Читать интересную книгу Демонология Древнего Китая - Ян де Гроот

«В уезде Яньши, что в Хэнани, жена крестьянина Чжан Юаня, госпожа Сы, возвращалась от своей матери в дом мужа. Брат мужа вышел на дорогу встретить ее. Путь их пролегал мимо старой могилы, подле которой раскинуло свои ветви большое дерево. Женщина решила справить нужду, велела брату мужа придержать осла, повесила на дерево свою красную льняную юбку, но, когда она вернулась, оказалось, что юбка исчезла. Вернувшись домой, она провела ночь вместе с мужем. Наступило утро, но они не вставали; домашние постучали в дверь и вошли в комнату — хотя окна были, как обычно, заперты, у лежавших на кровати мужа и жены не было голов.

О случившемся доложили властям, но те не смогли разрешить дело. Арестовали и допросили брата мужа, и, когда он рассказал о том, как накануне пропала юбка, чиновник решил отправиться к могиле. Позади могилы обнаружили пещеру, к которой вела протоптанная дорожка, что говорило о том, что в нее кто-то постоянно входит и выходит. Когда чиновник все внимательно осмотрел, он нашел около пещеры красную льняную юбку, точь-в-точь как та, что была у несчастной женщины. Могилу раскопали и нашли в ней две головы; гроба в могиле не было, да и вся она была очень узкая, а длиной не более чем с человеческую руку. Чиновник так и не смог вынести вердикт» («Цзы бу юй», гл. 2).

Глава пятнадцатая

Мир призраков как отражение мира людей

Главы, в которых мы поведали читателю о призраках и демонах, неоднократно показывали, что зачастую потусторонние существа ведут жизнь удивительно схожую с той, которой живут обычные люди. Призраки приходят к людям и преследуют их в облике, если не абсолютно тождественном, то близком к человеческому. Они говорят точно так же, как люди, их одолевают те же чувства любви или зависти, как и люди, они испытывают желания и страсти и вступают в интимную связь как между собой, так и с человеческими существами. Используя оружие, они сражаются наравне с людьми, объединяются в шайки и отряды, а порой образуют даже прекрасно экипированные армии; нападение призраков можно отразить с помощью самых обычных стрел, мечей и копий. Призраки и демоны знают толк в деньгах, едят человеческую пищу, пьют вино и одеваются, как люди; короче говоря, китайцы создали себе духов в полном смысле слова по своему образу и подобию.

И разве удивительно в таком случае, что народное воображение приписывает призракам также и социальную жизнь, мало чем отличающуюся от человеческой? Отрывок из «Цзо чжуань», который мы цитировали выше, показывает, что уже в шестом столетии до новой эры китайцы пребывали в убеждении, что, как в человеческом обществе, сила и могущество демона напрямую зависят от многочисленности и мощи того клана, к которому он принадлежал, будучи еще живым, и членом которого остался даже после смерти. Воззрения эти подтверждают распространенность в обществе представлений о том, что крепость семейных и клановых уз не ограничивается земным миром. Родина кланов находилась в гуй фан, «стороне призраков и демонов», реального положения которой, естественно, никто не знал.

В «И цзине» под одной из черт гексаграммы под названием Цзи цзи мы читаем: «Гао-цзун напал на область призраков (гуй фан) и через три года покорил ее». А в гексаграмме Вэй цзи одна из черт предполагает идею «нападения на область духов, после чего в течение трех лет счастье будет царить в большом государстве». Пассажи эти явно указывают на древнее предание, согласно которому Гао-цзун, или У-дин, живший, по традиции, в четырнадцатом столетии до новой эры, повел свои войска в поход на далекие варварские земли. Об этом же свидетельствуют и так называемые «Бамбуковые книги»: «В 32 году своего правления У-дин пошел войной на область призраков и стал лагерем в Цзин, а в тридцать четвертом году армия вана покорила область духов». В данной связи стоит заметить, что по сей день китайцы сохраняют прямо-таки удивительную любовь к именованию всех иностранцев гуй. В «Ши цзине» о гуй фан говорится в одной из од, в которой Вэнь-ван, основатель чжоуской династии, заявляет о последнем низложенном правителе шанского дома следующее: «Возмущение распространилось по всему Срединному Государству и достигло даже гуй фан» («Да я», III,1). Царство призраков, населенное одноглазыми существами с человеческим лицом, упоминается и в «Шань хай цзин»; в этом сочинении оно помещается в северных землях среди морей, а в примечаниях, составляющих двенадцатую главу, север отождествляется с инь, т. е. с холодом и темнотой, с которыми обычно ассоциируются и призраки.

Этой же неведомой стране посвящает несколько строк и Ма Дуань-линь, также относящий ее к землям далекого севера. «Царство призраков (гуй го) лежит в шестидесяти днях пути от царства Цзяома. Жители его скитаются по ночам и прячутся днем. Одеваются они в грязные куски оленьей кожи. Глаза их, ноздри и уши — как у людей Срединного Государства, но рты у них расположены на макушке головы. Едят они из глиняной посуды. В их землях нет риса, и живут они тем, что добывают шкуры оленей и выращивают лошадей. Если из их царства ехать на юг тридцать дней, то попадешь в государство Туцзюэ» («Вэнь сянь тун као», гл. 348, 1.18).

В этих таинственных землях, память о которых никогда не стиралась из народного фольклора, призраки и демоны ведут постоянную торговлю, и для этой цели у них есть даже специальные базары. На самом деле это, скорее всего, обычные рынки, распространенные среди горных племен, которых богатая фантазия китайцев превратила в призраков. В официальной истории династии Тан говорится: «В западных морях есть рынки, на которых торговцы, не видя друг друга, просто кладут за своим товаром запрашиваемую цену; эти рынки называются "базарами призраков"» («Синь Тан шу», гл. 221,II,1.18). А уже более позднее сочинение свидетельствует: «На морском побережье существуют "базары призраков", где люди собираются в полночь, чтобы расстаться с первым криком петуха; на них люди часто приобретают редкие и необычные вещи». Заметим, что и по сей день гуй ши, «базарами демонов», называют отдаленный звук грома либо скопление черных туч.

Именно из этого царства под покровом ночи через воображаемые ворота, называемые гуй мэнь, «ворота призраков», вылетают орды потусторонних существ. «Днем ворота призраков закрыты, но на закате за ними раздаются человеческие голоса, а из них исходит свет цвета голубого пламени» («Шэнь и цзин»). Упоминаются в источниках и южные «ворота призраков», которые якобы находятся там, где одно время находилась самая отдаленная область империи. «В тридцати ли к югу от уездного города Бэйлю (на юго-востоке Гуанси) стояли друг против друга на расстоянии тридцати шагов две скалы. Люди называли их "проходом через ворота призраков". Через них пролегал путь полководца династии Хань Ма Юаня, по прозвищу Усмиритель Волн, когда он шел походом против племени мань в Линьи; там он воздвиг каменную стелу, от которой до наших дней сохранился пьедестал в виде каменной черепахи. В последующие времена все путешественники, направлявшиеся в Цзяочжи, проходили через эти ворота. К югу от них так свирепствует малярия, что отправляющиеся в путь редко приходят обратно. В народе существует поговорка, что из десяти людей, прошедших через "ворота призраков", девять не возвращаются назад» («Старая история Тан», гл. 41,1.70)[97]. По-видимому, проход этот получил столь печальное имя вследствии омонимии либо же по ошибке, поскольку в сочетании гуй мэнь иероглиф гуй обозначает не «призрак», а «коричное дерево». Все эти древние названия оказались вытесненными много лет тому назад благодаря одному доброму предзнаменованию. «Согласно "Юй ти цзи шэн", проход через ворота дерева-гуй поначалу был неверно назван проходом черед ворота призраков. В первый год периода под девизом правления Хунъу династии Мин (1368) название его было изменено на "проход через ворота дерева-гуй", которое в свою очередь в годы Сюаньдэ (1426–1436) заменили на "проход через Небесные врата"».

Согласно древней традиции, обитателей отдаленных «земель призраков» порождало таинственное существо гуй му, «матерь призраков». «В южных морях, в горах Сяоюйшань живет матерь призраков. Она порождает всех гуй, какие только есть между небом и землей. За один раз она приносит десять, которых, родив утром, вечером пожирает. Она является шэнь, по имени Гуй-гу, «женщина-призрак», и живет в Цанъу (т. е. над проходом через ворота призраков). У нее голова тигра, лапы дракона, глаза питона, а брови — дракона цзяо. В У и Юэ (Цзянсу, Чжэцзян и Фуц-зянь) ее образ из дерева или глины ставят в храмах, чтобы защититься от бури; у образа голова дракона, уши коровы и слившиеся брови над единственным глазом» («Шу и цзи», I).

Гуй му является весьма экзотическим нововведением и относится к глубокой древности; она сыграла свою роль в китайской буддийской иконографии.