— Почему? — удивился юноша. — Я на твоем месте с закрытыми глазами мог бы сказать, сколько лет каждому из этих двоих, во что они одеты и какого цвета у них волосы.
— Так то же ты… — вздохнул мальчик.
Он снова взялся за ложку, но уже через несколько глотков отложил ее. Вой и гомон, окрепшие в трапезной, раздражали его. Ему уже хотелось поскорее покинуть это место, поскорее выехать из города, чтобы продолжить путь к загадочным Туманным Болотам.
Сколькому еще предстоит научиться! Бездна потаенных знаний, только чуть приоткрывшаяся, ничуть не пугала его. Наоборот, он жаждал побыстрее окунуться в эту бездну. А потом, когда постигнет все, что знают болотники, перед ним ляжет дорога к Северной Крепости, дорога к рыцарским подвигам и ратной славе!
— А скоро Герб вернется? — спросил Кай.
— Ты спешишь? — услышал он голос старика рядом с собой и, вздрогнув, выронил ложку.
Трури расхохотался.
— А что? — с деланой обидой надул губы мальчик. — Вы же безо всякого шума передвигаетесь! Как я мог услышать, что Герб вошел в таверну?
— Услышать, правда, для тебя было бы трудновато, — проговорил старик, садясь за стол и кладя себе на колени небольшой мешок из плотной черной ткани. — Но увидеть — было бы легко. И для этого необязательно оборачиваться, — предупредил он неосознанное движение мальчика.
— Как это?
Старик указал кивком на свечу перед Каем. Скрипнула дверь, и тусклый огонек, дрогнув, выгнулся крохотным язычком.
— Посмотри, что делают они, чтобы узнать, кто вошел в таверну, — сказал Герб, повернувшись к компании, которая восторженными криками приветствовала очередного своего товарища. — Кто-то оборачивается к двери, кто-то орет на ухо тому, кто сидит рядом лицом ко входу, спрашивая; а кто-то делает и то, и другое одновременно. Ты не находишь это глупым?
Кай помедлил с ответом. Проще всего было бы сказать: да. Но мальчик вдруг задумался, а сам он не поступал ли так, как эти… за столом? Хотя вообще-то не всегда. Когда он жил в «Золотой кобыле», ему вовсе не обязательно было оглядывать двор, чтобы убедиться в том, что зловредный Сэм не встретится на пути. Жизнь забитого сироты-приблуды научила его замечать приметы, на которые не обращали внимания остальные. Правда, куда там было усвоенным им привычкам до сложной науки болотников. Когда он приоткрыл Гербу систему взаимоотношений с хозяйским сынком, тот прихлопнул мальчика по макушке, на которой топорщились давно не стриженные космы:
— Молодец. Трури говорил мне, что ты быстро схватываешь. Он уже объяснил тебе, что воин прежде всего должен уметь знать, что происходит вокруг него?
— Да, — сказал Кай.
— Трури научит тебя слышать.
— Да… Но я бы хотел… если можно, я бы хотел еще научиться смотреть…
— Если таково твое желание, я буду учить тебя смотреть.
Кай просиял.
Болотники быстро закончили завтрак. Герб, отказавшийся от еды под предлогом того, что уже успел подкрепиться в доме мага Сферы Смерти, отправился седлать коней. Кай вызвался ему помогать, но старик сказал, что справится сам.
Вообще, как давно приметил мальчик, понятие субординации было вовсе не знакомо болотникам. Каждый распоряжался своим временем так, как считал нужным. Другое дело, что при этом он в первую очередь имел в виду не собственную выгоду, а интересы общего дела.
Примерно через три четверти часа путники покинули город. Хорошо отдохнувшие кони бодро понесли их вперед. Паучьего леса они достигли, когда солнце уже начало клониться к земле. Первые несколько часов Кай ехал вместе с Трури. На глазах у мальчика была плотная повязка. Ничего совершенно не видя, он старательно вслушивался в окружающий мир, описывая Трури места, через которые они проезжали. Поначалу повязка очень мешала Каю, но мало-помалу он перестал ее замечать. Правда, ко второй половине дня внимание его стало ослабевать. И на опушке Паучьего леса мальчик попросил у Трури разрешения пересесть к Гербу.
— Я вовсе не устал, — поторопился объяснить он, снимая повязку. — Мне просто… нужно подумать о чем-то другом. А то голова кружится.
Трури, хохотнув, понимающе подмигнул Каю и, поравнявшись с Гербом, который ехал впереди, легко поднял мальчика на руки и пересадил его к старику.
— Вот и славно, — встретил Герб Кая. — Ну-ка, оглянись по сторонам и скажи, что ты видишь?
Кай понял, что отдых ему не грозит. Но сдаваться он не собирался. Из древесного мха старик соорудил ему тугие ушные затычки, и теперь уже мир звуков перестал существовать для мальчика.
— Это на первое время, — пояснил Герб, перед тем как заткнуть мальчику уши, — чтобы ты не отвлекался на то, что слышишь.
Глубоко вздохнув, Кай, не слыша собственного голоса, добросовестно начал перечислять все, на что падал взгляд.
Дорога, по которой они въехали в лес, становилась все уже и уже, протоптанные проплешины — чем дальше, тем заметнее — затягивала трава. Лес еще не успел сгуститься как следует, и железных деревьев не было пока заметно, но дорога уже почти пропала из-под конских копыт. Осталась едва заметная тропа, петляющая меж деревьев. Впрочем, кони, понукаемые болотниками, уверенно двигались вперед, труся между молодыми деревцами, шумящими тонкой, почти прозрачной листвой. На опушке Паучьего леса деревья росли так редко, что легко можно было разглядеть путь на много шагов вперед.
— Деревья… — говорил Кай, мотая головой, — деревья… осины… Птица пролетела… Еще птица… Осина… Вот лопухи… Там шиповник растет… Еще птица… Дорога вроде кончилась… А, нет, не кончилась, это просто за лопухами не видно. Вон гриб растет…
Старик молчал. Через полчаса мальчик почувствовал себя глупо и вытащил затычки. Герб тут же остановил коня.
— Если не хочешь учиться, зачем тогда спрашивал меня? — строго спросил Герб.
— Я хочу! — возразил Кай. — Я хочу, но… мы едем по лесу, где… все одно и то же… Чего тут можно увидеть необычного? Деревья, трава, кустарники, птицы… Бабочки иногда попадаются… Что еще? Вот солнце… уже покраснело…
Старик молчал.
— Впереди лес вроде сгущается, — продолжал Кай. Оглянулся назад и подтвердил: — Ага, сгущается…
— Птицы, — подсказал Герб.
— Птицы, — послушно повторил Кай и завертелся. — Позади нас на осину садится стая — это мы ее спугнули, когда проезжали, а впереди — нет их. Не вижу птиц. И не слышу!
Он осекся. Опыт лесного промысла подсказывал ему, что такое положение вещей не совсем нормально. Кай посмотрел на Герба.
— Птиц кто-то разогнал, — проговорил старик, тронул пятками своего коня, и маленькая кавалькада снова двинулась вперед. — Лесных зверей тут совсем немного, — спокойно объяснял Герб, — да и не боятся их пичужки, обитающие высоко в кронах деревьев. Значит?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});