Читать интересную книгу Первые цивилизации - Вадим Массон

Как археологический комплекс хараппская культура характеризуется: постройками из сырцового и жженого кирпича прямоугольной формы; наличием квадратных или прямоугольных в плане поселений с обводными стенами, снабженными выступами- контрфорсами; медными и бронзовыми кинжалами и ножами, обычно без осевого ребра с прямым черешком; бесчерешковыми стрелами треугольной формы с заостренными шипами; терракотовыми браслетами; сделанной на круге керамикой стандартных форм, в том числе с росписью черным по красному; использованием таких мотивов, как длиннохвостые птицы, рыбы и пипал (рис. 48). По мере накопления материалов прежние представления о внутренней однородности хараппской культуры сменились убеждением в наличии локальных культурных вариантов (Dyson, 1982, р. 418—419; Thapar, 1984, р. 14), связанных, в частности, с разной степенью аккультуризации местных традиций, ассимилируемых в ходе распространения хараппских эталонов и стандартов. С формированием в долине Инда социокультурного комплекса резко усилилась неравномерность исторического развития в рамках индо-пакистанского региона (Массон, 1964а). Белуджистанские общины, бывшие в раннеземледельческую эпоху примером культурного прогресса, теперь превращаются в своего рода периферию, следующую в ряде отношений хараппским моделям. Еще разительнее были культурные контрасты в областях к югу и юго-востоку от древнеиндской цивилизации, где обитали различные группы племен охотников, рыболовов и собирателей, в разной степени затронутых (не без влияний, идущих с северо-запада) процессом перехода к экономике производства пищи. Налицо в рамках хараппской общности и признаки хозяйственного разнообразия, что не могло не сказаться на культурных особенностях (Thapar, 1982). Абсолютная хронология Хараппы основывается на данных радиокарбонового анализа (Lal, 1963; Brunswig, 1975; Bamachandran, 1984) и на находках вещей хараппского типа в памятниках других культур, прежде всего Месопотамии (Gadd, 1932; Buchanan, 1967). Считается, что область хараппской цивилизации была известна в Шумере под именем Мелухха, упоминания которой восходят к XXIV в. до н. э. Учитывая имеющиеся данные, хараппскую культуру можно датировать временем около 2400 — 1800 гг. до н. э. Использование корректированных радиокарбоновых измерений резко удревняет нижнюю границу, что вступает в известное противоречие с хараппскими и хараппоидными объектами, найденными в археологических комплексах Месопотамии и датируемыми по месопотамской шкале. Радиокарбоновые даты отражают и постепенное продвижение устойчивых элементов хараппского комплекса из долины Инда на восток и юго-восток, где они оказываются более поздними по сравнению с памятниками метрополии.

Рис. 48. Хараппский комплекс.

Хараппские поселения являются основным видом памятников, дающим наиболее полную и разнообразную информацию о древнеиндской цивилизации. Поскольку пока отсутствует общепринятая дешифровка протоиндской письменности, именно археологические материалы остаются основным источником для реконструкции процесса становления цивилизации на индо-пакистанском субконтиненте и для ее общей характеристики.

Несмотря на большое количество известных хараппских поселений, число которых достигает почти 1000 (Joshi а. о., 1984), типология их слабо разработана. Имеются два крупных центра — Хараппа и Мохенджо-даро и городки площадью от 5 до 12 га (Калибанган, Лотал, Котади и др.). Основную массу памятников составляют мелкие поселки нередко площадью до 1 га. Характерными признаками крупных поселений являются регулярная планировка и высокая степень благоустройства и организации внутреннего пространства. Именно эти черты принципиально отличают хараппские центры от раннеземледельческих поселений.

В первую очередь это касается Мохенджо-даро, огромного центра с явными признаками городского организма, остающегося уникальным для всей хараппской культуры. Его общая площадь составляет 260 га, а число жителей, по различным оценкам, определяется в 35 000 или 41 000 человек. Структурно Мохенджо-даро состоит из двух крупных частей: отдельно расположенного крупного холма, так называемой цитадели, и находящегося восточнее «нижнего города» (рис. 49). Раскопанные в широких масштабах эти составные элементы некогда единого организма в равной мере характеризуются регулярностью застройки и высоким уровнем городского благоустройства. Четкая сеть улиц делила «нижний город» на прямоугольные блоки кварталов. Центральная улица имела ширину 10 м, а менее значительные магистрали от 2.7 до 5.5 м. Имелись и проулки шириной до 1.2 м. Дома, составлявшие блоки-кварталы, все были возведены из жженого кирпича и, как правило, состояли из нескольких помещений, сгруппированных вокруг дворика (Sarcina, 1979). Кирпич клался не на известковом растворе, а на илистой промазке из глины, взятой в окрестностях города. В каждом доме обычно имелась кухня и туалетная комната, нечистоты из которой выводились на улицу по специальному отводу. На каждой улице были устроены сточные каналы, которые представляют собой едва ли не древнейшую в мире отлаженную систему городской канализации.

Под мостовой уличных магистралей проходили один или два канала, тщательно выложенные жженым кирпичом и перекрытые крупноформатным жженым кирпичом или известняковыми плитами. Эти подземные галереи служили как для отвода сточных вод, так и для пропуска осадков, обрушивавшихся на город в сезон муссонных дождей. По системе водоотводов эта водная масса устремлялась к городским окраинам, где были устроены сводчатые водостоки. Подземные каналы были снабжены расположенными через определенные промежутки отстойниками, которые, судя по всему, регулярно очищались лицами, заботившимися о санитарном состоянии города. Четкая канализации указывают на немаловажную роль планового начала в создании и функционировании этого сложного организма. На это же указывает, в частности, оформление крупных перекрестков, где углы домов сознательно округлены, чтобы меньше препятствовать движению крупных повозок и меньше разрушаться. По территории Мохенджо-даро разбросано значительное число колодцев, заботливо выложенных жженым кирпичом. Имелись также и бассейны для омовения.

Рис. 49. Мохенджо-даро. Планировка городских кварталов.

Особый элемент в городской структуре образовывал участок, названный условно цитаделью (рис. 50). Это название породило ряд поспешных заключений о специфике хараппского общества, и поэтому в последние годы стало предметом критических нападок. Вместе с тем, как бы эту часть Мохенджо-даро ни именовать, ее особый, специфический характер не вызывает сомнений. Возведенные здесь строения помещались (в тех случаях, которые удалось исследовать) на платформе 6-метровой высоты, а фасад всего комплекса был укреплен мощными кладками. Какова бы ни была их первоначальная функция, вопрос о защите от разливов, поднимаемый многими исследователями, вполне обоснован; в результате всех этих строительных и планировочных приемов цитадель Мохенджо-даро представляла собой подчеркнуто обособленный комплекс, архитектурно доминирующий в городском силуэте. Показательно, что уже раскопанные строения, масштабы которых были ограничены наличием здесь более поздних сооружений, представляют собой группу значительных зданий, скорее всего носящих общественный характер (Allchin, 1982, р. 175). Таковы, в частности, крупный бассейн с прилегающими помещениями и так называемый зал собраний с несколькими рядами массивных кирпичных устоев. Было раскопано и обширное зернохранилище, представляющее собой систему стандартных помещений, скомпонованных в единый массив, и развивающее планировочную традицию зернохранилища, сложившуюся, как показали раскопки Мергара, еще в раннеземледельческую эпоху. Только теперь масштабы этого сооружения, явно рассчитанные на централизованно концентрируемые огромные запасы, во много раз превосходят складские постройки древних общин.

В принципе такая же двухчастная структура представлена и в Хараппе, где, правда, объем раскопок был менее значителен. Цитадель Хараппы имеет в плане форму параллелограмма. Мощные кладки образовывали ее платформу и обрамляли внешние контуры, подчеркивая, так же как и в Мохенджо-даро, обособленное положение и доминирование над прилегающими жилыми кварталами. Непосредственно к подножью этого мощного комплекса примыкало зернохранилище, аналогичное мохенджодарскому и занимающее общую площадь в 800 м 2. Иными словами, здесь налицо та же функция концентрации прибавочного продукта на определенном участке населенного центра. Поблизости от зернохранилища обнаружены следы различных производств и, как пишут исследователи, баракоподобные квартиры, состоящие из одного помещения и резко контрастирующие с благоустроенными жилыми комплексами основных кварталов (Allchin, 1982, р. 197).