На освещённой лунным светом поляне топтался высокий мужчина в помятой одежде. Растрепанные космы торчали в разные стороны. Он дико озирался по сторонам, беспорядочно махая руками. Страх отпустил окончательно, незнакомец жалок и убог, он — жертва. Ну, так даже не интересно! Намечается избиение младенцев. Лихой азарт бурлил в крови, перекрывал шёпот сострадания и доводы разума. Я ловила себя, что мыслю неадекватно, но магической сущности внутри это нравилось, безумно возбуждало. Превосходство очевидно, оно требовало, искушало испытать, насколько далеко я могу зайти? Он слаб, значит — добыча. Меня некому остановить или осудить. Он всего лишь человек, пусть ловкий и необычайно быстрый. По нервам пробежала сладкая дрожь безнаказанной власти, а на месте прежних моральных тормозов зияла пустота! Равнодушная и холодная пустота! Табу и нормы поведения, с которыми живёт человек, утрачивали незыблемость, моральные основы сдвигались, освобождая место…чему?
Никто не удержит замахивающуюся руку, не ударит в ответ. Здесь только я и жалкое потерянное существо. Плеть загудела от напряжения и полоснула незнакомца по спине. Лес оглушил протяжный визг, мало похожий на человеческий. И это заставило замотать головой, немного разогнать наваждение. Силовая плеть рассекала не только плоть, но и более глубинный слой ауры. Я сняла зеркальные щиты, чтобы рассмотреть мужчину в тонком мире, но он бросился прочь, словно увидел привидение.
— Э, нет, дружок. Так не пойдёт! Хотя тоже интересно.
Отступивший азарт от травли вновь вернулся с прежней силой. Погоня началась заново. В первый раз я промахнулась, пустив оружие лишь вслед тени. Второй и третий раз тоже закончились неудачно. Сказочный лес — настоящий адреналиновый лабиринт, великолепные декорации и к восторженному созерцанию и к бешеному преследованию. Кровь стучала в висках, а я мчалась и мчалась, высматривая высокий силуэт. Оружие рассекало воздух, щелкало совсем рядом с прытким человеком. На бегу прицелиться трудно, но постепенно горячность уступала место собранности и холодному расчёту. Приловчившаяся рука послала жалящую плеть между деревьев и в этот раз удачно. Послышался леденящий душу вой, и опутанная нитями фигура упала навзничь.
— Ура! — раздался победный клич.
Я рванула смотреть, что за птица попалась в силки. Тёмные волокна, опутывающие мужчину в тонком мире, лопнули и теперь расползались, словно пена. Обнажалась истинная сущность беглеца.
— Игра окончена, ты труп! — сообщила я, склоняясь к добыче. — Тьфу ты! Накаркала!
Спеленатый, словно мушка паутиной, в траве лежал мертвец, примерно месячной давности, но это не мешало ему активно двигаться. При близком рассмотрении обнаружилась характерная синюшность и пятна на коже. В нос забился запах тления, а уж его не спутать ни с чем. У самой в доме некоторое время пролежала гора трупов в гораздо худшем состоянии. Выпученные глаза того, что некогда было мужчиной, бешено вращались. Плети жалили подобие жизни, которое вдохнул в мёртвое тело…некромант? Стоп! Я нырнула в тонкий мир глубже и отчётливо уловила отпечаток силы Аиреля. Теперь понятно, откуда у мертвеца нечеловеческая скорость и ориентир на меня.
— Ты говорить можешь? — до чего жизнь довела, уже с трупом разговариваю, а мечтала об эльфах и феях.
— Могу, — прохрипел неудачливый преследователь, — отпусти, хозяйка.
— Тебя послал Аирель? — уточнила я, раздумывая над словом "хозяйка".
— Мастер приказал приглядывать издалека и не приближаться, — оправдывался мертвец.
Некромант знал, что сопровождение будет замечено, и ждал реакции, интересно какой? Предполагать, что выкинет ученица холодного мага, он не мог. Сама до последнего не знала, в какую сторону побегу. Аирель хотел выяснить, а заодно и мне дать понять, кто я: жертва или хищник?
— А чего ж тогда убегал? Сразу бы так и сказал.
Плети отползли в сторонку, но недалеко. А то мало ли что? Кто их трупов разберёт, что в остатках мозгов происходит? Нужно оставаться настороже.
— Так хозяин запретил приближаться.
— Логично, — согласилась я и отступила подальше.
Запах распространялся жуткий, словно сковырнули старый гнойник, меня замутило. Магические плети уничтожили невидимый кокон, который возвращал мертвецу живой вид и не давал зловонию распространяться. Наблюдая за пойманным трупом, я не испытывала страха или ужаса, только брезгливость. Теперь близость с мёртвой плотью воспринималась нормально, словно не я рыдала над сгоревшими жертвами Гнека.
— А где сейчас хозяин, знаешь?
— Я его всегда учую. Он в той стороне, среди магов, — проговорили синюшные губы, — хозяйка, отпустите! Меня мучает и жжёт изнутри, что я нарушил приказ и приблизился к Вам.
— Ладно, топай отсюда. Извини, что помяла.
Последние слова я говорила уже в пустоту. Бедолашный труп рванул подальше, однако не исчез совсем, а послушно последовал за мной в отдалении. Ну, Аирель, попадись под руку! Подходы у новоявленного учителя своеобразные, с множественным смыслом. Выходя из лесу на дорогу, я обдумывала происшествие с горемычным мертвецом. Это лишь первый урок некроманта, а отличия в методах с Хегельгом сразу заметны. Аирель действовал тоньше и, пробуждая во мне охотника, заставлял думать, как маг. Некромант помог обнаружить изменения и подчеркнул их красной чертой.
— Поздравляю, Паулина, сегодня ты чуть не запорола человека, ну ладно мёртвого человека, просто из азарта. Руку не остановила жалость и явная ущербность жертвы, — диалог с совестью набирал обороты.
Попытки воззвать к стыду ни к чему не приводили. Пресловутая совесть молчала на этот случай, и я возмущалась скорей по привычке, потому что знала, так сделал бы любой нормальный человек.
— В том-то и дело, что человек, — вслух продолжала я, шагая по дороге. — Ещё одна частичка души изменилась, приблизила меня к магам. Это разрывает надвое. Не хочу! Я не стану, как они! Иначе потеряю Аморана, оттолкну близкого человека, — от страшных перспектив меня замутило.
Холодная испарина покрыла кожу. Пришлось остановиться и провести ладонями по лицу. Хотелось стереть память о происшедшем, закрыть на замок печальную правду — я не человек! Да, это вторая жизнь, по крайней мере, попытка в ней остаться, редкий шанс, за который я борюсь. Но, как найти зыбкий баланс между человеком и магом, не потеряв себя? Аморан любит Паулину, огневолосую девчонку, а мага? Будет ли он по-прежнему любить женщину-мага и знать, что никогда не сможет разделить с ней огромный пласт её жизни — магию. Меня всегда будет тянуть к своему народу.
Я вспомнила выражение глаз Хегельга, когда впервые увидела. Холод и презрение — вот что испытывал маг к нелепой человеческой девушке. Сейчас я ещё не разделяла его чувств, но теперь понимала. Мы чужие для всех. И мои глаза смогут резать холодом, сечь презрением, если позволю себе измениться. Аморан — единственный якорь, если он исчезнет, меня унесёт навсегда. Тяжкая истина рождала не страх, а упрямство. И даже в этом я не узнавала себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});