– Я могла бы пойти с тобой, – сказала она, прочитав мои мысли и тревогу, которая, вероятно, была написана на моем лице. – Куда захочешь. Чтобы у тебя точно был целый час.
В серьезном выражении лица Клаудии не было обмана. Никаких скрытых мотивов. Она была просто хорошей подругой. Достойным человеком, готовым помочь близкому в беде.
И я бы никогда не привела ее туда, где она могла бы раскрыть свою истинную личность себе или тем, кто ее искал. Возможно, я когда-то замышляла против нее всякое, но эту ошибку я точно больше никогда не повторю. Если отказ от моей силы поможет излечить хоть малейшую долю той боли, которую я причинила, сотрудничая с Первой Ведьмой, у меня действительно не оставалось выбора.
Я исправлю эти ошибки и заплачу цену.
Я вытащила камень памяти из корсажа и положила на стол перед собой. Внимание Клаудии переключилось на него, ее лицо побледнело.
– В этом камне памяти скрыта причина, по которой я никогда не попрошу тебя пойти со мной. Он принадлежит тебе. Это ты решила выбросить, чтобы забыть навеки. Я оставлю камень здесь на случай, если тебе когда-нибудь понадобятся ответы. – Хотела бы я предложить ей больше, но пока хватит и этого. Я вытащила из-за пояса небольшой кожаный мешочек и аккуратно положила камень внутрь, чтобы Клаудия могла решить, что делать, не прикасаясь к нему. – Человек, кому я очень доверяю, сказал мне, что, как только ты узнаешь правду, ты никогда не сможешь вернуться обратно. Выбирай с умом. Тебе некуда торопиться, тебя никто не осудит.
– Ты сожалеешь об этом? – спросила Клаудия тихим голосом с легкой грустью. – Что узнала правду?
Я подумала о душевных страданиях. Об обмане. О многочисленных предательствах.
– Жизнь была бы проще, оставайся я в неведении. Привычной. Но нет, будь у меня выбор, я бы не отказалась. Однако это решение можешь принять только ты. Если ты сейчас счастлива, довольна жизнью, ничто другое не имеет значения.
Сосредоточившись на камне памяти, она прошептала:
– Иногда мне она снится. Жизнь, которую, кажется, я могла бы прожить. Мужчина, которого я могла любить. Но это всегда заканчивается кошмаром. Когда он вырывает мне сердце. Иногда я сама вырываю его из собственной груди. А иногда даже его. – Когда она, наконец, подняла взгляд, на ее лице была благодарность, если не облегчение. – Спасибо за камень, за выбор. Ты готова активировать клинок?
Я была не готова, но ничего другого не оставалось. Я кивнула.
– Спасибо, Клаудия. За то, что всегда была моей самой верной подругой.
Ее улыбка была полна озорства.
– Уверена, в будущем у нас будет много проблем. Теперь дай мне свою ладонь, богиня. Вот-вот начнется самый важный час в твоей жизни.
Двадцать пять
![]()
Гнев уставился на легендарный кинжал. Он был впечатлен, что я достала Клинок Разрушения, пока я не сказала ему, какие действия требуются для снятия проклятия. Теперь он выглядел так, словно я принесла гадюку в его личную библиотеку и швырнула ему на колени. Он вонзил кинжал в столешницу, сила удара заставила оружие вибрировать.
– Нет.
– Отказаться от магии – мое решение. И оно кажется мне единственно верным.
Демон скрестил руки на груди, выражение его лица стало мрачнее, чем его все более яростное настроение.
– И я уважаю это, но мой выбор – не нападать на жену с кинжалом.
Мы смотрели друг на друга, и никто не хотел отступать. В любой другой раз, в любом другом случае и я бы не стала спорить. Он имел полное право принять решение без моего вмешательства. Однако здесь ситуация гораздо сложнее. Для нас обоих. И мы должны были действовать сейчас же.
– У нас заканчивается время и варианты. В прямом смысле. У нас меньше часа, чтобы завершить активацию, иначе эта возможность будет потеряна. Пожалуйста. Не спорь со мной по этому поводу. У нас нет других вариантов разрушить это проклятие, и ты это знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А если ведьмы лгут, что тогда? Ты правда веришь Серси? – Он встал из-за своего огромного стола, тыча пальцем в лезвие, к которому отказывался прикасаться. Вероятно, это был единственный кинжал, который не взял бы в руки генерал войны. И, по иронии судьбы, тот, в котором он нуждался больше всего. Серси отлично все разыграла. – Они неоднократно доказывали, что умеют только лгать и манипулировать. Где гарантии, что, если я ударю тебя ножом и лишу тебя всей силы, ты не умрешь? Откуда нам знать, нужна ли клинку твоя магия или они просто хотят забрать ее себе? У нас недостаточно информации, и я не позволю, чтобы ты или твоя магия были переданы врагу, особенно когда в деле замешана Серси.
Я сжала губы. Я не могла рассказать ему, откуда у меня эта информация или кто мне помог.
– Я доверяю своему источнику. А ты должен довериться мне.
– Доверие тебе не проблема. – Гнев зашагал прочь, сжимая кулаки. – Твой источник тоже, вероятно, заслуживает доверия, но нет никакой гарантии, что эту информацию не подбросили. Он может не знать, что это ложь. Скажи мне, от кого ты это узнала, я смогу провести расследование.
Я уже рассматривала вариант, что воспоминания Клаудии могли быть подделаны, и все равно решила продолжить. Я взглянула на часы возле каминной полки. Я не знала, сколько времени занимает процесс удаления магии, и не хотела продолжать спорить. Я любила своего мужа, но никогда бы не предала свою подругу во второй раз. У Клаудии есть право самой решать, хочет ли она снова связываться с принцами Ада.
Я также не хотела, чтобы Гневу пришлось скрывать этот секрет от своего брата. Если Гордыня обнаружит, что Гнев знает, что его жена жива и где ее можно найти, это будет нелегко простить или закрыть на это глаза. И не зря.
Я протянула руки, умоляя:
– Клинок может убить меня, но он также может сделать именно то, о чем говорили ты, твои братья, Серси и мой источник: разрушить проклятие. Когда я впервые вызвала тебя, ты сказал: «Однажды ты назовешь меня Смертью». Ты должен был знать, что однажды такое может случиться. И тогда это тебя бы не остановило. Будь сильнее, демон. Сейчас мы как никогда нуждаемся в твоем грехе.
Взгляд Гнева был чистым золотым огнем, когда он столкнулся с моим.
– Прекрати.
– Нет. – Я почувствовала, как закипает его грех, и не спеша подошла к нему, осматривая с головы до ног. – Я чувствовала себя отвратительно, когда ударила тебя ножом. Ты заставил меня поступить настолько жестоко, и это было отвратительно. Но необходимо. Я не хочу нести в мир только месть и ненависть. Я хочу исправить ужасную ошибку. Это правильно, и я знаю, что тебя заботит истинное, честное правосудие. Даже если это сложно или задевает личные интересы. А потом, когда ты сможешь полностью полюбить меня, ты сможешь сказать мне об этом. – Я перекатилась на носочки и приблизила губы к его уху. – Тогда ты возьмешь меня прямо здесь. На своем столе. И покажешь мне.
Челюсти Гнева сжались так сильно, что только чудом он не сломал ни одного зуба. Он отстранился и уставился на меня со странной смесью эмоций, играющих на его лице, как будто одновременно запоминал мои черты и отчаянно искал выход. Но могущественный демон войны знал, что я права.
– У тебя есть мой корничелло? – спросила я. – А Виттории?
Температура резко упала.
– Думаешь, крылья соблазнят меня? – голос Гнева был низким и опасным, когда он бродил по комнате. – Что я подвергну тебя риску, чтобы вернуть их?
– Нет. Но я хочу убедиться, что проклятие успешно снято. Если твои крылья восстановятся, мы получим прямое доказательство того, что оно сломано. – Мое дыхание вырывалось маленькими белыми облачками, когда воздух становился холоднее. Иней покрыл железную люстру над нами. – Мы справимся, Самаэль. – Новая мысль пришла мне в голову. Мой муж хотел равную себе, так что, возможно, потеря моей магии была еще одним бременем, которое он не хотел нести. – Тебя устроит, если я останусь без магии?
Он бросил недовольный взгляд в мою сторону.
