Примечательный разговор состоялся у меня с Мишей Янгелем. Мы знакомы с 1938 года, он был замом Поликарпова, и то, что И-185 вообще полетел, это полностью и целиком его заслуга. Сейчас он руководит бюро Поликарпова, так как сам Николай Николаевич на пенсии и чувствует себя, вежливо говоря, не очень хорошо. Огромные проблемы со здоровьем. ОКБ-1 Королёва, находясь на пике славы, начало диктовать свои условия, разрабатывая новые стандарты под имеющиеся у них технологии. В том числе оно ввело ограничение калибра межконтинентальных ракет шахтного и морского базирования до 1620 миллиметров, предоставив обоснование о нежелательности увеличения калибра из-за возрастания лобового сопротивления. Это фактически ставило крест на работах Янгеля: через стандарт не перепрыгнешь. Миша записался на приём. Пришёл не один, а с Макеевым, который разрабатывал ракеты для подводных лодок.
– Андрей, ты помнишь историю с капотом NACA, когда нас пытались зарубить Яковлев, Климов и Микулин?
– Ты про то письмо ЦАГИ? Конечно помню!
– Так вот, сейчас Королёв и Браун делают то же самое! У них есть ограничения по диаметру баков окислителя. Изготовить сосуд Дьюара большего диаметра пока технологически невозможно. Этот диаметр они и подсунули в стандарт. Но мы работаем с другими окислителями! С высококипящими.
– А я вообще начал работать с монотопливом! Это бутилкаучук, – добавил Макеев.
– Если придерживаться нового стандарта, – продолжил Янгель, – то ракеты получаются излишне длинными. Поэтому у Королёва на сотых секундах возникают продольные вынужденные колебания, две ракеты у них уже разрушились. Сейчас они преодолели эту проблему, что обошлось в триста килограммов выводимой массы. Когда ты, Андрей, упёрся в 1938 году и заставил Поликарпова тащить обратно в ЦАГИ И-180 и И-185, я лично крутил гайки и 80 раз продул обе машины. Тогда мы доказали, что с новым капотом и новым двигателем мы преодолеем 700 километров в час. А вот сейчас от тебя зависит, будет или не будет принят этот дурацкий стандарт. У моей ракеты диаметр 2000 миллиметров. А у Макеева вообще 2400 миллиметров. И за такими «толстяками» будущее, Андрей! Ракеты получаются короче, количество двигателей увеличивается, растёт мощность и забрасываемый вес. И главное! На предстартовую подготовку Р-7 уходит три дня. Моя Р-16 тратит на это три минуты! Я не спорю, с точки зрения чисто научной, ракета Королёва-Брауна лучше, экономичнее, экологичнее, отношение забрасываемого веса к весу ракеты лучше. Но боевая ценность их ракеты равна нулю!
– А у меня ещё хуже, Андрей Дмитриевич! При таком калибре и такой длине обеспечить подводный старт можно только на нулевой скорости носителя. Удержать лодку на глубине без хода невозможно. А чуть ход дашь – ломаются как спички.
– В общем, Андрей, возьми грех на душу и не вводи стандарт. Я со своей стороны обещаю, что к концу года Р-16 пройдёт ГОСы.
– Все же шахты придётся переделывать, Миша.
– Да, придётся. Но постоянное дежурство можно организовать только на монотопливе или на высококипящем. Жидкий кислород, как известно, долго хранить невозможно. Только в космосе. И то не на солнечной стороне. Вот, посмотри! – и он показал мне фотографии контейнера, в который упаковал свою ракету. – Это транспортно-стартовый контейнер. В него запрессованы тросы для погрузки-выгрузки. Вот фланцы заправочной системы.
Окислитель и топливо заправляются сразу после установки в шахту. Старт – миномётный. Вот тут вот – пороховой аккумулятор давления. Доступ к ракете стартовая команда не имеет. Все проверки выполняются на заводе, и контрольная – на позиции дивизии. После этого ракета перевозится на боевую позицию и устанавливается в шахту. Срок боевого хранения – пятнадцать лет. Химики обещают новые материалы, тогда будет двадцать пять лет боевого дежурства. Три минуты требуются на раскрутку гироскопов системы наведения.
– У меня тоже контейнер, сухой старт на скорости до пяти узлов. Такой же пороховой аккумулятор. Мы его вместе делали. А вот ещё одна, она жидкостная, такие же компоненты, как у Михаила Кузьмича, да и двигатель имеет много общих деталей. Но мы его утопили в топливный танк. Здесь мокрый старт из предварительно затопленной шахты. Дальность 8800 километров. Моноблочная. Уже бросали в Балаклаве. Она в довольно высокой степени готовности. Но калибр 2000 миллиметров. Тоже пойдёт под нож, если стандарт будет принят. А это вот «стандартная»: надводный старт с позиционного положения. Дальность – 2400. Три БЧ или моноблок. Хранится в сухом виде. Окислитель – азотная кислота с азотным тетраоксидом. Заправка занимает примерно три часа. Хранение на лодке таких «подарков» – занятие довольно сложное. Тем не менее принята на вооружение и установлена на трех лодках 629-го проекта и на строящейся лодке 658-го проекта. Там предусматривается подводный старт. Но… В Балаклаве у нас были большие сложности и два взрыва на старте. Я не могу признать результаты удовлетворительными. Управлять лодкой на скорости полтора – два узла очень сложно.
А у американцев появились неплохие радиолокаторы на их «Либерейторах» и «Приватирах». Так что с надводным стартом пора прощаться. И ходят слухи, что у них какой-то «Нептун» готовят, типа нашего Ба-2.
– Понял вас, товарищи. А Челомей что говорит?
– Двигатели у нас одинаковые, Андрей. Соответственно, что может говорить Челомей? Сказал, что в 2000 миллиметров впишется, но сейчас сильно занят с X серией, которую ты форсируешь. Затем хочет создать универсальную ракету: боевую, грузовую и морского базирования с единым двигателем. В этом что-то есть, Андрей.
– Хорошо, я перезвоню ему и решу этот вопрос. Понимаю, что Королёв попытается надуться, но ты, Миша, меня убедил. То, что стандарт принят не будет, это точно. Но ты сам поставил ещё одно условие: дожимай Р-16 к концу года. Если пройдёт всё хорошо, то будем перевооружать РВСН полностью.
Хорошенький сигнальчик! Ничего в нашей промышленности не меняется! «Давай, давай!» на каждом шагу. Делать нечего, лечу в Молотовск. Благо что Сталин разрешил пользоваться самолётами. В отряде правительственных самолётов два Ту-116, два Ту-120 и четыре вертолёта В-8. Моряки, как всегда, в своём репертуаре: упорно не хотят создавать новые конструкции. В 613-й проект врезали ракетный отсек на три ракеты, удлинив рубку, получился 629-й проект. Заставил их спроектировать 627-й под атомные реакторы. Теперь они повторяют свою проделку с 629-м! Причём протащили эти оба проекта мимо меня и пытаются это чудо запустить в серию. Устроил разнос Першину и Кузнецову, вызвал из Питера Егорова, Исанина и Перегудова. Выяснилось, что основными виновниками были Першин и Кузнецов. Ставят перед разработчиками нереальные сроки. А Першин всё время дует на воду, боится опоздать и лишний раз попасться на глаза начальству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});