свои обязательства, а после потребуешь, чтобы я от тебя отстал, я отстану, у меня не будет других вариантов.
– Офигеть, – вырвалось у меня.
Не столько потому, что он это предложил, сколько потому, что это достаточно серьезная магия, отнимающая много сил. Хотя с другой стороны, у Драгона этих сил в неиссякаемом количестве, от него не убудет. Вообще-то это заклинание было достаточно сложным в исполнении и тоже требовало крови (потому что шло из Эрда Изначального), но светлые его немного адаптировали, облегчили. В общем, если в первом темном варианте нарушивший свои обязательства умирал, то в этом случае он просто физически, магически не мог их нарушить. То есть Люциан просто не сможет ко мне подойти, если я скажу «Нет».
А что? Это выход!
– По рукам, – согласилась я. – Но договор заключим прямо сейчас.
– Как скажешь, – он улыбнулся и кивнул в кресло, в котором только что сидел. – Садись. Пропишем все условия вместе.
Почему мне сейчас кажется, что я добровольно соглашаюсь непонятно на что?
Отогнав эти мысли, я села в предложенное мне кресло и активировала магическое перо.
Глава 31
Женевьев Анадоррская
День выдался насыщенным и непростым. К счастью, сегодня хотя бы занятий не было, потому что смотреть в глаза Ярду Лорхорну она бы не смогла при всем желании. Не так ее воспитали. Она не должна была поддаваться таким порывам на том берегу и уж тем более не должна была этого делать у себя в кабинете, но… Женевьев то и дело ловила себя на том, что мысленно снова и снова соскальзывает в эти воспоминания. От которых становится невероятно, невыносимо горячо и томительно сладко.
Новые чувства, с которыми она никогда раньше не сталкивалась, тоже вносили напряжения в привычную жизнь и добавляли волнений. Любовь к Сезару была чем-то возвышенным и отчасти недосягаемым, в ней никогда не было такого жара и постыдного влечения. Думала ли она о том, что их ждет после свадьбы? Да разумеется думала, какая женщина не будет об этом думать?! Но в ее представлениях все было как-то… более спокойно, что ли.
Не было вот этой дрожи по телу и невыносимой жажды снова и снова чувствовать эти прикосновения. От которых все внутри сладко сжимается и наливается жаром.
К счастью, стук в дверь вытряхнул ее из этих мыслей достаточно быстро. Из мыслей и из этих чувств, не дававших покоя.
– Мы были очень рады вас видеть, Женевьев, – произнесла директриса. Женщина заглянула к ней, когда она уже собиралась уходить: между ними сразу существовала договоренность, что они общаются без титулов и регалий. Тем более что Азарта Вастерова годилась ей не то что в матери, а в бабушки. Полностью седая, она тем не менее всегда держалась исключительно прямо, а с воспитанниками вела себя мягко и очень деликатно. Понимая, чего на самом деле лишился ребенок, когда стал сиротой.
До нее в приюте была другая особа, которую интересовали исключительно пожертвования и престиж, но долго она не продержалась. Ее уволили с подачи Женевьев достаточно быстро, и Сезар ее поддержал. Тогда он еще тоже интересовался детьми и принимал участие в их жизни. Судя по всему, просто потому что так было надо. С момента их расставания Сезар Драгон больше ни разу не появился в приюте. Разве что регулярно перечислял магию.
– Я тоже всегда рада заглянуть к вам, – искренне улыбнулась Женевьев.
Она в самом деле любила проводить время здесь. Не потому, что того требовал образ (по большому счету, ее образ сейчас вообще ничего не требовал), не потому, что привыкла. Просто потому что обожала помогать детям, а видеть их сияющие счастьем глаза, когда они собирались вокруг нее…
– Вы о чем-то хотели поговорить? – уточнила она, поскольку директриса выглядела слегка напряженной.
– Да, если честно, есть одна тема…
– Азарта, садитесь пожалуйста, – Женевьев указала на кресло.
– Вы уже собирались уходить, да и много времени это не займет, – покачала головой та. – Я просто хотела поделиться своими сомнениями по поводу удочерения. И спросить вашего совета.
Женевьев приподняла брови. Обычно Азарта не обращалась к ней по таким вопросам.
– Дело в этой девочке, в Элии. Которая недавно пострадала во время попытки ограбления, – директриса вздохнула. – Ее хочет удочерить Валентайн Альгор. Архимаг Альгор. И я сначала обрадовалась, поскольку он в самом деле принимал очень важное участие в ее жизни, между ними был отличный контакт, но сейчас… сейчас мне кажется, что она ему не нужна.
Ничего себе разговор на пару минут.
– Почему вам так кажется?
– Потому что когда он приходит со своей будущей женой, девочка его вообще не интересует. Он словно… делает это, чтобы что-то ей доказать. Чтобы взять ребенка и произвести впечатление на свою будущую супругу. Я пару раз присутствовала при их разговорах, и у меня создалось именно такое впечатление. Хотя раньше такого не было, и я в растерянности. Несмотря на весь мой опыт, мне бы не хотелось ошибиться или быть субъективной просто потому что… – Она запнулась.
– Потому что?
– Валентайн Альгор темный. Его будущая супруга, насколько я понимаю, тоже носительница темной магии.
– Азарта, – Женевьев обошла стол и приблизилась к ней, – вы сейчас говорили о совершенно других вещах. Внимание и интерес к ребенку ни коим образом не определяется цветом магии и ее направлением или количеством. Если сомневаетесь, проверьте, не отказывайте, но и не форсируйте события. Наблюдайте. Присутствуйте на их встречах, это обязательное условие по протоколу перед усыновлением или удочерением, поговорите с Элией – о том, что чувствует она. И доверяйте себе, потому что ваш опыт бесценен. Я, да и весь остальной совет попечителей, целиком и полностью вам доверяем.
Женщина улыбнулась.
– Да. Да, пожалуй так и я поступлю. Просто немного придержу этот процесс, чтобы не расстраивать Элию. Девочка очень хочет семью, но…
– Но она достойна того, чтобы быть любимой дочерью, а не демонстрацией чего-то кому-то, – произнесла Женевьев.
Женщина кивнула. Они попрощались, и Женевьев направилась к воротам. Пока еще было не сильно холодно, пока осенняя, а затем и зимняя непогода не захватили Хэвенсград в плен дождей и снегов, хотелось прогуляться пешком. Тем более что квартира, где она сейчас жила, была гораздо ближе родительского дома.
Из которого недавно принесли вести. Отец требовал, чтобы она вернулась домой: негоже наследнице будущего тэрн-арха жить в одиночестве непонятно где. Он даже якобы готов был смириться с ее работой в академии Драконова, но верилось с трудом. Стоит ей переступить порог, как все начнется заново. Нервотрепка, наставления о том, что