Вся самоуверенность слетает с него. Он бледнеет и чуть не хнычет, полностью преображается из хищника в жертву. В каждой его черте прорезается дикий ужас.
Больше этот тип ничего сказать не успевает.
Глеб делает молниеносное движение, буквально подбрасывает верзилу в воздух, а после вгоняет головой в землю.
Я вскрикиваю, зажимаю рот ладонью.
Волков оборачивается, ловит мой взгляд и хмуро сдвигает брови, сейчас его желваки ходуном ходят. Кулаки крепко сжаты. По всему видно, расправа лишь намечается.
Амбал стонет, хватается ладонями за бритую голову, между его пальцами сочится кровь. Он выше и крупнее Волкова, но сейчас полностью повержен и разломан.
А ведь это только начало. По всему чувствуется. Угроза пронизывает воздух. Глеб в ярости. Его глаза горят от гнева.
– Кейс оставь себе, – холодно заявляет он. – И вали. Больше у тебя в этой стране дел не будет.
– Резник, но я… а куда же я теперь? – мычит верзила.
– Потеряйся, – отрезает. – Сделай так, чтобы я тебя не нашел.
Волков отказывается от казни с явной неохотой. Готов размазать этого типа, но при мне так действовать не станет.
– Пойдем, – тихо говорит мне, мягко подталкивает в сторону своего авто. – Ты прости. Мой косяк. Я отошел сделать звонок, пока ты по работе общалась. Не ждал, что такая мразота нарисуется рядом.
Дорога проходит в тишине. Я нахожусь под впечатлением от яркого эпизода с разборками, поэтому даже забываю спросить, куда именно мы направляемся. Рассеянно смотрю в окно и вдруг осознаю, что машина выезжает за пределы города.
– Ты хотела узнать обо мне больше, – говорит Глеб, будто чувствует, когда я выхожу из оцепенения. – Я решил лучше показать.
– Да, – нервно улыбаюсь. – Я так и поняла.
– Черт, – кривится. – Забудь про того придурка. Я бы ничего с ним не сделал. Так, припугнул малость. Но к тебе он никогда не полезет. Клянусь.
– Криминал – часть твоей жизни, – невольно передергиваю плечами, провожу пальцами по ремню безопасности.
– И эта часть тебя никак не коснется.
– Так не бывает.
– Я знаю, о чем говорю, – уверенно заключает Глеб. – На пример друга смотрю. Тимур справляется. Жену от всего оградил. А у него замесы теперь похлеще, чем в прошлом были. Преступный мир тупо разминка.
– Тимур Асадов? – уточняю. – Это же он намерен баллотироваться на должность президента?
– Точно. Впереди выборы, – скалится Волков. – Там грязи куда больше. Будем разгребать. Горячий период намечается. Но жарче всего придется нам с тобой, причем прямо сейчас. Мы приехали.
Автомобиль подъезжает к массивным железным воротам, темные створки разъезжаются, пропуская машину вперед, и скоро я могу различить все, что скрывается за высоченной оградой.
Впереди маячит особняк, находящийся на стадии активного строительства. Поблизости возводят еще несколько построек. Высаживают деревья. Сейчас здесь не видно никаких рабочих, но такое чувство, точно они лишь недавно покинули участок. Дело тут явно бурлит.
Я вижу, что только одно здание полностью закончено и используется. Это дом из трех этажей, который кажется небольшим на фоне других построек. Отличается по стилю, хотя вписывается в общую концепцию. Просто вокруг все возводится из камня, а здесь только дерево применяется. Резные окна. На крыше труба, оттуда валит дым. Рядом красуется бассейн.
– Ну погнали, – подмигивает Волков.
Он выходит и подает мне руку, помогает покинуть салон автомобиля, обхватывает мою талию, проводит внутрь деревянного здания.
– Ты привез меня в баню?
Глупый вопрос, ведь все выглядит очевидно. Я никогда прежде не бывала в саунах, но тут и без особого опыта подобных посещений сомнений нет.
– Полезная штука, – заключает Глеб. – Разогревает. Стресс убирает. Для здоровья отлично заходит. Паришься, жаришься. Круто же.
Я поглядываю по сторонам. Красиво, конечно. Обустройство продумано до мелочей. Пульт, где регулируется температура и освещение. Крытый бассейн. Шкафы для одежды. Стойки со свежими полотенцами и чистыми халатами.
Здесь и раздевалки, и душевые кабины. Воздух наполнен приятным ароматом. На полках выстроены в ряд колбы с эфирными маслами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прохожу дальше, вижу отдельную комнату, где накрыт огромный стол, вокруг расставлены стулья. Отмечаю несколько кушеток с белоснежными матрасами. После перевожу взгляд на веники для бани, расположенные неподалеку.
Раздражение разгорается все сильнее. Захлестывает с головой.
Я живо представляю, кого Глеб тут парил и жарил. А теперь меня сюда привез. Для чего?
– Сюрприз удался, – бросаю ледяным тоном и направляюсь к выходу.
– Стоп, – хватает за локоть, заставляет развернуться и ловит мой взгляд в горящий капкан синих глаз. – Что такое?
– Ничего, – поджимаю губы. – Мне домой нужно.
– Не понял, – тянет Волков. – Лика, в чем проблема?
– Пусти, – выдаю глухо и дергаюсь, пытаясь вырваться. – Провожать меня не надо. Сама доберусь.
– По трассе пойдешь? – скалит зубы. – Приключений хочешь?
– Не важно, – шиплю, отчаянно извиваюсь в стальном захвате. – Только бы с тобой не остаться.
– Да что на тебя нашло?
Он сгребает меня в объятия, буравит тяжелым взглядом. Как будто и правда ничего не понимает.
– Я не люблю баню. Никогда не была в сауне. Пробовать не тянет. Приглашай сюда тех девушек, которым это нравится. Удачно вам поразвлечься.
– Лика, ты чего? – прищуривается.
– Отпусти, – требую. – Хватит меня зажимать.
– Я никого сюда не водил, – вдруг заявляет Волков.
– Ну конечно, – не удерживаюсь от раздраженного замечания. – Да видно же какие компании тут собираются. Столько всего. Ой, я не хочу знать.
– Это мой дом, – говорит Глеб. – Баню построил в первую очередь. Потом появился настрой дальше участок заполнить. Здесь только самые близкие бывают. Тимур с семьей приезжает. Племянник мой. Макс. Я ему девок не разрешаю привозить. Так что левых людей тут нет.
– У тебя есть племянник?
Прежде складывалось ощущение, будто у Волкова нет семьи, а если есть, то он со своими родственниками никак не общается.
– Да, – усмехается Глеб. – Мелкий гаденыш. Та еще заноза в… ну короче, малой он. Жизни не знает. Многое приходится объяснять.
В синих глазах появляется нечто новое. Неуловимое. Непривычная теплота. Искренность. Мальчишеская безбашенность.
– А ты можешь чаще быть таким? – спрашиваю.
– Каким?
– Без маски, – невольно улыбаюсь. – Настоящим. Не хитрить, не держаться в образе. Показать реальную природу.
– Согласен, – кивает и оскаливается. – Пора обнажаться.
– Глеб, вот как ты умудряешься… черт, когда ты успел снять мою куртку?
– А ты больше вырывайся, – ухмыляется. – Вообще, догола раздену.
Он гасит все мои возмущения долгим и страстным поцелуем. Вгрызается губами в губы, напрочь выбивает воздух из легких.
– Я для тебя все приготовил, – выдает Глеб, с явным нежеланием отрывается от моих губ, проходится ладонями вдоль спины, опускается все ниже, обводит ягодицы, сминает, заставляя вскрикнуть. – Жду, а пока веники проверю. Надо запарить.
Шлепает меня по попе. Ухмыляется. А я едва соображаю. Никак не выходит привыкнуть к его поцелуям. Мозг в прямом смысле плавится.
Я прохожу в просторную раздевалку. Везде царит стерильная чистота и уют. Пожалуй, Волков не лукавит, когда утверждает, что приглашает лишь свой ближний круг. Здесь много комнат и разных приспособлений. Но Глеб везде выбирает размах, живет на максимум.
Я снимаю одежду и набрасываю халат, завязываю пояс покрепче, прихватываю полотенце и выхожу. Прохожу по коридору, толкаю дверь и застываю, с шумом втягиваю влажный воздух.
– Так и знал, что укутаешься, – насмешливо замечает Волков. – Но теперь можно все сбросить. Кого стесняешься?
Мои глаза невольно расширяются.
Глеб голый. Совсем. И точно не смущается, спокойно расхаживает по комнате, осматривает веники, поглядывает на меня.
Я замираю на пороге, судорожно сжимаю ручку двери.