по лунному календарю.
– Не стоит так беспокоиться, через два дня мы уедем.
– Уже изменила. Поменять обратно?
– Спасибо тебе и твоему начальнику, – только и оставалось сказать мне.
– Пойдем, я покажу вам дом, – невозмутимо произнесла Лянлян.
Мы миновали галерею и, войдя в гостиную, тут же увидели огромные окна от пола до потолка, растянувшиеся на всю длину стены. За окном виднелось голубое небо с белыми облаками, парк и чистое озеро, а над головой кружило несколько орлов.
Меня поразило, что в городе из бетона и стали можно увидеть почти дикий лесной пейзаж, несмотря на то что жилье вокруг Центрального парка сто́ит невероятно дорого.
– Ишэн и я останемся в гостевых комнатах внизу, а Сяо-Ло расположится в главной спальне наверху.
Пентхаус занимал два этажа. Казалось, хозяин вовсе не дорожил тем, что земля здесь на вес золота. Верхний этаж был завершен только наполовину, поэтому в гостиной и на кухне потолки уходили на пять-шесть метров в высоту. Из-за этого квартира больше напоминала замок.
Нам с Ишэном стало очень любопытно посмотреть, как живут богачи. Мы прошлись по первому этажу, затем поднялись на второй и обнаружили, что сравнение с замком очень точно описывает эти апартаменты: здесь оказалось не так много уютных уголков, приспособленных для жизни. Помимо гостиной, столовой и кухни на первом этаже, были еще две маленькие спальни и одна большая на втором. Кроме того, тут располагался скромный читальный зал, небольшая библиотека, рабочая зона со стульями и телескопом, а в приемной стояли диван и журнальный столик. Я не увидела ни одной стены и двери, но помещения были как-то по-умному отделены друг от друга. Мое внимание привлек диван в приемной, обращенный к панорамным окнам, откуда открывался захватывающий пейзаж.
– Твой начальник явно считает этот дом своей частной территорией: кроме как в спальне, здесь нет ни дверей, ни стен. Очевидно, что гостей он звать не собирался. Тогда почему мы здесь?
– Давай просто примем это как факт. Заодно сэкономим на гостинице, – улыбнулась Лянлян.
– Я всегда чувствую, когда принимают слишком хорошо. Вряд ли мои раковины – такая уж редкость и продать их удастся задорого… В лучшем случае получим несколько миллионов юаней.
Девушка похлопала меня по плечу:
– Скоро ты все поймешь, а пока расслабься.
Что ж, мне только и оставалось последовать ее совету. И все-таки я не могла не сказать:
– Делайте что хотите, но меня ждут дома, так что максимум через два дня уеду обратно в Китай!
– Начальник хотел угостить вас ужином сегодня вечером, так что у тебя есть шанс предупредить его лично.
– Поездка меня так вымотала, что не хочу ни есть, ни чего-либо еще – только спать, – зевнула я.
В Китае сейчас четыре или пять утра – время, когда снится самый сладкий сон.
– Тогда прими ванну – и сможешь продержаться до ночи, иначе не подстроишься под разницу во времени.
Последовав совету, я отправилась в ванную. К моему удивлению, шампунь и гель для душа были привычных для меня марок. Эта маленькая деталь заставила почувствовать внимание и заботу хозяина, а еще немного подняла настроение. Благодаря теплой воде мою усталость и сонливость как рукой сняло. Присев на край кровати, я вытерла волосы полотенцем и оглядела спальню. Изголовье кровати и полку украшало несколько ракушек, из-за чего я вдруг ощутила себя как дома.
«Должно быть, хозяину пентхауса очень нравится море. Неудивительно, что он хочет купить у меня окаменелости», – пронеслась в голове мысль. Высушив волосы феном, я встала перед окном, глядя на Центральный парк. Затем достала телефон и отправила Цзюйланю сообщение в WeChat: «Все хорошо, уже прилетела в Нью-Йорк. Если хочешь что-то увидеть, сделаю для тебя фото».
Ответа не было. Наверное, он еще не проснулся. Я убрала телефон.
Тут в дверь постучала Лянлян:
– Пора ужинать.
– Уже иду.
Понимая, что для покупателя будет важен не мой внешний вид, а товар, я оделась слегка небрежно: серо-дымчатые джинсы узкого кроя и широкая рубашка с длинными рукавами и цветами на верхней части. Прихватив вязанную кофту из верблюжьей шерсти, я вышла из спальни.
Мои спутники к выбору одежды отнеслись серьезнее. На Лянлян было короткое сиреневое платье и кашемировое пальто, на Ишэне – рубашка с длинными рукавом и выглаженные до хруста брюки. Я заметила их, спускаясь на первый этаж пентхауса и услышав перешептывания.
– Чувствую себя третьей лишней.
Девушка лишь улыбнулась, а друг взял пальто:
– Пойдем.
Лянлян сказала, что ужинать мы будем неподалеку от дома, поэтому наша компания отправилась туда пешком. Я намеренно шла позади, оставив пару почти наедине.
Улицы чужого города, нескончаемый поток пешеходов, английская речь с разными акцентами и пара влюбленных – будто золотой юноша и яшмовая дева[83], – идущих передо мной. Из-за всего этого мне стало одиноко, захотелось, чтобы он был рядом. И я, не выдержав, достала телефон.
Лянлян и Ишэн перешли дорогу и продолжили путь, а я не успела и осталась на другой стороне. Не придав этому особого значения, я ждала, когда снова загорится зеленый, и рассматривала фотографии в телефоне, планируя, как бы сбежать с ужина и позвонить Цзюйланю.
К тому времени как красный сигнал светофора погас, Лянлян и Ишэн скрылись из виду. Я убрала телефон и поспешила вперед, но, пройдя три перекрестка, так и не нашла их. Тогда, вернувшись назад, несколько раз осмотрелась, однако по-прежнему не увидела знакомых лиц.
К счастью, еще не стемнело и на улице было много людей, что немного успокаивало. И все-таки это другая страна, а мой английский слабоват, поэтому я немного растерялась. Я по очереди набрала номера Ишэна и Лянлян – никто не взял трубку.
Поразмыслив, я решила вернуться обратно тем же путем. Найду здание, в котором мы разместились, и буду ждать эту пару врачей там. Тут до меня дошло, что до светоформа я бездумно следовала за Лянлян и дорогу не запомнила. Придется обойти все вокруг, чтобы вспомнить хоть какие-нибудь ориентиры. Надеюсь, мы не успели уйти далеко от пентхауса. Чем дольше я искала, тем больше расстраивалась: судя по ощущениям, я уже должна была добраться до нужного места, но увы. Если бы знала хотя бы название улицы, могла бы спросить у кого-нибудь дорогу… Прохожий, к которому я обратилась и кое-как описала здание, лишь покачал головой и, в спешке извинившись, ушел.
Становилось все темнее, а я по-прежнему стояла на незнакомой улице и вглядывалась в толпу, чувствуя собственную беспомощность и тревогу. Внезапно чей-то голос позвал меня по имени. Звук родного