и вошла в гостевую комнату. Здесь царил безупречный порядок. Все вещи Блер были аккуратно сложены стопкой на комоде, застегнутые чемоданы и сумка аккуратно и ровно стояли на деревянной подставке для багажа. Кейт начала с дорожной сумки. Порывшись в ней как можно быстрее, она вытащила несколько книг, косметичку, шкатулки с украшениями. Она пока даже не понимала, что именно ищет. Кейт убрала все вещи обратно. Затем она расстегнула «молнию» чемодана. Аккуратно сложенные джинсы и блузки. Кейт вытащила одежду и аккуратно положила на кровать. На самом дне чемодана лежал ежедневник в кожаной обложке. Кейт взяла и его открыла. Она увидела страницы, исписанные идеальным почерком Блер. Кейт быстро перелистала несколько страниц и нашла день похорон своей матери.
Я возвращаюсь в город. Не таким я представляла себе наше воссоединение, но я ни за что не пропущу похороны Лили. Не так все должно было получиться. Все эти годы я жила вдали от нее, без надежды увидеться. Это ты виновата в том, что мы с ней были разлучены, что она была лишена моей любви, а я – ее. Все могло быть иначе. Мы могли стать настоящей семьей, но твоя гордыня была важнее. Ты не заслуживаешь моей дружбы, но я притворюсь и предложу ее вновь. Я буду рядом, я буду тебе сочувствовать, я буду делать вид, что мне жаль тебя. Может быть, я даже возьму тебя за руку. Но внутри меня все будет пылать. И я буду продумывать свой следующий шаг, и я буду наслаждаться страданием и ужасом в твоих глазах.
Кейт опустилась на кровать и в ужасе перевернула несколько страниц – до следующей записи.
Жаль, что я не видела, как ты испугалась, когда увидела мышей. Интересно… Ты завопила от страха? Или твоя работа приучила тебя видеть смерть? Как думаешь, тебя ждет такая же судьба? Надеюсь, мой маленький подарочек хотя бы вывел тебя из ступора. Понимаю, понимаю, ты так расстроена, но, Кейт, разве так можно? К тебе пришли гости, а ты не оказала им должного внимания. Лили тебя лучше воспитывала, правда? Она бы не допустила, чтобы закончился кофе, чтобы на стол не поставили сливочник, чтобы никто не сказал прислуге, что нужно подать еще кофе. Я всегда была ей лучшей дочерью, чем ты. Ты не стоила ее. А теперь я больше никогда не увижу ее из-за твоей самовлюбленности.
Так значит… за всем случившимся стояла Блер? Кейт ощутила во рту кисловатый вкус желчи. У нее похолодели руки, пальцы защипало так, словно они затекли. Вот-вот ее могло стошнить. Так это Блер убила ее мать?
– Что ты здесь делаешь? – нарушил тишину голос Блер.
Кейт вскочила и захлопнула дневник:
– Так это ты? – Она с трудом выговаривала слова и едва дышала. – Ты убила ее?
Сверкая глазами, Блер уставилась на ежедневник в руках Кейт:
– Это мое! Это личное!
– Блер! Что ты натворила! За что ты убила ее?
– Нет. Я не делала этого. Клянусь, я этого не делала.
Кейт швырнула ей ежедневник:
– А что же это тогда такое? Ты ненавидишь меня!
– Нет! Сначала – да, ненавидела. Когда ты мне позвонила и сказала про Лили, я обвинила тебя. И я вернулась, чтобы воздать тебе по заслугам. Но я побыла рядом с тобой… и мои чувства изменились. Вот, смотри. – Она открыла ежедневник и указала на одну из страниц. – Вот тут я пишу о том, как я рада, что мы помирились. И что Лили заслуживает справедливости. Я начала с мести, но я простила тебя за все, что ты сделала.
У Кейт чаще забилось сердце.
– Блер, ты пугаешь меня. Я ничего не понимаю. Я любила тебя. Зачем тебе понадобилось все это творить? Ты послала мне дохлых мышей, потом птиц, потом этих жутких червяков – и ведь ты же знала, насколько я слаба. Я думала, ты здесь, чтобы помочь мне.
Взгляд Блер стал жалобным.
– Да ведь я и старалась тебе помочь! – Она покачала головой. – Сначала я действительно хотела тебе отомстить, но потом, когда я поняла, что виноват Саймон, мне пришлось делать все для того, чтобы его поймали. Но когда я тебе говорила о нем в прошлый раз, ты вы швырнула меня из своей жизни. Помнишь?
Кейт начала дрожать. Ей стало холодно.
– Блер, прости меня. Я была молода и глупа.
Мысли бешено метались в ее головке. Перед ней стояла не та Блер, которую она знала пятнадцать лет назад. Кейт пыталась вспомнить фрагменты институтского курса психиатрии – тех лекций, во время которых им рассказывали, как обращаться с психически больными людьми.
– Ты была права, – произнесла Кейт спокойным голосом. – Мне не надо было выходить за него.
– Вот именно, не надо было. А мне было нужно добиться, чтобы ты это поняла. Вот почему я подложила ему браслет и смартфон в то время, когда ты устроила разборку с бедняжкой Хильдой.
– Саймон… невиновен?
Блер принялась расхаживать по комнате:
– Нет! Он виновен! Он виновен во всем! Мне пришлось помочь полиции собрать достаточно улик для того, чтобы его взяли, но это вовсе не значит, что он не виновен! Я же тебе сказала. Твоя мать звонила ему и сказала, чтобы он перестал якшаться с этой шлюшкой.
– Но твой дневник… Это ты прислала дохлых мышей. Ты с ним заодно? Вы в сговоре?
Блер посмотрела на Кейт с таким видом, будто ослышалась:
– Что? Нет. Он только Лили убил. А все остальное сделала я.
– Но откуда ты узнала, во что я была одета… Про тот свитер?
– Я поставила видеокамеру в твоей спальне. Вот ведь какая я умница – сама предложила, чтобы полицейские обследовали дом на предмет аппаратуры. Но к тому времени я камеру уже убрала. Проводя свои расследования, я многому научилась. А тебя обмануть особого труда не составило.
– И все это ты творила ради того, чтобы Саймон стал похож на обвиняемого? Моя мать любила тебя. И я тебя любила. – Все происходящее не укладывалось у Кейт в голове. – За что ты убила мою мать?
Блер одарила ее утомленным взглядом:
– Ты меня не слушаешь! Я ее не убивала. Я ее любила! Я вернулась сюда, чтобы расследовать убийство и чтобы заставить тебя пострадать за то, что отняла ее у меня. Но я еще раз повторяю, Кейт, я изменила свое мнение, увидев, что связь между нами крепка как прежде. Рождество… эти дни, проведенные с тобой… они вернули все назад.
Кейт попыталась придать голосу спокойствие.