначение вот этого устройства?

Луцкой сделал непонятный жест мастеровому, тот в ответ понятливо кивнул, одновременно слегка шевельнув рукой — и тут же двигатель сбавил обороты, басовито заурчав на манер большого (просто-таки громадного) котенка.

— Охотно, герр Бенц. Это? Электрический стартер. Если желаете, его устройство мы разберем несколько позже, в первом отделении цеха. А это у нас барабанные тормоза. Так называемая рулевая рейка, и… Прошу вот сюда, здесь удобнее ракурс. Динамо-машина для питания всего электрохозяйства опытной модели. Ветрозащитное стекло, с щетками для удаления воды и грязи — и должен отметить, что крайне дорогое удовольствие получается. М-да. Что? Нет, педалей больше не будет — поверьте, трех вполне достаточно.

Битых полчаса въедливый немец изводил своего бывшего ученика вопросами — и изводил бы и дальше, благо до вечера времени оставалось еще вполне порядочно. Но предусмотрительный хозяин опытного производства предусмотрел и это.

— Оу!

За очередным пологом из тяжелого плотного брезента ворот не оказалось — но Карл Фридрих совсем не расстроился по этому поводу. Два мотоцикла, нечто с тремя колесами, сразу за ним то же самое нечто, только колес уже было четыре… И у самой стеночки скромно притулился почти полный аналог его "Моторвагена" — только колес у него было не три, а четыре. Впервые у гостя земли Российской просто не нашлось слов, сказать же — а еще лучше спросить, хотелось так много! К счастью, для Бориса Григорьевича Луцкого картина была вполне привычной:

— Это у нас, так сказать, совместные проекты с господином Яковлевым — при случае я вас обязательно познакомлю, герр Бенц. Мотоцикл "Ява" модель один, и модель два — различаются друг с другом всего лишь мощностью двигателя. Одна, и две с половиной лошадиные силы соответственно. Трицикл — его "сердце" тоже в две с половиной лошадки. Отличительная черта — вместо второго седла можно быстро и легко установить небольшое багажное отделение. И квадроцикл, наша с Евгением Александровичем гордость. Без лишней скромности скажу — это лучшее из того, что мы смогли сделать! Двигатель в три с половиной лошадиных силы, вместительный багажник грузоподъемностью в двенадцать пудов!.. Гм, то есть двести килограмм, конечно же.

Скосив глаза на Бенца, буквально раздавленного обилием технических новинок и решений, русский инженер с едва различимыми нотками превосходства продолжил:

— Ну и легкая мотоколяска "Нева", модель три. Как вы понимаете, тоже совместное творение. Двигатель в пять сил, передняя подвеска и рулевое управление — это все наше, а вот сама коляска собрана на заводе господина Яковлева. Окончательная же отделка произведена в одной каретной мастерской — мы с ними довольно плотно сотрудничаем, и даже подумываем перевести наши отношения на новый урове… Герр Бенц, быть может, мы все же ненадолго прервемся и выйдем на свежий воздух? Каюсь, я не подумал, что с непривычки в цехе может быть несколько, кхе, душновато.

Инженер немецкий на такое предложение возражать не стал. Продемонстрированное ему сегодня выходило за рамки всех, даже самых смелых его ожиданий: мастеровые, своей квалификацией и трудолюбием как минимум равные немецким рабочим; новейшие станки и приспособления, добрую половину которых он только тут, на Сестрорецкой фабрике и увидел; и самое главное. Результаты труда этих самых мастеровых на станках. Еще вчера Карл надеялся, что в вопросах автомобилестроения впереди всех — теперь же стало ясно, что в действительности он всего лишь плетется в самом хвосте настоящего лидера. Осознавать такое было… трудно. Неприятно, и даже в чем-то больно. Пока он бился над сложными, как ему казалось, проблемами рулевого управления, по-детски радуясь каждому крохотному достижению — в России этот вопрос уже решили, причем двумя разными способами. Решили мимоходом, не напрягаясь — и это ранило его самолюбие больше всего. А князь Агренев, вдобавок, оказался настоящим византийцем, хитрым и расчетливым, ибо такой демонстрацией своих достижений он намертво привязал нового директора к фабрике. Кстати, о демонстрациях!..

— Дорогой Борис, скажите — а почему вы до сих пор не наладили выпуск этой?.. Насколько я помню, вы называли ее "Невой"? Да и все остальное, что я увидел, просто вне всей и всяческой конкуренции!

— Ну, что касается мотоколяски, то к ее выделке довольно скоро приступят на заводе господина Яковлева — сразу, как только там закончится очередное расширение территории и станочного парка. Мотоциклы уже выпускаются, правда, небольшими партиями, а все остальное еще слишком несовершенно, чтобы говорить о каком-либо производстве. Особенно на продажу — качество и надежность превыше всего!

— Несовершенны? Простите, я правильно вас понял?!!? Ваш автомобиль, это!.. Да я в самых смелых мечтах не мог представить и половины того, что вы УЖЕ сделали!

Луцкой пусть и с трудом, но подавил довольную улыбку. Ответив далеко еще не старому учителю с приличествующей такому моменту серьезностью:

— Что вы, герр Бенц, вы слишком лестного обо мне мнения. Все образцы еще очень несовершенны — частые поломки, постоянные изменения в конструкциях и материалах, к изготовлению кое-каких узлов вообще приступим только на днях. Так что, при самом благоприятном стечении обстоятельств, первый серийный автомобиль увидит свет года через полтора-два. И то, честно говоря, в этом есть некоторые сомнения.

— Совершенно оправданные.

В разговор вступил новый участник, умудрившийся подойти со спины совершенно незаметно — и это на открытом всем ветрам месте, между прочим.

— Позвольте вам представить Григория Дмитрича Долгина, главного фабричного инспектора нашей компании.

— Мы уже знакомы, Борис Григорьевич.

— О! Тем лучше. Гм. Если это возможно — не поясните ли ваши слова, касательно оправданности моих сомнений?..

Один из директоров русской компании с действующим германским подданством, тоже был бы очень даже не прочь услышать причины, по которым почти готовый шедевр машиностроения и электротехники хоронят в цеху опытного производства. Вместо того, чтобы начать производство, всемирно прославиться, да еще и получить колоссальную прибыль!

— Отчего же нет? Александр Яковлевич считает, что пока не будет структуры обслуживания и ремонта вашего детища, говорить о серийном выпуске преждевременно. Салоны продаж, станции технического обслуживания и ремонта, заправки, подготовленные водители-механики, и так далее. Ну, вы меня понимаете?..

Два инженера подумали. Потом еще подумали. И согласно закивали — действительно, такой подход позволит их общему работодателю снять не только финансовые "сливки", но и все остальное, что сулит систематический подход. Разово и крупно вложиться — а затем диктовать свои правила, и получать прибыль и на производстве автомобилей, и на их обслуживании, и на всем прочем, что только касается этого рынка. Постоянную прибыль, и постоянный доход. Мечта любого коммерсанта!

— Понимаю.

Немец, как бывшая акула капитализма, осознал все первым. Единственно, чего он до сих пор не понимал — почему перед ним так откровенничают? Все же порядки, царящие в компании (теперь уже и его тоже), он успел оценить в достаточной степени.

— Скажите, Григорий Дмитриевич.

Непривычные для себя русские имена и отчества Карл Фридрих выговаривал очень тщательно, боясь ошибиться — и обидеть тем самым своего собеседника. Да и вопрос был не совсем простой.

— А почему мне так много показали в первый же день моей работы? Возможно, я говорю что-то не то, но у нас в Мангейме любого работника поначалу принимают на испытательный срок, во время которого тщательно присматриваются, и только потом доверяют такие секреты?..