Потом Фрин-Ян-Дин воспользовался амулетом и поставил стену молчания. Если бы только вокруг себя, я ни разу бы не возражала. Так ведь нет, у него оказался очень мощный, накрывающий все пространство чердака.
Всего несколько раз смогла отлучиться отдохнуть, в смысле за едой, на разведку и по прочим естественным надобностям. Но, увы, надолго оставлять мудреца было никак нельзя. С этого сумасшедшего станется отправиться искать других слушателей.
Под конец он, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал:
– Ты, несомненно, работаешь на мятежника, я хотел сказать, повелителя Проклятых Земель князя Ва’Дима.
– С чего ты взял? – спросила я, хотя и не собиралась оспаривать этого факта.
– Вычислил путем несложного логического умозаключения, – похвастал он. – Украв первую корону, ты оставила послание от князя.
Действительно несложное умозаключение. Это я глупый вопрос задала. Но мудрец продолжил:
– Кроме того, ты очень похожа на описание лучшей охотницы на нечисть из Проклятых Земель. В связи с чем могу дать несколько полезных советов. Лет двадцать назад мне довелось читать древний трактат как раз об охоте на измененные магическими аномалиями организмы. Как сейчас его помню…
Дальше он действительно начал пересказывать упомянутый трактат. Однако. Охотиться на нечисть меня до этого еще никто не пытался учить. А автор того трактата, скорей всего, и не видел вблизи ни одного «измененного магическими аномалиями организма». Сильно сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из попытавшихся воспользоваться советами предложенных в той книжке остался жив. Уж очень оригинальные предложения там присутствовали.
Дождавшись следующей ночи, покинули дворец. В начальных планах было двое, а то и трое суток, но я больше не собиралась слушать непрестанную болтовню советника. Сложности, естественно, были, с таким спутником по стенам не полазаешь, но это все мелочи по сравнению с его молчанием.
Уже в городе Фрин-Ян-Дин попытался было продолжить прерванные рассуждения, но я посоветовала поберечь красноречие для эльфийской принцессы.
– Какой принцессы? – заинтересовался королевский советник.
– Светлой, – охотно ответила я. – Живет одна такая в городе. Получишь временное убежище в ее особняке. По слухам, весьма разносторонняя особа. Философией, кстати, тоже интересуется, тем более что ее эльфийские школы отличаются. У светлых одна, у темных другая…
– Я знаком с обеими, – с энтузиазмом заявил Фрин-Ян-Дин. – И шокарская, и казгардская философские науки многое переняли у перворожденных. Но казгардцы, как всегда, исказили, причем порой до полной противоположности.
– А вы, получается, усовершенствовали и развили, – спросила я.
– Естественно, – ответил мудрец, не замечая иронии.
– Вот и объяснишь это эльфийке.
– Конечно. И не сомневаюсь, что она со мной полностью согласится.
После чего королевский советник замолк. Видимо, начал в уме прокручивать предстоящую дискуссию с эльфийкой. Не завидую я Морнэмирэ.
Морнэмирэ. Светлая эльфийка
И зачем хвостатая этого, извиняюсь за выражение, мудреца ко мне притащила? Сильно сомневаюсь, что он обладает хоть какой-то действительно полезной информацией. Все, что знает и захочет рассказать (а он захочет, и это единственное, в чем можно не сомневаться), наверняка можно будет получить и от других пленных. Да и в добровольных информаторах, вне зависимости от того, возьмут ли войска князя Ва’Дима столицу или она сама сдастся, недостатка не будет.
Однако чуть позже я успокоилась, проанализировала ситуацию и кое-что поняла. Ну, хвостатая, ты у меня дождешься!
Поймала Анжу на следующий день, когда та воровала продукты у меня на кухне. Нахлебница почему-то думает, будто я не знаю, что она на чердаке моего особняка живет. А я и не знаю. Честно. Ни разу не смогла заметить, как приходит и уходит. Но чтобы вычислить, не обязательно видеть. Так что на кухне я хвостатую поймала «совершенно случайно». Попросила подробно рассказать о событиях во дворце (версию королевского советника я уже слышала, теперь хотела сравнить с ее интерпретацией всего произошедшего). Анжа возражать не стала, хотя и энтузиазма не испытывала. Во всяком случае, о провале с похищением короля рассказала очень коротко, а вот все, что думает о мудреце Фрин-Ян-Дине, наоборот, подробно и не стесняясь в выражениях.
– Сама виновата, – заявила я ей.
– Это еще почему? – не поверила она.
– Он вел себя в пределах нормы, а то, что получилось, было спровоцировано тобой.
– Ничего себе норма. Да он сразу начал сплошную чушь нести, без всякой помощи с моей стороны, – возмутилась хвостатая.
– Пожилым людям вообще свойственно много рассказывать, вспоминая молодость и зрелость, поучая, делясь собственным опытом, наконец, – попыталась объяснить, что я имела в виду. – Можешь мне поверить, любой выросший в эльфийском лесу прекрасно об этом знает. Другое дело, что молодым такое далеко не всегда нравится, а порой вообще не воспринимается ими. Всем молодым, и не только эльфам, почему-то свойственно считать, что они сами никогда не станут стариками.
– Эээ… – даже не нашла, что сразу ответить, обычно не лезущая за словом на дерево женщина. – Ты серьезно?
– Да. А что?
– Есть маленький нюанс. Совсем крохотный, едва на кончике хвоста уместится.
– И какой же?
– Кто из нас молодой? – довольным тоном спросила Анжа. – Тебе, если не ошибаюсь, столько же, сколько и Эледриэль? Фрин-Ян-Дину, не спорю, побольше будет, но все равно я старше вас всех, вместе взятых.
– Зато ведешь себя как девчонка, – выдала я аргумент, на который она не нашла, что ответить. – А советник стар и действительно мудр. По-своему! И еще он был очень сильно испуган. Представь себе безобидного старого человека (который даже никогда не носил с собой оружия), прожившего уже достаточно немалое время при короле, помнящего его еще маленьким, воспитывавшего и учившего… Вдруг король все меньше и меньше слушает его советов. Затем неожиданно по ложному обвинению старика хватают и бросают в тюрьму. Очередной ночью что-то падает, рушится, приходит неожиданное спасение от неизвестно кого (ну или скорее известно, что еще хуже).
– Почему хуже? И вообще, откуда ты все это знаешь?
Первый вопрос я проигнорировала, а на второй с удовольствием ответила:
– Так он не только о философских школах говорил. Слушать нужно было. И делать выводы. Поэтому со всей ответственностью заявляю: такое поведение советника вполне понятно и даже более того – характерно для подобного типа людей в сложившейся ситуации. Это он не столько тебе, сколько себе зубы заговаривал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});