стану.
— Но клан Вобля может поручиться за вас перед советом, — Николаевна твердо посмотрела на хмурившуюся Оторву. Уже прогресс, не находите? Почти романтика.
— Спасибо, не надо, — ответил я спокойно. — Нас позвала дорога.
— Все-таки стебешься, сука, — буркнула глава. — Вы странные пилигримы, но если когда-нибудь вернетесь, клан примет, помни.
— У тебя сильное имя, Джимми, — напряглась Никки. А вот и ее интерес.
— Хочешь попользоваться? — Я усмехнулся. Забавно, возможно, кличка переживет меня. — Бери.
— Право получено, — на полном серьезе объявила Оторва.
И дамы убыли к херам — точнее к вечной работе над туманным завтра. Ушли и ушли. Еще через несколько часов объявился проводник — шустрый справно одетый паренек. Терпеливо выждал, пока команда собиралась, и, едва Марта встала на колею, молча обозначил направление движения. Походу ему запретили с нами разговаривать. Лады.
Покинули парковую локацию через шестой мост, что ничем не отливался от соседних. Пустой блокпост, немного трупов нечей и горький дух отгремевшего боя. Колеса телеги отстучали по мостовому пандусу короткую мелодию пути. Я обернулся — проводник юркнул в ближний проулок и пропал как данность. Ни здравствуй, ни прощай. А нас вроде как выпнули за порог.
— Смена № 7, - сказал строго. — Парку повезло.
— Да? — не удержала скепсис Ива.
— Да. Мы их покинули.
Бойцы переварили, обдумали и посветлели лицами. С правильным настроем и шагается легче. Хотя по итогу, мы могли двигаться в любом настроении — кварталы развалин пусты, дороги мертвы, а редкие нечи потеряны. Вроде как рождены, чтобы жрать, но жрать не получается. Тоска.
Два дня слились в затяжной марш, где одна серость сменяла другую. День, костер, пожрать, ночь, костер пожрать. Точно заевшая пластинка — шагайте пилигримы, Ось ждет. Великая черта, что начала раздражать неизменностью. И мысли какие-то тусклые — под стать скрипу подвески колесницы.
На третий день вышли к магистрали, чуть приоткрывшей горизонт — заниженное искаженное полотно.
Ширма.
Раскинули наспех лагерек, чтобы свыкнуться с присутствием барьера. Разговоры не клеились — обрывистые фразы подвисали в стылом воздухе, и разум упорно акцентировался на туманной пелене завесы. Но мы же опытные пилигримы, тертые жизнью и в определенной степени отбитые на всю голову.
— Да че тянуть? — возмутилась мелкая. — Там наверняка лучше.
Ей не ответили. Хотя дивчина права — медлить, только тешить нервы. Встал, проводник, и сделал.
Наруч послушно сверкнул зеленым огоньком. Ширма проходима и сразу оператора не убьет. Функция трепыхнулась, отдавая покалыванием в ладони, прислоненной к барьеру, и свернулась в ноль. В груди пустота, вдоль хребта — мураши.
В открывшемся проходе виден темноватый кусок непонятного зала. А вот узловой сигнал прям полыхнул на радостях — цель почти достигнута, уже рукой подать — протяни и воздастся.
Я мотнул головой, покачнувшись — отвалите электронные демоны, изыдите суки. Цель близка, но ломится диким кабанчиком не стану. Та ли это зона или соседняя — время покажет. А пока просто выйдем в новый свет.
Замерли шаги, и слуха коснулись тихие шорохи — исконный шепот зоны. Пробой барьера добросовестно закрыт — наследил-уберись, как говорится. Да и не верится мне в благочестие парковых — могут начать упорствовать со всеми вытекающими. А так впереди лишь свежачок, который потребно оценить.
Торговый, выставочный или административный центр — зал мог с успехом принадлежать любому архитектурному изыску. Поверху галерея, широкие лестницы, внизу груды отделки. Свет проникает сквозь трещины в сводчатом куполе и разломанный портик входа. Типичный мазок катастрофы.
Да, еще есть сухой — потрепанный мужчинка в подранной спецовке с одной рукой. Услышал, почуял и выворотился из мешанины сайдинга. Прям ностальгия — точно старого знакомца встретил. И никаких сука лишних ног. Красота.
— Мой, — лаконично доложила Фрау и перехватила копье. Допекли кулинара кривые тропки.
Один удар и хрип твари перешел в сипение. Хорошая работа.
— Привал? — озвучил долгожданное Замес.
Хорошо бы, но предпочту слегка пройтись — пощупать местные реалии. Расслаблять булки на первых метрах неизведанного — моветон. Или дисквалификация — возможно, посмертная.
— Значит, нет, — правильно оценил молчание умник.
На улочке ничего странного, необычного или тревожного. Стоит шестерка пилигримов и Марта. По обе стороны обломки, полуразвалившиеся конструкты и много неприятных изломов. Но тротуар проходим, если поднапрячь мышцу и не привередничать. Следов мародерки не видать — территория производит впечатление давно забытой и никому не нужной.
— Нечего брать, — сказала Крыса, деловито оглядываясь. Отзвуки голоса колыхнулись меж разбитых стен и угасли. — Стремное место.
Как вариант — причина, почему нет следов. Примем и уйдем. Хочу понять, чем дышат местные реалии — найти маломальский признак постапокалиптической жизни, поддающийся анализу. Смятую жестянку или кучку говна. Надпись — «жизнь тама» или что-то более информативное.
Через 5 часов на уцелевшем фасаде офисного здания нашли цифру 6. Намалевано белой краской — броско и минималистично. Шестой легион? Судя по сигналу — мы в пределах пары циклов от искомого. Так почему бы и нет?
— Шесть, — задумчиво сказал тощий.
— Хорош, тебе не свойственно, — прищурилась усталая Крыса. Постоянные рейды по ближним отноркам ее порядком измотали.
— Чего? — покосился тощий.
— Думать, — отрезала девушка.
Фыркнула Ива. Лады, команда жива, команда готова продолжать.
— Командир! — Оклик Замеса подействовал отрезвляюще.
Умник тыкал шмалабоем в ближний проулок, из которого, пошатываясь, выбрался человек. Ряд вопросов сразу отпал — не узнать зализанные формы легионной брони Амиго невозможно. Пусть потрепаны, а местами разодраны — конструктив знаком. Разве что исполнение упрощено — без креплений под плеть и дополнительное оружие.
Лицо человека расписано густым багрянцем. Незнакомец притиснул руки к животу и шел, как идут в последний путь.
— Ива, — намекнул я. — Остальным в прицел.
— Кто…? — раненный обрушился на колени. Санитар бегло осмотрела, ощупала и показала большой палец. Шансы есть.
А ничего враждебного не видно, что немного беспокоит. Я опустил АК и на мгновение прикрыл глаза. Чуйка молчала — разломы проулков сочились тишиной и не более того. Не то, чтобы хочется, но можно подойти к объекту и присмотреться.
Мужичка хорошо потрепало — раны, в основном, резаные, но есть и пару рваных — пулевых. И чему удивляться? Ось не любит приятные сюрпризы — всегда готова поднасрать заместо цветов и шампанского.
— Он предал… предал… — Мужчина дернулся. Ива торопливо скормила ему парочку био. Но помогло слабо. — Она отказала…
— Чет мне не нравится, — прокомментировал тощий. — Какие-то сука страсти.
— Слышишь меня? — Я опустился на корточки и щелкнул пальцами перед лицом раненного. Ива торопливо копалась в сумке.
— Она отказала… прекратила доступ. А он предал…
— Кто прекратил доступ?
— Древняя. Репликаторы встали… — Боец стараниями медика стал чутка адекватнее. Но ответ мне не понравился.