Читать интересную книгу Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

Этот разговор также существенно важен для уяснения себе оперативной концепции командования Южным фронтом, принятой и Главным командованием. В этой концепции мы видим пока ясно наметившимся воронежский фокус, который наиболее беспокоит своим «конным кошмаром» и командюжа и главкома. Для рассеивания этого кошмара и направляется конный корпус, но об увязке его действий с частями Орловского направления и о последующих его задачах разговор пока не подымается. Это свидетельствует о том, что план операции в целом, во взаимодействии всех его отдельных частей еще не оформился окончательно у наших бывших командных инстанций. Между тем из существующей в нашей военно-исторической литературе версии можно вывести заключение, что план Орловской операции вылился сразу в законченном виде в двойной охват группы противника, действующей на Орловском направлении{120}. Результатом вышецитированного разговора была директива главкома № 4780/по от 7 октября{121} на имя командюжа, согласно которой конный корпус Буденного переходил в его подчинение с задачей продолжать преследование и разгром Мамонтова [314] и конницы Шкуро. Командование Южным фронтом в своем приказе № 632/оп формулировало эту задачу следующим образом: «Мамонтов и Шкуро соединились в Воронеже и действуют на Грязи — разыскать и разбить их. Одновременно конному корпусу Буденного придавались все кавалерийские части 8-й армии{122}.

Пока намечался наш решительный контрманевр на Орловском направлении, противник продолжал одерживать на нем последние успехи: правый фланг 14-й армии был отнесен за р. Десну, и части Добровольческой армии занимали уже Чернигов, а 6 октября они вступили и в Воронеж. На успехе продвижения белых на Орловском направлении не отразился выход на линию р. Дон 9-й красной армии (18 630 штыков, 2766 сабель и 165 орудий), перед которой планомерно отступала численно сильнейшая Донская армия в целях выравнивания своего фронта с Кавказской армией Врангеля на Царицынском направлении. Однако появление 9-й красной армии на линии р. Дон все-таки оказало косвенное, и притом неблагоприятное для белого командования влияние на ход Орловской операции. Оно заключалось в том, что ген. Деникин в целях обеспечения правого фланга Добровольческой армии при дальнейшем движении ее на север приказал командующему Донской армией очистить от красных войск территорию Донской области в Новохоперском районе{123}. Вторичную переправу через р. Дон Донская армия организовала тремя сильными группами: на Таловском направлении, в районе станицы Казанской и в районе станицы Клецкой. Промежутки между этими ударными группами занимались слабой цепочкой наблюдательных застав.

Завязка операций на Донском фронте началась с нового рейда конницы Мамонтова, которая была направлена на ст. Лиски и 1 октября заняла ст. Таловая, нарушив связь штаба 9-й армии с его правофланговыми частями и создав угрозу Новохоперскому району. Для борьбы с рейдировавшей конницей [315] были брошены конный корпус Буденного, кавалерийская группа 9-й армии, 21-я стрелковая дивизия и 22-я железнодорожная бригада, а кроме того, разного рода местные формирования. Избегая столкновения с ними, Мамонтов 3 октября повернул на северо-запад, приближаясь к Воронежу; его преследовал конный корпус Буденного, вышедший в район Боброва. Но зато ударные группы Донской армии, пользуясь ослаблением фронта 9-й армии вследствие оттяжки значительных ее сил в сторону ее правого фланга для борьбы с новым набегом Мамонтова, успешно переправились через р. Дон в течение 5–10 октября и теснили 9-ю армию по всему ее фронту, угрожая тем самым ее левофланговым дивизиям, которые удерживались еще на Дону. После ряда боев командование этой армией вынуждено было начать отход на фронт: устье р. Икорец — Бутурлиновка — Успенская — Кумылжанская — Арчединская, выжидая более благоприятного момента для перехода в общее наступление.

Оттеснив на восток 9-ю армию, противник, соединив в Воронеже конные корпуса Шкуро и Мамонтова, начал развивать свои активные действия в промежутке между внутренними флангами 8-й и 9-й армий. 8-я армия, угрожаемая конными корпусами противника, действовавшими в направлении на Грязи со стороны Нижнедевицка и III Донским корпусом со стороны Боброва, действовавшим в направлении на ст. Мордово, отошла на линию р. Икорец от ст. Тулиново до ее устья.

8-я армия уже в течение нескольких дней не имела связи с командованием Южного фронта. Свое решение об отходе командарм 8-й принял самостоятельно 4 октября. Он доносил, что причинами отхода явились охват армии с обоих флангов, отсутствие связи, патронов и общее обессиление армии в боях{124}.

Особенно заметным было продвижение противника на Орловском направлении вдоль железнодорожной магистрали Курск — Орел — Тула — Москва. Но это продвижение было куплено ценой перегруппировок вдоль фронта, так как в тылу у генерала Деникина не оставалось уже более свободных резервов для поддержки дальнейшего размаха его операции. [316]

Как раз во время Орловской операции крестьянское движение в тылу Деникинского фронта разрослось до размеров настоящей крестьянской войны, расшатывавшей все внутренние скрепы белого тыла и грозившей временами даже самой ставке Деникина. В борьбе с Деникиным крестьянство шло под руководством не только пролетариата, но и под лозунгами анархистов, и под эсеровской идеологией зеленых. Борьба с помещиком, на которую подымалось крестьянство, обусловила рост влияния Махно. В течение месяца Махно занимал Екатеринослав, и его отряды временами угрожали даже Таганрогу, где находилась ставка Деникина. На Черноморском побережье крестьянское движение зеленых, выступавшее под лозунгами третьей самостоятельной «демократической» силы, достигло такого размаха, что дипломатия Антанты в лице английского верховного комиссара стремилась облегчить положение Деникина, ведя вместо него переговоры с зелеными о мире.

Отношения с кубанским казачеством к этому времени достигли наибольшего обострения. Формально Рада была усмирена казнью нескольких ее депутатов. Но чтобы держать усмиренных в покорности Деникину, по существу, пришлось прибегнуть к настоящей военной оккупации Кубани.

Наконец, осенью 1919 г. дала плоды и национальная политика Деникина. Чечня и Дагестан восстали против «Правительства вооруженных сил юга России». Хотя верхушка горских племен и попыталась придать восстанию национально-шовинистический характер и подвести его под лозунги панисламизма, но это удалось ей только частично. Экономические причины, обусловившие широту движения, обусловили и его революционность. За зеленым знаменем быстро возвысилось красное, и в целом ряде районов горцы начали выдвигать определенно большевистские лозунги в их национальном преломлении.

Таким образом, в стане белых, несмотря на ряд последних военных успехов, все сильнее разгоралась борьба крестьянства и национальных меньшинств против «правительства вооруженных сил юга России».

Борьба с разрастающимися крестьянскими восстаниями отвлекала значительные силы белых. Для борьбы с Махно были направлены, кроме резервов, несколько лучших фронтовых [317] частей; силы терского казачества были связаны борьбой с восставшим Дагестаном; Кавказская армия Врангеля должна была опирать свой тыл на волнующуюся Кубань.

Непосредственным результатом этого внутреннего политического положения для военного фронта было то, что военный фронт лишен был возможности рассчитывать на приток подкреплений с тыла и, как мы уже сказали, должен был черпать их, оголяя свои отдельные участки. Тот свободный резерв, который до некоторой степени представляла Донская армия, отошедшая за Дон, был Деникиным снова введен в дело на прежнем направлении, и поэтому для подкрепления своего дальнейшего наступления ему ничего более не оставалось, как ослаблять тот заслон, который был им оставлен против 14-й красной армии, после того как она была им оттеснена на правый берег Десны.

Если мы посмотрим на группировку сил обеих сторон на Орловском направлении так, как она сложилась к 8 октября, то получим следующую картину (см. приложение, схема X). Фронт белых шел выпуклой полудугой от Воронежа через Землянск — Петровское (искл.) — Ливны — Грязное (искл.) — ст. Еропкино — Кромы (искл.) — Богородицкое — Севск (искл.). На этом фронте силы белых развернулись следующим образом. В районе Воронежа, к юго-востоку от него действовали конные корпуса Шкуро и Мамонтова численностью до 11 000 сабель. На фронте Землянск (искл.) — Ливны — Грязное (искл.) протяжением 125 км действовала пехотная дивизия противника численностью 4900 штыков, 400 сабель (количество орудий и пулеметов неизвестно). Таким образом, на этом участке фронта приходилось со стороны противника 39 штыков и 3 сабли на 1 км фронта{125}. На фронте Грязное (искл.) — Еропкино — Кромы (искл.) — Богородицкое (искл.) протяжением 100 км развивала свое наступление Корниловская дивизия численностью 4000 штыков и 300 сабель, что составляет 40 штыков и 3 сабли на 1 км фронта. На участке Богородицкое (вкл.) — Севск (искл.) и на 50 км к юго-западу от него общим протяжением 150 км развернулась 3-я пехотная дивизия в количестве 6400 штыков, 300 сабель и 20 орудий, что составляет 43 штыка, 2 сабли, [318] 1/8 орудия на 1 км фронта. Эти три дивизии входили в состав армейского корпуса ген. Кутепова; в своем резерве южнее Курска Кутепов располагал 2500 штыками новых формирований. Далее, против 14-й армии по линии р. Десны от левого фланга Дроздовская дивизия до Борзны на протяжении 150 км был развернут V конный корпус ген. Юзефовича численностью 4000 сабель, что составляет 27 сабель на 1 км фронта.