Читать интересную книгу Чужое сердце - Джоди Пиколт

Я подняла руку, веля ему остановиться.

– Ты «за»? – спросила я. – Ты поддерживаешь смертную казнь?

– Поддерживал, – после недолгой заминки ответил священник.

Я должна была сказать Гринлифу. Хотя даже если показания Майкла вычеркнут из протокола, судья не забудет его слов. Ущерб уже нанесен. А сейчас меня занимали неотложные дела.

– Мне пора.

Смятенный, растерянный, Шэй сидел в КПЗ с закрытыми глазами.

– Шэй? – позвала его я. – Это я, Мэгги. Взгляни на меня.

– Не могу, – захныкал он. – Сделай тише.

В камере царила абсолютная тишина: ни радио, ни единого звука. Я вопросительно покосилась на пристава, но он лишь пожал плечами.

– Шэй, – уже строже сказала я, подойдя к решетке вплотную. – Немедленно открой глаза.

Сначала приоткрылся левый глаз, затем – правый.

– Скажи мне, как ты это сделал.

– Что?

– Этот фокус.

Он покачал головой.

– Я ничего не делал.

– Ты высвободился из оков, – напомнила я. – Как тебе это удалось? Ты слепил ключ и спрятал его в складках одежды?

– Нет у меня никакого ключа. Я не открывал «браслеты».

Ну, с технической точки зрения, он не врал. Я своими глазами видела, как замкнутые наручники упали на пол, а руки Шэя каким-то образом оказались свободны. Конечно, он мог бы открыть замки и защелкнуть их заново – но тогда бы все услышали сопутствующий шум.

А мы ничего не слышали.

– Я ничего не делал, – повторил Шэй.

Я где-то читала о фокусниках, которые умеют выворачивать себе плечи, чтобы высвободиться из оков; возможно, Шэй овладел этим мастерством. Возможно, он научился управлять суставами и костями пальцев, чтобы выскальзывать из металлических окружностей совершенно незаметно.

– Ладно. Как скажешь. – Я перевела дыхание. – Дело вот в чем, Шэй. Я не знаю, фокусник ты или Мессия. Я не разбираюсь в чудесах, спасениях и прочих вещах, о которых говорили отец Майкл и Йен Флетчер. Я даже не знаю, верю ли я в Бога. Но уж в юриспруденции я разбираюсь, не сомневайся. И в данный момент все люди, присутствующие в этом зале суда, считают тебя полным психом. Соберись.

Я посмотрела ему в глаза, и в них читалась абсолютная сосредоточенность. Они были ясными, они меня понимали.

– У тебя остался один шанс, – медленно произнесла я. – Один шанс обратиться к человеку, который решит, как ты умрешь и будет ли жить Клэр Нилон. Что ты ему скажешь?

Когда-то, когда я еще ходила в шестой класс, я разрешила самой популярной девочке в школе списать у меня контрольную по математике. «Знаешь, – сказала она потом, – а ты не такая уж лохушка». Она разрешила мне сесть рядом в столовой, а однажды я запомнила ту субботу навсегда – пригласила меня походить по магазинам вместе с кучкой ее подружек, брызгавших себе на запястья духами и примерявших джинсы, которые моего размера в принципе не выпускались. Им я сказала, что у меня месячные и потому меня раздуло, что было, разумеется, бессовестной ложью, – и тем не менее одна девочка даже предложила научить меня блевать, чтобы сбросить лишние пять фунтов. Лишь у стойки косметического отдела, где я не собиралась ничего покупать, но перепробовала весь ассортимент, я взглянула в зеркало и поняла, что человек, которого я вижу в отражении, мне неприятен. Чтобы понравиться им, я должна была потерять себя.

Глядя, как Шэй снова поднимается на свидетельскую трибуну, я вспомнила дрожь, которая обуяла меня в шестом классе. Тогда я, пусть ненадолго, стала частью тусовки, стала популярной. Публика ждала очередного взрыва эмоций, но Шэй сохранял спокойствие и говорил подчеркнуто вежливо и тихо. Обмотанный тройной цепью, он хромая взобрался на трибуну и ни на кого не глядя смирно ждал, пока я начну задавать ему загодя отрепетированные вопросы. Я же прикидывала, кто несет ответственность за это преображение в добропорядочного истца: тот, кем он хотел стать, или та, кем стала я.

– Шэй, – начала я, – что бы вы хотели сообщить суду?

Он воздел глаза к потолку, как будто ожидал, что нужные слова посыплются вниз, как снег.

– Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, – пробормотал он.

– Аминь, – сказала женщина из задних рядов.

Признаюсь честно: когда я говорила Шэю, что у него осталась последняя попытка изменить решение суда, я имела в виду нечто другое. Как на мой вкус, благоговейные тексты в его устах звучали ничуть не лучше, чем диатрибы в адрес организованной религии. Но, возможно, Шэй был умнее меня, потому как стоило ему процитировать Библию – и судья поджал губы.

– Это из Библии, мистер Борн?

– Не знаю, – ответил Шэй. – Я не помню.

Крохотный бумажный самолетик, коснувшись моего плеча, плавно спикировал мне на колени. Это оказалась второпях набросанная записка от отца Майкла.

– Да, Ваша честь, – быстро нашлась я. – Из Библии.

– Пристав, – сказал судья Хейг, – принесите мне Библию. – Он начал листать пожелтевшие страницы. – А вы случайно не подскажете страницу, мисс Блум?

Я не знала, когда Шэй Борн мог читать Священное Писание и читал ли он его вообще. Может, он услышал эти слова от священника, может – от самого Бога. Может, из всего Ветхого Завета он знал только эту строчку. Однако каким-то образом ему удалось завладеть вниманием судьи Хейга, который, вместо того чтобы списать моего клиента со счетов, сейчас водил пальцем по строкам Библии, будто она была напечатана на азбуке Брайля.

Я встала и, вооруженная подсказкой отца Майкла, ответила:

– Глава шестидесятая из Книги Пророка Исайи, Ваша честь.

В обеденный перерыв я поехала к себе в офис. Не потому, что придерживалась незыблемых этических правил (хотя у меня, помимо Шэя, было еще шестнадцать поточных дел, босс позволил мне отложить их в самый долгий ящик), а потому что мне необходимо было вырваться из здания суда. Когда я вошла, секретарша удивленно заморгала:

– А вы разве не должны…

– Должна! – рявкнула я, направляясь к своему столу через лабиринт шкафов.

Я не знала, как повлияет на судью выходка Шэя. Я, возможно, уже проиграла это дело, еще до того как защита представила своих свидетелей. Знала я лишь следующее: за последние три недели я ни одной ночи нормально не спала, корм для Оливера закончился, а прической моей можно было пугать детвору. Я провела руками по изможденному лицу – и тут же поняла, что, должно быть, размазала тушь.

Вздохнув, я покосилась на гору бумаг, скопившихся на столе в мое отсутствие. Там была апелляция на имя Верховного Суда, поданная адвокатами скинхеда, который белой краской написал слово «чучмек» возле дома своего босса-пакистанца, уволившего его за пьянство на рабочем месте. Там были исследования на тему, почему в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, в эпоху сенатора Маккарти, в Клятву верности добавили слова «под Богом». Там было множество писем, половину которых написали отчаявшиеся беззащитные жертвы, а половину – консерваторы правых взглядов, обвинявшие АОЗГС в очернении светлого образа простых белых христиан.

Одно письмо выскользнуло из рук и приземлилось мне на колени – это был чистый конверт с адресом тюрьмы штата Нью-Хэмпшир. Внутри оказался лист со свежей печатью.

Приглашение на казнь Исайи Борна. В этот список, помимо меня, вошли также: генеральный прокурор, губернатор, прокурор, выступавший на стороне обвинения еще одиннадцать лет назад, отец Майкл и еще несколько человек, чьих имен я не знала. Согласно закону на казни должно присутствовать определенное количество человек со стороны заключенного и со стороны жертвы. В этом организация казни напоминала организацию свадьбы. И как в свадебном приглашении, там содержался телефонный номер, по которому нужно было подтвердить свое присутствие.

До назначенной даты смерти Шэя оставалось пятнадцать дней.

Естественно, только мне одной показалась забавной фамилия единственного свидетеля со стороны защиты – Джо Линча, председателя комиссии по исполнению наказаний. Это оказался высокий суховатый мужчина, чье чувство юмора, очевидно, исчезло вместе с растительностью на голове. Готова поручиться: когда он вступил в должность, то даже не мечтал, что встретится лицом к лицу с первым за полвека арестантом, осужденным в Нью-Хэмпшире на смерть.

– Мистер Линч, – сказал заместитель генпрокурора, – какие приготовления ведутся к казни Шэя Борна?

– Как вы понимаете, – начал Линч, – штат не был готов к исполнению приговора, вынесенного по делу Борна. Мы надеялись, что это можно будет осуществить в Терр Хот, но ошибались. С этой целью мы построили камеру для введения смертельной инъекции, которая в настоящий момент занимает добрую половину спортплощадки тюрьмы штата.