Итак, док щёлкнул пальцами.
— Ага, — сказал он.
— А доктора разве так говорят?
— А не в этом ли дело?
— В докторах?
— В том, что вы никогда не расстраивались. Это чувство, чувство не удовлетворённого расстройства, копилось в вас годами. Копилось и копилось, копилось и копилось, копилось и копилось…
— Док, вы в порядке?
— …копилось и копилось — а потом вдруг, когда копиться было уже негде, всё выплеснулось. И волна получилась очень сильной. Метафорически выражаясь, она снесла вам крышу и унесла вас с собой. И сейчас вы тонете в ней…
— А вы очень интересный доктор, — сказал я.
— Вам нужно всего лишь пережить…
— Док, — сказал я. — У нас в Аду есть существа, которые всё время страдают. А есть такие, которые всегда веселятся. Я отношусь к последним. В этом нет ничего необычного. Если существуют гигантские, плюющиеся огнём ящерицы…
— …Или мутанты-ниндзя?
— Вот-вот. Что уж говорить о таких простых парнях, как мы с Мастериком. Он — хандрит, я — веселюсь. Он заряжен отрицательно, я — положительно. Равновесие, баланс, все дела.
Док ещё пощелкал пальцами, но ничего не придумал. Тогда он подошёл к шкафу, открыл его и вытащил громоздкий, жуткий на вид аппарат.
— Ан-2, — пояснил док. — Анализатор второй модели.
— А есть третья? — спросил я. Бороться со своим любопытством я не пытаюсь.
— Есть и четвёртая, — ответил док. — И пятая… И десятая.
— А какая самая последняя?
— 473-я.
Док дунул на анализатор, и на миг я ослеп от клубов взметнувшейся в воздух пыли.
— Но денег, — произнёс кто-то из пыли, — хватило только на вторую модель.
— Она лучше первой? — спросил я. Хотя не уверен, был ли это я: в такой пыли ничего не разглядишь.
— Как вам сказать, — ответили мне, судя по голосу — док Нац. — Первая модель была недоработана. Когда ей попытались проанализировать одного пациента, гнома, она сжевала его шапку, превратила его бороду в лягушку — та быстро ускакала, — покрасила его ботинки в жёлтый и коричневый цвета, а его самого…
— Не продолжайте. — Пыль залетала в нос, уши, рот, глаза. Я откашлялся — не помогло. — Скажите только, этот гном жив?
Пыль потихоньку оседала. Я увидел очки дока Наца и краешек его халата.
— Опять же трудно сказать. С научной точки зрения…
— А что стало с Аном-1?
— Он упрыгал.
Я выглянул из-за облачка пыли и вопросительно посмотрел на дока.
Тот начал объяснять:
— После того, что случилось с гномом, никто не решался подойти к Ану-1. Он воспользовался этим, схватил медсестру — она была из рода разумных булыжников, — выбил ей стекло, выпрыгнул в окно — а дело происходило на 21-м этаже…
— И разбился?
— И улетел. Возможно, в тёплые края.
Мы с доком были по колено в пыли.
Двигаясь медленно, но уверенно, док Нац пересёк кабинет и достал из шкафа пылежёв. Быстренько сжевал всю пыль и оставил пылежёв мучаться от переедания.
— Может, дать ему таблетку? — предложил я.
— Нет, не стоит, — сказал док Нац. — У него какие-то неполадки в микросхеме, из-за которых он любит переедать. Надо будет показать его врачу.
У меня были знакомые техники-доктора. Но, прежде чем заводить разговор о них, хотелось разобраться с моим расстройством .
— Док, — сказал я, — если вы пообещаете, что после исследования анализатором я не превращусь в…
— Я не могу ничего обещать, — сказал док Нац, прикрепляя ко мне какие-то фиговины. — Но если вдруг что-то пойдёт не так, вам выплатят страховку.
— Ээ, док.
Док прикрепил последнюю фиговину и нажал на кнопку…
…Это было даже приятно. Лёгкий электрический разряд возбудил меня (по словам дока Наца, так анализатор проверял работу моей мочеполовой системы). Что-то пошипело внутри моих глаз (мне вспомнилась газировка). Меня немного подёргало, потрясло, скукожило, надуло. И какие-то синие чёртики запрыгнули на меня, стали измерять моё тело линейками и записывать результаты в блокнотики.
Так что в целом — ничего необычного. Я был даже слегка разочарован.
Док Нац отсоединил фиговины, повесил их на Ан-2 и нажал на аппарате ещё одну кнопку.
— Фыырррр, — сказал Ан-2 и выплюнул небольшой светок. Светок — это световая бумага. Очень дешёвая, годная для многоразового использования. Но вы это и так знаете.
Док Нац развернул светок, прочёл то, что было там написано, и посмотрел на меня. Такими большими, похожими на спутниковые тарелки глазами. Док перечитал написанное в светке и выбросил его в урну.
Я побарабанил пальцами по креслу и дал ему затрещину, когда оно попыталось меня сцапать.
— Ну что, док? — спросил я. — Хорошие новости?
— Да нет.
— Не очень?
— Да нет.
— Я не понимаю.
— Я тоже. — Док развёл руками и сказал: — Обследование ничего не дало. Оно не обнаружило у вас никаких отклонений. Никаких скрытых комплексов. С вашей психикой всё в порядке. Так же как и с вашим телом. Я бы даже сказал, они работают круто. Ничто ничему не мешает, ничто ничего не опережает…
— Так говорят настоящие врачи, да, док?
— Я бы выдвинул какое-нибудь фантастическое предположение…
— О, вы в этом мастак, док. Это комплимент.
А он продолжал:
— …но реальность слишком фантастична. Я уж не знаю, что и думать.
Я подошёл к шкафу. Открыл одну дверцу, вторую. Он должен быть где-то здесь… За третьей дверцей я нашёл то, что искал, — склянку с прозрачной жидкостью и два мерных стаканчика. Я налил жидкость в стаканчики.
— Выпьем, док.
Мы чокнулись и выпили неразбавленного спирта. Док закусил органом для пересадки помидору-убийце, а я занюхал пылью.
После этого док разговорился.
— Я… не понимаю. Должна быть… причина. Так считает наука. Так считаю… я? — Слово «я» он почему-то произнёс удивлённым голосом.
Я налил ещё спирта. Мы снова чокнулись и снова выпили.
— Мне тоже так кажется, док. — Я разлил по третьей. — У всего есть причина. Не всегда мы её видим…
— Это да, это да. Или можем увидеть.
— Точно, док. Ваше здоровье.
— Угу.
Хлопнув третью, док Нац начал заваливаться набок. Я успел его подхватить и перенёс в кресло. По моей просьбе, оно нежно и ласково его обняло.
— Очень стра-нный слу… чай. Дец… Дец…
— Децербер. Но можно и просто Дец.
— Дец. Скажите… те, что вы чувству… ете?
— Да ничего такого.
— Вас это беспоко…ик?
— Не особо. Просто всё это немного непривычно.
— Зачем же вы при-шли?
— Это Вельз. Он меня заставил. Иногда он строит из себя заботливую мамочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});