После нереста хариусы снова собираются небольшими стайками и, в противоположность лососям и форелям, очень скоро отъедаются.
Хотя промысел этой рыбы не имеет особенной важности, но тем не менее в верховьях уральских рек, где хариус составляет главную породу рыб, а также и во многих реках и речках севера России ловля хариуса не лишена значения и по крайней мере удовлетворяет местным потребностям. По причине своего нежного и жирного мяса хариус вряд ли когда может служить предметом сбыта: даже в копченом виде он довольно скоро подвергается порче, почему на севере летом его немедленно солят после лова. Свежий и копченый хариус принадлежит к числу наиболее вкусных наших рыб и нисколько не уступает в этом сигам, но хороши копчеными только крупные хариусы, не менее двух ф., так как мелкие очень сухи и невкусны. В Петербурге он, однако, ценится дешевле последних, почему рыбные торговцы продают их (свежих) за сигов, предварительно подрезав шинной плавник. Весною и летом до августа хариусы не так вкусны и в Западной Европе всего дороже ценятся пойманные зимою. Притом, как и всякая другая рыба, они в одной местности бывают вкуснее, чем в другой. Только что пойманный хариус издает очень сильный запах, напоминающий запах корюшки, но более приятный. Одни сравнивают этот запах с слабым огуречным, другие — с запахом богородской травы (отсюда латинское его название — thymallus). Запах этот, однако, скоро исчезает. У молодых хариусов мясо очень похоже на мясо форелей, у старых же приближается вкусом к мясу сига[160]. Чем темнее цветом хариус, тем он считается вкуснее. По Кривошапкину, китайцы предпочитают холостых рыб, как более вкусных и жирных; если верить ему, сибирские хариусы имеют гораздо более прочное, крепкое мясо, чем европейские, так как, по крайней мере на морозе, сохраняются дольше других рыб, не заветривая.
Искусственное разведение хариуса довольно затруднительно, так как он мечет икру в довольно теплое время, когда пересылка икры и икряной рыбы очень неудобна, и потому что половые продукты рыб, содержимых в садках, не развиваются. Сколько известно до сих пор, хариуса не удавалось еще ни разу с успехом содержать и откармливать в прудах, где, однако, хорошо прижилась форель. В тех самых садках, в проточной холодной воде, где форели живут летом по нескольку месяцев, хариусы, при самом тщательном уходе, не выдерживают более недели; на них показываются белые пятна с опухолью; они поднимаются на поверхность, затем переворачиваются вверх брюхом и, покрываясь желтоватой слизью, засыпают. Зимою, впрочем, хариусы живут в петербургских садках очень долго.
Самая добычливая, весьма распространенная в Богословском округе ловля хариусов — это вершами[161], поставленными весною в устьях речек, по течению. Она имеет то преимущество перед другой ловлей — сырпами, что в эти снаряды попадаются самые крупные рыбы, поднимающиеся вверх для метания икры; случается иногда вытаскивать из одной верши до двух пудов самых отборных хариусов. Эти верши устраиваются несколько иначе от ивняковых «морд»: они также имеют форму конуса, но гораздо больше — от 2–3 аршин в длину и делаются из сосновых драночек, прикрепленных на 4–5 черемуховых обручах различного диаметра и, кроме того, для большей крепости переплетенных тальником в 8–9 рядов. В широкий конец этого снаряда вставляется горло — короткий конус, тоже из драночек; кроме того, прикрепляется еще широкий и крепкий «раструб» овальной формы, из черемуховых веток и тоже на обручах; концы верши связываются веревочками, и рыба вынимается через устроенное сбоку отверстие.
Ловля сырпом начинается здесь после Петрова дня, когда хариусы уже снова собрались в небольшие стайки и скатываются из верховьев на более глубокие и широкие места реки, где уже есть возможность плавать на лодке. Самый сырп состоит из небольшой сети, связанной в виде сачка, 4–5 арш. длины, вершков 8 в вышину и глубиною до 2 аршин; ячеи в сырпе обыкновенно 2—3-палечные, т. е. в них могут свободно пролезть 2–3 пальца. Своим открытым концом этот сак нанизывается на крепкую бечевку, так что его устье, будучи растянуто, имеет вид длинного прямоугольника. К нижней бечеве прикрепляются тонкие шесты, около 5 аршин в длину, а к верхней с обоих концов привязываются т. н. «симы» — тоже бечевки, которые рыбаки держат в руках.
Самый лов сырпом производится на двух лодках, или, вернее, челноках, вчетвером: гребцы, садя в корме, своим единственным веслом направляют лодку наискось, как бы к берегу, и растягивают сырп, который прижимается ко дну шестами другими двумя рыбаками, сидящими на носу каждой лодки. Таким образом плывут они против или по течению, через каждую яму до перебора, и как только рыбаки услышат по симе, навернутой на палец, что в сеть попала рыба, опускают верхнюю тетиву и подымают сырп.
Еще удачнее бывает ловля сырпом с четырьмя лодками. Доплыв до ямы или заметив рыбу в прозрачной воде горной речки, все четыре лодки становятся рядом против воды, ниже рыбы; средние две, у которых сырп, дружно выступают вперед и погружают его, а остальные две в ту же минуту со всею быстротою, в два весла, бросаются выше сети и хлопают веслами по воде против мешка. Занимаясь с малолетства этим промыслом, североуральские рыбаки приобретают такую ловкость и проворство, что, в идя издалека бег хариусов, преследуют их до тех пор, пока не переловят почти всего руна. Точно таким же образом ловят здесь и тальменей.
Осенью, а изредка и весною, хариусов в уральских речках добывают также острогой с лучом[162], и нередко, при удаче, каждая лодка набивает в ночь и при местных тупых и неуклюжих острогах до 2, даже 3 пудов хариусов, частью тальменей, которые, как более ночные рыбы, менее стоят в это время, чем хариусы, обыкновенно спокойно лежащие на дне ям, поблизости перекатов. По словам Воронина, острогой бьют хариусов и в Олонецкой губ. По его словам, колоть хариуса легко, так как он стоит смирно и огня не боится, но при шуме бросается в бегство. Бить надо легко, с задержкою, потому что при сильном ударе хариус ломается на две части, причем хвост падает на месте, а голова с половиной туловища уплывает на 2–3 сажени. В речках Кузнецкого округа (в Сибири) хариус всего успешнее ловится руками, подобно налимам, так как очень любит здесь прятаться под нависшие берега, вымытые водою, и под корчи. Здешние хариусы отличаются непугливостью и очень скоро возвращаются на прежнее место, даже после выстрела.
В Неве, по словам Данилевского, хариусов ловят порядками крючьев[163], которые выставляют поперек реки зигзагами; крючки навязываются на расстоянии 1½ сажен; через каждые 13 крючков прикрепляется камень в ½ ф., а на концах по камню в 3 ф. Наживкою служат, вероятно, червяки, а может статься, слепые вьюнчики (личинки миноги), которые вообще составляют одну из главных насадок в Неве. Всего хуже хариусы ловятся здесь в июне, так как в это время наедаются эфемерами и фриганеями, во множестве падающими в воду.
Вообще ловля хариусов в небольших речках нашего севера довольно значительна, хотя, конечно, не может быть выражена даже приблизительно верною цифрою. Однако в одном Богословском округе количество улова этой рыбы, по некоторым данным, должно быть никак не менее тысячи пудов. Жир хариусов (Oleum aeschii) употребляется в медицине как целебное средство.
***
Уженье хариуса в большей части Европ. России совершенно неизвестно, но в северных, северо-восточных и северо-западных губерниях и в большей части Сибири оно весьма распространено и пользуется почти таким же уважением, как и уженье форели, которая в Европ. России встречается почти там же, где и хариус. Это весьма понятно, так как ловля обеих рыб, почти одинаково вкусных, гораздо труднее и требует большего искусства, чем ловля других рыб, хотя, разумеется, в глухих речках и форель и хариус берут на удочку гораздо смелее, чем там, где их часто преследуют.