Сколько еще им будет везти? Сколько времени осталось до того, как какая-нибудь случайность сломает устоявшуюся жизнь колонии? Ему придется очень долго и много говорить об этом с Чадом и Минди.
Очень много.
Сколько веревочке не виться, а конец все равно будет.
XVI
Первая встреча следующим летом из драмы превратилась в комедию. Квози не знали, как перейти к теме, которая их больше всего волновала, в то время, как Чад и Минди и понятия не имели, что предательство Минди уже отражено в документах Квози.
Чад один вел беседу, в то время, как Минди безучастно оставалась в тени, ничего не говоря и украдкой поглядывая на брата и на членов исследовательской группы. Разговаривающий-на-Бегу уже стал экспертом по интерпретации выражений лиц людей. Он видел, что что-то не так, но был слишком Квози, чтобы прямо спросить, что случилось.
Чад так же заметил необычное жестикулирование ушами Квози. Со всей прямотой человека он спросил, в чем дело. После продолжительных извинений и отступлений выяснилось, что причина для беспокойства у всех одна и та же.
Чад был потрясен, а Минди рада, что Квози не только не сошли с ума от гнева, но решили помочь ей в работе над сериалом. Однако все встало на свои места, когда Разговаривающий объяснил им, что Квози толкнуло на это чувство необходимости и что представители власти вовсе не рады этому. У них просто нет другого выхода. Это была очень серьезная и строгая речь, и Чад еще никогда не видел Разговаривающего таким расстроенным. Минди казалась огорченной, но Чад был уверен, что это всего лишь представления для Квози. Он знал, что это вовсе не так. Возможно, она слегка смущена, но не огорчена.
Теперь, когда все карты были открыты, атмосфера в лагере заметно оживилась. Исследовательская группа занялась своей работой и сбором материала, а Минди принялась делать зарисовки и расспрашивать ученых.
Разговаривающий-на-Бегу и Чад сидели на скале, нависшей над ручьем. Разговаривающий болтал своими длинными ногами в воде, а Чад, сидя на корточках, подбрасывал камушки в воду.
— Они, должно быть, пришли в ярость.
— О, все были очень расстроены. Очень. — Разговаривающий вспенил воду ногами. — Можешь представить себе наш шок, когда в процессе обычного изучения земных телепередач один из наших ученых обнаружил, что Квози стали обычными телевизионными гостями в домах миллионов людей.
— Я тоже был изумлен и шокирован. Как только я узнал об этом, я сразу же бросился к Минди, но все напрасно. Было уже поздно. Она давно все обдумала, и у нее были готовы ответы на все мои обвинения. Проблема с секретом заключается в том, что стоит только чуть-чуть приоткрыть его, и ты уже не в силах что-либо изменить.
Разговаривающий согласно кивнул левым ухом:
— Наши Старейшины пришли к такому же заключению. Нам остался только один путь.
— Если бы я смог убедить Минди прекратить свою работу, это бы не имело значения. Сериал все равно бы продолжался только с другим редактором.. У нее нет авторских прав. Так она мне это объяснила. Сериал принадлежит компании, на которую она работает.
— Она говорила, — подтвердил Разговаривающий. — Мы столкнулись со многими неизвестными для нас экономическими понятиями. Но значение имеет то, что сериал будет прекращен только в том случае, если он надоест зрителям. Скажи мне, что ты думаешь о решении наших Старейшин? Могут ли эти передачи помочь снять напряжение во время предстоящего контакта?
— Откуда мне знать? Большую часть времени я провожу у микроскопа. Я не всегда понимаю поведение людей, находящихся рядом со мной. Между мультфильмами и осознанием факта, что их персонажи — настоящие инопланетяне, живущие по соседству, лежит пропасть. Я даже представить себе не могу, что может случиться. — Он швырнул очередной камушек в воду. — Они не наказали тебя?
— В этом не было смысла. Секрет раскрыт, вред причинен. Квози — практичные существа. Пока я могу приносить пользу колонии, все будут заботиться обо мне и о моем здоровье. У меня есть знания и опыт. За спиной меня проклинают, но никто не осмеливается высказать мне свои чувства прямо в лицо.
— Мы более прямолинейны и откровенны, — Чад оглянулся на Минди и ботаников, собирающих гербарий. — Посмотри на нее. Если судить по ее поведению, никому и в голову не придет, что она натворила. Чиста, как первый снег. Я думаю, это как-то связано с ее работой в Голливуде. По тому, что я слышал, можно сказать, что моральные устои там не из железа, а из резины. У каждого есть моральные принципы. У нее, мне кажется, это прежде всего выгода и рациональность.
— Это мне непонятно, — признался Разговаривающий. — Минди говорит о творчестве, но позволяет многим людям вмешиваться в него. Я не понимаю этого парадокса. Это словно похвалить скульптуру, а зачем уничтожать ее?
— Об этом тебе лучше спросить мою сестру. Посмотри, как оживленно твои друзья беседуют с ней.
— Не так уж оживленно. Они не скажут ей ничего жизненно важного, — Разговаривающий вытащил ноги из воды и подставил их солнышку. — Несмотря на все, что случилось, а, может быть, благодаря мне кажется, что нам придется расплачиваться. Мне, тебе, твоей сестре. Ноша велика, а вот плечи подставить кроме нас некому.
Чад взглянул в глаза Разговаривающему:
— Чтобы ни случилось, это не должно отразиться на наших отношениях.
— Да. Нашу дружбу никому и ничему не разбить. Может быть, популярность передачи скоро пойдет на спад и наши тревоги исчезнут.
— К сожалению, вымышленные Квози очень нравятся детям. Сейчас похоже, ничто не продается так как Квози.
— Да, вы уже говорили об этом. Было бы интересно посмотреть на этих кукол.
— Думаю, мы сможем их достать, — угрюмо ответил Чад. — У сестры, должно быть скидка. Ты знаешь, — задумчиво добавил он, — она зарабатывает на вас очень большие деньги. Они получают деньги за ваши истории.
— Мы не чувствуем себя обделенными.
— Я знаю, знаю, но все-таки это меня беспокоит.
— Из-за денег или из-за того, что ты не получаешь своей доли?
Чад резко взглянул в глаза друга, думая о машине, стерео и других благах цивилизации, приобретенных на деньги сестры:
— Я брал деньги. Мне нужны были некоторые вещи, и Минди заплатила за них. Она бы все равно истратила их. — «Не очень-то я и сопротивлялся, — напомнил он себе». — Я бы все отдал, только бы вернуть все сначала.
— Секрет, как яйцо, — философски произнес Разговаривающий-на-Бегу. — Однажды разбив, его уже не восстановишь, но если правильно поступить, то от его содержимого может быть польза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});