– А у тебя есть другие предложения? Это не мне, между прочим, в Тищу с камнем на шее нырять.
– После этой вони они меня в Тище топить не рискнут, – мрачно заметил Виан. – Побоятся воду испортить.
– Да, кат к тебе даже подойти не сможет, – согласился Лазаро, – хоть какая-то польза.
Оба уставились на громадного кита в ожидании новых идей.
Большая чернокрылая чайка, охочая до мертвечины, уселась на китовое брюхо. Покосилась на Виана и Лазаро злым желтым глазом, прошлась по громадной туше и, наконец, выбрав место, ткнула в кита клювом.
– Лазаро, – спросил Виан, – он шевельнулся.
– Кто?
– Кит этот. Я видел, как он шевельнулся. Может, он еще живой?
– Если бы ты хоть раз видел живого кита, то знал бы, что они выглядят совершенно иначе. А уж пахнут – вообще не сравнить!
Чайка отщипнула кусочек китовой кожи и проглотила. Затем клюнула тушу вновь.
– Ты тоже слышал этот звук? – поинтересовался конек.
Виан молча кивнул. Чайка озадаченно посмотрела себе на лапы, затем – с подозрением – на Виана и вновь вниз.
– У меня есть предложение, – нарочито спокойным тоном проговорил Лазаро. – Бежим отсюда, потому что интуиция подсказывает, что скоро здесь будет очень грязно.
– Почему? – не понял Виан.
– Отойдем на безопасное расстояние – объясню, – честно пообещал конек, поворачиваясь к киту задом и быстрым шагом двигаясь по галечнику.
Виан последовал за ним, больше не задавая вопросов – он тоже успел услышать подозрительный звук. Где-то шагов через тридцать оба не выдержали напряжения и побежали, скользя на мокрой гальке и спотыкаясь. Отбежать они, впрочем, успели недалеко, когда у них за спиной раздался оглушительный хлопок. Словно не меньше тысячи мальчишек одновременно надули бычьи пузыри, а потом разом, по команде, хлопнули эти пузыри об гвозди. А затем накатила волна совсем уж невыносимой вони, сбивая с ног и в переносном, и в самом прямом смысле.
Первым, что увидел Виан, когда сознание его несколько прояснилось, была морда Лазаро.
– Ну? – спросил конек. Виан потряс головой.
– Что? – переспросил он. Собственный голос звучал как-то странно и приглушенно; так бывает, когда вода во время купания наливается в уши.
– Я спрашиваю, как тебе это удалось? – донесся откуда-то издалека голос Лазаро.
– Это? Что это? – Виан обвел взглядом местность и тут обнаружил, что весь галечный пляж завален, закидан и забрызган… чем-то. Видимо, это что-то в прежние времена составляло весьма обширный внутренний мир громадного кита. Из всех элементов пейзажа не изляпаны в полуразложившихся потрохах были только конек, сам Виан и галька вокруг того места, где стояли искатели ларца.
Слух, видимо, потихоньку возвращался, потому что конек сказал уже почти нормальным голосом:
– Это заклинание на профессиональном жаргоне называется «зонтиком», и, посмотрев под ноги, ты поймешь – почему.
Что такое «зонтик», Виан не знал, но вниз взглянул. Участок чистой гальки не только имел форму правильного круга, но и был отделен от остальной отмели валиком нечистот, словно мало аппетитные
«гостинцы», падая, натыкались на невидимый колпак и соскальзывали по его стенкам. До парня дошло наконец, что произошло.
– В книжке одной прочел, – сказал он.
– Запретной? – уточнил конек. – В отличие от всего предыдущего, это – настоящая магия. Приличный чародей учится ставить такой купол не меньше седмицы, так что даже немного завидно.
– Не знаю, как и получилось, – проговорил парень. – Я раньше-то всего один раз пробовал – и ничего не вышло.
– Про такое и говорят: «Жизнь заставит…», – конек не закончил фразу и, брезгливо переступая, двинулся обратно к китовой туше.
Виан поплелся следом.
Запах уже давно прошел стадии вони, отвратительной вони и чудовищной вони и достиг качественно нового уровня, не воспринимаемого органами чувств. Кит, только несколько минут назад дыбившийся горой, теперь заметно просел и уменьшился. На том месте, где когда-то было брюхо чудовищного зверя, зияла огромная рваная дыра, по краям которой все еще продолжало стекать… Виан постарался не думать об этом, сосредоточившись на возможном содержимом желудка.
– И как мы теперь что-либо найдем? – спросил он. – Если у него в брюхе что-то ценное и было, это раскидано сейчас на полпереклада!
– Во-первых, искомое должно было находиться в ларце, а я представляю, о каком ларце идет речь – его так просто не то что не разломать, а даже и не открыть, – сказал конек, заглядывая в бывшее брюхо кита. – А во-вторых – лопнули кишки, а желудок вот он! Так только, помялся слегка.
Виан вперился взглядом в упомянутый орган. Брезгливость, похоже, собиралась отправиться туда же, куда ушло обоняние. Тем более что глупо было брезговать залезть внутрь дохлого кита, если вся местность вокруг равномерно покрыта тем же самым китом! И парень шагнул через бахрому обрывков кожи и куски сала в скользкое звериное нутро.
Желудок действительно уцелел, его мускулистые стенки не настолько еще разъело гниение. Виан, прикинувший, что таких, как он, в том желудке поместилось бы шестеро-семеро, не меньше, некоторое время примеривался, как бы половчее сделать разрез.
– Встань так, чтобы успеть отпрыгнуть, если что, – посоветовал конек, сам предусмотрительно отошедший шагов на десять.
– Легко сказать, – проворчал Виан и ткнул в скользкую массу нож.
И тут же осознал, что заблуждался, полагая, будто еще сильнее вонять уже не может.
– Ты как? – озабоченно спросил Лазаро. Виан, не отвечая, выбрался из китового нутра, с
трудом оперся рукой о спину конька – и добавил свой последний обед к творившемуся вокруг безобразию. Чуток полегчало, да и ветерок подул, хотя бы немного развеивая стоявший над пляжем смрад.
– Ты белый совсем, – сообщил конек.
– Ничего, уже отпускает, – прохрипел Виан. Он порылся в памяти, не попадалось ли ему в книжках какого заговора для подобных случаев, но на ум ничего не пришло.
Убедившись, что его собственный желудок полностью опустел, парень вновь вернулся к китовому. Из проделанной прорехи выпирали недопереваренные рыбы и какие-то скользкие существа. Превозмогая вновь накатившую дурноту, Виан расширял и расширял разрез, радуясь, что не поскупился когда-то и потратил денежки на хороший нож. Наконец поток тухлой рыбы иссяк. Распихивая последнюю трапезу кита сапогами, Виан принялся искать хоть что-то, похожее на ларец.
– Нет здесь, похоже, ничего, – с трудом проговорил он, чувствуя, что сам уже не сильно отличается от лежалого содержимого желудка. По крайней мере, непосвященный наблюдатель мог и не заметить разницы, если бы ориентировался только по виду и запаху. И тут среди заполнившей остатки желудка жижи что-то блеснуло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});