– Держи, – Петров протянул подсумок. – Удачи…
Игорь Степанович выждал, пока все, кто не принимал непосредственного участия в столкновении, удалятся на безопасное расстояние, и поднял руку, давая знак, что готов действовать. Дождался ответной отмашки, выдернул вытяжные шнуры из гранат, шагнул на открытое пространство, примерился и запустил ими в вышагивающего монстра сразу с обеих рук.
У железного истукана реакция оказалась не в пример медленнее, чем у оборотней, зато и живучесть многократно больше. Обе гранаты легли кучно, рядом с левой стопой. Но робот даже не отреагировал на взрыв. Голова его повернулась в сторону Семеняка, а руки стали сгибаться в локтях, поднимая стволы пушек.
– Живучая зараза, – проворчал Игорь Степанович. – А если так?
На этот раз он взвел только одну гранату, вложил ее обратно в подсумок и бросил все гранаты вместе, как связку. Повезло, конечно. Нарочно бы целился – может, один раз из ста получилось бы, но тем не менее… Обе пушки уже поднялись достаточно высоко, чтобы открыть стрельбу. И если монстр почему-то еще не стрелял, то лишь потому, что не считал цель достойной. Так что, совершив невероятно замысловатое вращательное движение, подсумок наделся лямкой на один из столов.
Это обстоятельство так удивило монстра, что он на несколько секунд замер, не зная, что предпринять. Потом решил стряхнуть лишний предмет, но не успел. Гранаты рванули раньше. Явного механического вреда бронированному чудовищу даже тройной взрыв вроде опять не нанес, но что-то в поведении робота изменилось. Видимо, сбилась регулировка прицела или баланс веса «подраненной» пушки. Соответственно действия механизма стали неуверенными, потому что постоянно требовалась дополнительная настройка.
Но решительности эта незначительная помеха монстру не убавила.
Заметив, куда отступил напавший на него враг, робот, гулко топая, словно целое стадо слонов, двинулся к повороту, за которым его поджидал Малышев.
И как только монстр появился в поле зрения, капитан шарахнул в него из фаустпатрона, целясь в дальнюю от себя ногу, на которую именно в этот момент был смещен вес машины. Отбросил в сторону пустой выстрел, принял от Семеняка второй заряд и припечатал в то же место.
Железная нога подломилась, робот зажужжал всеми сервомоторами, пытаясь удержать равновесие, но именно в этот момент в голову его впечаталась пуля старшины. Силы удара маленького свинцового комочка оказалось достаточно, чтобы нарушить уже пойманный баланс, и железный монстр завалился набок, сделав лишний шаг, из-за которого ему не хватило места, чтобы остаться на террасе.
Стрелять он начал уже в падении, летя вверх тормашками. И буханье двух автоматических авиационных пушек было слышно еще несколько секунд. Пока его не заглушил мощный грохот удара и лязг сминаемого металла.
* * *
Если верить наручному хронометру, с момента перехода прошло больше четырех часов.
– Привал. Полчаса. Можно перекусить. Я – в дозор. Степаныч, не составишь компанию?
– Охотно…
Прошли вперед метров сто и присели, прислонясь к стене. Здесь на склоне выросли какие-то кусты, и их гибкие нависающие ветки давали неплохую маскировку. Во всяком случае, сразу не заметишь. Зато терраса дальше отлично просматривалась, аж до следующего поворота и спуска. Метров триста, не меньше.
– Ну что, Игорь Степанович, обменяемся сведениями? – Корнеев слегка подтолкнул плечом своего ординарца, как бы давая понять, что разговор предстоит дружеский, доверительный. – Это ж сколько мы с тобой не виделись? Месяц?.. Да, если считать с момента взлета того самолета со спецгрузом, то примерно столько и набежало. Верно?
Семеняк только усмехнулся грустно.
– Нет, Коля… Не верно. Для меня вы с парнями пропали осенью сорок третьего. А в подземелье я полез в апреле сорок четвертого. Вот и считай теперь… Мы же со Стекловым вас похоронили уже. Мысленно. По документам, группа числится пропавшей без вести, но мы-то знаем, как оно бывает. Особенно если связи нет. Михаил Иванович почти месяц не вылезал из того проклятого замка, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы. Всех, кто был задействован в поисковой операции немцев, по сто раз допрашивал, но… никаких следов. Группа попросту исчезла. Теперь-то я понимаю, что произошло. Но еще позавчерашней ночью сам говорил Квасневскому, дяде Баси, командиру того партизанского отряда, где нас с Лейлой обменяли на проводника, что надеяться больше не на что. Если не объявились за полгода, значит… Сто раз слышал по радио стихи Симонова, а видишь, как вышло. Не дождался…
– Ну, ты сравнил, Степаныч. Это ж про любовь. О женщине. Это им завещано ждать, вопреки разуму и логике. Мы по-другому устроены…
Тут лицо его задумчиво нахмурилось.
– Подожди, подожди… Это что же получается? Дашенька тоже считает меня… без вести пропавшим? Уже полгода? И из них целых четыре месяца мирной жизни? Бедняжка… Ну, Максимилиан, – Корнеев погрозил кулаком куда-то вверх. – Теперь ты будешь лично мне должен. И баснями о лучшей жизни в будущем не отмажешься. За каждую лишнюю слезинку спрошу. Шоб ты знал… дорогой товарищ. Так что готовься.
Потом крепко-крепко обнял Семеняка.
– Извини, Степаныч. Я же не знал. Думал, все как обычно. Последний раз в госпитале немногим меньше провалялся. А оно таким макаром… Лейла, кстати, как? Демобилизовалась?
– Погибла Лейла, – вздохнул Семеняк. – Не уберег… Глупый случай. Сам чудом уцелел…[37] Зато у парашютиста нашего Олега Пивоваренко с Олей Гордеевой все сложилось. На свадьбе я не был, должность хлопотная и отпроситься не у кого, но приглашение через Стеклова получал. Ну, и поздравил, конечно же… Врач наш, Хохлов – каким-то жутко секретным заделался… Получал письмо от него, тоже через Михаила Ивановича, так трижды цензура проверяла. А мне полковник деликатно намекнул, что если хочу ответить, то привет лучше на словах передать. Сам Михал Иваныч на прежней должности. Во всяком случае, я именно так понял с его слов. Только стреляного воробья на мякине не проведешь… Думаю, профессор теперь у Абакумова работает. Оно и верно, фронта больше нет, а шпионов и недобитков всяких еще полным-полно.
Степаныч достал из кармана пачку папирос, которыми разжился в директорском кабинете, и с удовольствием закурил.
– А у вас что за это время произошло?
– На месте не сидели, это точно, – хмыкнул Корнеев. – Тоже кое-что повидали. Правда, как бы с другого фланга.
– То есть?
– Ну, вот ты нашу победу повидал, а мы – как война на два года раньше началась. И не по гитлеровским планам, а наступлением Красной армии. Даже в обеспечении высадки в Румынии самое непосредственное участие принимали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});