Читать интересную книгу Заговор генералов - Владимир Понизовский

Он без труда нашел баронский дом в Щербаковом переулке, в нескольких шагах от набережной Мойки. За кованой узорной оградой лежал тихий, с заросшими тропинками палисадник. Лишь узко протоптанная стежка вела от ворот до парадного подъезда.

Позвонил от калитки. Позвонил снова. Где-то скрипнуло. Появилась согбенная фигура. Привратник. Тот же, что вышел к нему в одиннадцатом году. Сдал старик… Бороденку будто моль выела. Слуга пригляделся:

— Чего-с изволите, ваше благородие?

— Передайте, пожалуйста, Ирине Николаевне… Старик выставил вперед, как за подаянием, руки и развел в стороны:

— Их сиятельства господин барон, госпожа баронесса и отрок пребывают за границами, в Парижах-с…

«Вот так-то…» Защемило, будто оборвалась струна в самом начале тронувшей душу мелодии…

Сейчас, в восемь утра, минута в минуту, он переступил порог квартиры в доме на Фурштадтской. К его радости, все были в сборе: и Василий, и Феликс Эдмундович, другие товарищи. Только непродыхаемо слоился табачный дым и в углах комнаты будто не развеялась еще бессонная ночь. Ему стало стыдно своего молодцевато-бодрого вида. Среди находившихся здесь он узнал Свердлова — с Яковом Михайловичем познакомился в первый день, когда приходил сюда, — и Елену Дмитриевну Стасову. С нею он познакомился еще в одиннадцатом, летом, в Тифлисе — это на ее квартире проходили заключительные заседания Российской организационной комиссии по подготовке будущей общепартийной конференции. Тогда еще никому не ведомо было, что состоится она в Праге… Сейчас Елена Дмитриевна дружески и коротко кивнула, будто они в последний раз виделись вчера, а не шесть лет назад, и снова включилась в какой-то спор.

— Не будем мешать, — Дзержинский направился из комнаты, жестом пригласив за собой Антона и Василия.

В соседней комнате, почти без мебели — стол и несколько стульев, показал им на стулья, а сам начал расхаживать от стены к стене:

— Рассказывайте подробно, не опуская ни слова. Хотя от Василия я в целом в курсе дела.

И Путко начал рассказывать о вчерашнем, все время поворачивая к Феликсу Эдмундовичу голову.

— Так-так… Повторите: как именно сказал подполковник?.. Уточните, почему именно вам предложил Милюков… Так-так!..

Заключил:

— С заданием вы справились превосходно. На большее и нельзя было рассчитывать. В каждом донесении важны достоверность и своевременность. Как раз вчера вечером ЦК принял развернутую резолюцию о Московском совещании.

Пересказал ее суть: готовящееся совещание, прикрываемое и поддерживаемое эсерами и меньшевиками, на деле должно явиться, по замыслу его устроителей, заговором против революции и народа. Поэтому всем большевистским комитетам предписано разоблачать как само совещание, так и контрреволюционную политику поддержавших его созыв мелкобуржуазных партий; организовать массовые протесты рабочих, солдат и крестьян против этого совещания.

— Однако мы решили в состав совещания войти. Большевистская фракция выработает свою декларацию, огласит ее до начала работы совещания — сразу после выборов президиума — и демонстративно покинет зал. Таким образом, наша позиция принципиальна, четка и ясна: вступать в переговоры с врагами революции мы не будем, но разоблачить перед всей страной истинный характер этого сборища должны.

Дзержинский остановился у стула Антона:

— Обязательно воспользуйтесь приглашением Милюкова: у нас не было никаких шансов узнать из первых рук, что затевают кадеты и прочие на предварительном совещании «общественных деятелей». Хотя мы предполагаем, что именно они затевают.

Спросил:

— Вы читали статью Владимира Ильича «Из какого классового источника приходят и „придут“ Кавеньяки?»?

— Нет, — ответил Антон. — А где она напечатана?

— В «Правде». Еще во второй половине июня.

— У нас в армии тогда как раз наступление начиналось… Да и сами знаете, Юзеф, — он поправился, — товарищ Феликс, на фронте начальство «Правды» боится больше, чем германцев, — с перебоями она добиралась.

— Прочесть эту статью должны обязательно: лучшая ориентировка в нынешней ситуации.

Дзержинский снова начал вышагивать по комнате:

— В Москву выезжайте немедленно. В особняке Рябушинского и в любом другом месте, где будут собираться «общественные деятели», постарайтесь присутствовать. Роль ваша та же: офицер-фронтовик. Никаких эмоций, ни слова о партийной принадлежности.

— А как же быть ему в связи с резолюцией ЦК уже на самом Государственном совещании? — спросил Василий. — Покидать или не покидать его?

— Ни в коем случае. Резолюция о демонстративном уходе относится к нашей фракции, которая будет включена в состав общей делегации от ВЦИК. А вы, Владимиров, представитель армейской делегации. Будете сидеть и все мотать на ус.

Феликс Эдмундович, заложив руки за спину, несколько раз пересек от стены до стены комнату. Истощенный, спина ссутулена.

— Однако постарайтесь сразу же, с соблюдением строгой конспирации, встретиться с товарищами из Московского комитета. Адрес: гостиница «Дрезден».

Василий показал на часы:

— Через двадцать минут заседание «военки», Феликс Эдмундович.

— Идите подготовьте, я сейчас. — Снова остановился перед Антоном. Все эти месяцы, вплоть до съезда, я работал в Москве, Москва и делегировала меня. Хорошо узнал товарищей. Свяжитесь с Землячкой. Или со Скворцовым-Степановым. Или с Ольминским. Или с Пятницким.

— Пятницкий? Так это же наш бывший транспортер! Помните, он и привез меня к вам в Краков в одиннадцатом!

— Да, это он. Сейчас Пятницкий — один из секретарей Московского комитета. На месте товарищи помогут вам лучше сориентироваться. А вы, в свой черед, держите в курсе событий их.

И снова, будто не в силах остановиться, зашагал по рассохшемуся паркету. Они были вдвоем, и Антон решился спросить:

— Юзеф, а как с семьей: с Зосей, с сыном?

Еще тогда, в одиннадцатом, он узнал о трагедии товарища.

— С семьей?.. — будто запнулся, замер Феликс Эдмундович. — После побега из ссылки Зося пробралась в Швейцарию. Сейчас там и сын… Зося хотела вернуться сюда вместе с Владимиром Ильичем. Но в канун отъезда очень тяжело заболел Ясик… Так и остались они за тремя кордонами. Теперь можно рассчитывать на встречу только после нашей победы в вооруженном восстании или даже после войны. — И прорвалось: — Я так и не видел еще сына с самого его рождения!..

«И Ольга тоже за тремя кордонами…» — вдруг с острой болью подумал Антон. Скорей бы восстание и мир!..

— А месяц назад в Дзержинове бандиты убили моего старшего брата.

Антон опустил голову. Что тут скажешь?.. Зачем растревожил?..

— По возвращении в Питер доложите обо всем Центральному Комитету, вернул его к теме разговора сухой, снова напружиненный голос Феликса Эдмундовича.

2

Начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Лукомский, получив распоряжение Корнилова подготовить переброску группы войск с Юго-Западного фронта в северном направлении, вместе с офицерами-операторами приступил к детальной разработке приказа. Однако, сделав предварительные наметки, встал в тупик: какова цель передислокации?

После обычного ежедневного доклада главковерху о положении на театре войны, Лукомский сказал:

— Прошу, ваше высокопревосходительство, уточнить цель предложенной вами перегруппировки.

— Обозначилась возможность наступления немцев против Риги, — скупо ответил Корнилов.

— Позволю себе отметить, что указанный вами район сосредоточения кавалерии весьма неудобен для поддержки Северного фронта. В этом районе сконцентрирован узел железных дорог, ведущих в Петроград и в Москву, а в сторону Севфронта мы имеем лишь единственный одноколейный путь. Затруднено продвижение и в конном строю из-за дальности расстояния и рельефа местности. На мой взгляд, господин генерал, предпочтительнее маршрут на Вильно — Двинск — Ригу, проходящий непосредственно вдоль линии Севфронта по рокадным дорогам, — начальник штаба провел указкой по карте.

— Я остаюсь при прежнем решении, — угрюмо ответил главковерх. Выполняйте.

Лукомский обиженно вскинул голову. Сомкнул губы. Корнилов настороженно наблюдал за ним. Он не хотел настраивать начальника штаба против себя. Но еще не наступил час даже ему раскрыть карты.

— У меня есть особая цель, — проговорил он. — Разъясню в ближайшие дни. Дополнительно распорядитесь Пятую Кавказскую дивизию расположить в районе Бело-острова. Выполняйте.

Вернувшись к себе, Лукомский начал колдовать над картами.

Кавказская туземная дивизия, о которой шла речь ранее, была усиленного состава. В нее входили Дагестанский, Ингушский, Кабардинский, Татарский, Черкесский и Чеченский кавалерийские полки, а также Осетинская пешая бригада и Донской казачий артиллерийский дивизион. Дивизия была сформирована из добровольцев-горцев; русских офицеров и солдат в ней почти не было — только артиллеристы и связисты. Командовал ею генерал-лейтенант князь Багратион, недавний любимец царя. Дивизия даже и официально именовалась в служебной переписке «дикой». Итак, с Березины перевезти ее в Ново-Сокольники… Начальник штаба измерил расстояние циркулем. От нового места дислокации до Петрограда — четыреста тридцать верст, до Москвы немногим больше. Пятая Кавказская дивизия, которую Корнилов назвал сегодня, входила в Первый конный корпус, дислоцировавшийся в Финляндии. Снять ее с фронта? Зачем?..