начищенных туфлях, начал медленно подниматься. Он на секунду задержался на руках. Затем продолжил свой путь, определив конечную точку на лице Руслана, почти на кончике его носа.
Серебро в глазах осталось таким же завораживающим. Пожалуй, именно их цвет не затронул десяток, убежавших куда-то бесследно лет. На висках была заметна седина. Наверное, Руслан относился к той категории мужчин, которые полысеют лишь в глубокой старости, а до этого момента будут гордо носить седину, запутавшуюся в их густых волосах. Морщин стало больше, но они еще не обрели ту глубину, которая была способна основательно изменить лицо.
Несколько секунд мы стояли молча и неподвижно. Внутренний голос подсказал мне, что Руслан намерено принял выжидательную позицию, позволяя рассмотреть его, понять, что именно я сейчас чувствовала.
А я чувствовала себя так, как, наверное, космонавт, который впервые вышел в открытый космос. Вокруг невесомость и больше ничего. Где-то там, далеко-далеко, есть и другие планеты, но именно в этой точке Вселенной существует только невесомость. И из-за нее в животе вдруг образовалось странное щекочущие чувство, будто кто-то прикоснулся пёрышком.
Руслан смотрел на меня неотрывно. И в его таких красивых и всегда завораживающих глазах одномоментно промелькнуло столько разнообразных эмоций, сколько он наверняка сейчас прочел в моем взгляде.
Тело среагировало быстрей сознания. Несколько шагов и я, привстав по привычке, которая всё еще не выветрилась из меня на носочки, обняла Руслана. Мне по-прежнему не хватало рук, чтобы полностью его обнять. Зато его руки почти сразу же обернулись вокруг моей талии и… внутри меня словно взорвалась новая вселенная.
До этого момента, этой минуты я запрещала себе думать о тоске. Работа заполнила каждый уголок моего сознания. Я выбрала свой путь и старательно следовала ему. Жалела ли я о сделанном выборе? Нет. Но эта тоска по человеку, любовь к которому всегда жила внутри меня, стала моей верной спутницей. Она тенью следовала за мной и терпеливо ожидала своего часа. И этот час настал.
Я, как маленькая девочка, расплакалась на плече у Руслана. Вся сумасшедшая гамма чувств и эмоций нашла свое отражение в моих слезах. А он лишь тихо засмеялся мне куда-то в макушку. Его смех был добрым и бархатным, ласкающим мой слух.
— Малыш-малыш, — прошептал сквозь смех Руслан.
Я словно бы очнулась, выпрямилась и подняла на него заплаканные глаза.
— Извини… Я… Наверное, мне нужно было быть более сдержанной.
— Нет, просто будь собой, — Руслан смотрел на меня с высоты своего роста, всё еще удерживая в кольце своих тёплых рук.
И будто не было никаких десяти лет. Удивительная способность времени казаться секундой и одновременно с этим целой вечностью, немного перепутала все мои мысли. Я так отчаянно бросилась в объятия Руслана, что совсем не подумала о том, с кем он мог прийти, помимо Платона. И о том, что этот «кто-то» может сейчас стоять прямо за дверью гримёрной.
Мой взгляд скользнул в сторону выхода.
— Я один, — произнес Руслан, проследив за моим взглядом и поразительно правильно его истолковав.
— Один? — повторила я, снова посмотрев на него. — Столько лет? — мой вопрос был крайне бестактным, но только с Русланом я могла не думать о вежливости и не подстраивать себя под какие-либо рамки.
Он ничего не ответил, только отпустил меня и расстегнув пиджак, выудил из внутреннего кармана кожаный кошелек.
— Вот, — Руслан достал из кошелька билеты и протянул их мне. Они были зажаты маленьким металлическим зажимом.
Вот так сразу невозможно было сосчитать сколько билетов находилось в этой плотной пачке. Но больше ста, точно.
Взяв билеты, я сняла зажим и быстро пробежалась взглядом по названиям. Это были названия каждого мюзикла, в котором я играла. Попадались даже те, где у меня была совсем крошечная партия. Лишь в последние несколько лет я начала получать главные роли.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы мой возбужденный нашей встречей мозг, собрал воедино один чёткий вердикт.
— Ты… ездил за мной? — прошептала я, всё еще перебирая билеты.
— Последние лет пять, — совершенно обыденным тоном ответил Руслан, будто ничего особенного и не случилось. — И не на все твои премьеры. Не мог надолго оставлять Платона одного.
— Но… Ты ни разу после того, как мы… потерялись… Ты ни разу не напомнил о себе, хотя всё это время был рядом, — мои глаза от глубинного, поражающего шока непременно сейчас были похожи на два огромных блюдца.
— Так и было задумано, — Руслан взял меня за руки и провел большим пальцем по золотистому крылышку бабочки.
Я не успела завязать волосы, и резинка с бабочкой так и осталась на моем запястье.
— Не хотел сбивать меня с пути, — догадалась я, снова посмотрев на билеты.
— Да. Но хотел видеть, как ты растёшь в профессиональном плане. Хотел слышать твой голос. Поэтому нашел компромисс. Я оказался гораздо слабей, чем думал.
— Слабей? — возмутилась я. — Слабей? Руслан, ты пережил длительный и изнурительный бракоразводный процесс. Ты вырастил сына и основал свой небольшой бизнес. Ты, в конце концов, отпустил меня и… и инкогнито посещал мои концерты. Руслан, слабый человек на всё это не способен.
— Пожалуйста, ответь мне только на один вопрос, — руки Руслана снова обернулись вокруг моей талии. — Ты счастлива? Я не совершил ошибку, отпустив тебя?
— Да. Я счастлива. Особенно теперь, когда снова встретилась с тобой. Я много размышляла о нас и каждый раз приходила к выводу, что иначе у нас бы ничего не получилось. Мне нужна была сцена. Мне нужно было реализоваться, иначе мы действительно рисковали возненавидеть друг друга.
Он заулыбался. Серебро в глазах Руслана будто бы расплавилось. Морщинки-лучики у висков стали значительно глубже от его такой искренней и тёплой улыбки.
— А ты? — задала я встречный вопрос. — Ты счастлив?
— Да, — долго не думая, ответил Руслан. — Я много лет был ошибочно убежден, что успел узнать, что такое настоящая любовь. Думал, она посетила меня в моем прошлом браке. Но как выяснилось уже значительно позже, любовь я узнал, будучи взрослым во всех смыслах слова человеком. Но самое поразительное скрывалось в другом.
— В чем? — я смотрела на Руслана, затаив дыхание.
— Это чувство со стальным зерном оказалось настолько крепким, настолько живучим, что оно всё еще во мне. Представляешь? Вот как оно в жизни иногда случается.
— Ты не поверишь, но… я