Вот примерно в таком тоне мы и общались часа четыре. Употребили более литра, чего я ни разу не позволял себе в этом времени. Просто мне нужно было снять стресс, так как последние месяцы я находился под чудовищным напряжением. И это не считая развода и прочих семейных проблем. Зато сейчас ситуация нормализовалась, но в душе образовалась какая‑то пустота.
А у Рабина должно получиться. Несмотря на забавную внешность, хватка у него, как у питбуля. Если его кураторы не будут мешать, а наоборот, творчески подойдут к процессу, то страна действительно начнёт зарабатывать.
Насчёт кураторов я вспомнил, когда посадил осоловевшего художника в такси, а сам решил прогуляться по вечерней Москве. Сразу вспомнились две компании работяг, которые сменили друг друга за соседним столиком. Ещё один мутный персонаж, явно похмельного вида, читал газету и вроде как пил водку, но не пьянел. Может, у него в стакане была водичка? Или это уже паранойя? То, что Рабина взяли в оборот товарищи из конторы, я понял сразу. Надеюсь, что это ГРУ, которое умеет работать более тонко, нежели деятели с Лубянки. Хотя я далёк от знаний по разграничению полномочий этих двух структур. Интересно, а меня тоже будут вербовать, или просто пригласят на беседу? Не испытываю никакого желания общаться с этой публикой. Хотя, кто меня будет спрашивать?
Глава 4
Опять демонстрационный зал на Горького и предварительный просмотр. Нельзя назвать это полноценной комиссией, но присутствующие товарищи могут спокойно завернуть наш фильм или заставить его переснимать.
Из чиновников, кроме Фурцевой, в зале присутствовали её зам Кузнецов, глава «Госкино» Романов со свитой и Бритиков, если его можно отнести к этой категории служащих. Также был достаточно мощный научный десант, из которого я знал только Арциховского с учеником. Откуда‑то нарисовались несколько режиссёров, работающих на нашей киностудии, и парочка пришлых. Были ещё какие‑то люди, включая журналистов. Конечно, товарищ Капитонова не могла пропустить такое мероприятие. Рядом с Фурцевой сидел забавный дядька с большими ушами и странным разлётом кустистых бровей. Зельцер сразу начал мне шептать, что это Николай Месяцев, руководитель «Гостелерадио» СССР. Наличие этого товарища порадовало меня больше всех. Хотя, чую, что историки устроят мне неплохую такую головомойку и испортят обедню. Но разговора с этим необычным человеком я добьюсь.
Эх, кто бы знал, чего нам стоило озвучить две серии, работая с Басовым. Не знаю, алкоголик ли он, но человек очень сложный, ещё и давящей мощной харизмой. Плюс, мэтр прекрасно знает себе цену. Ещё он попытался влезть в производственный процесс – мол, часть материла надо переснять. В итоге я поставил перед Владимиром Павловичем вопрос ребром – либо он озвучивает фильм, или мы берём другого актёра. Немого поскандалив, он согласился, но обозвал меня сатрапом и наглецом. Но оно того стоило! Специфический голос и необычные ходы, когда актёр играл тонами, нагнетая ситуацию, дали просто поразительный эффект. Басову самому понравилось, когда мы прогнали уже окончательно смонтированный фильм. Ведь там были ещё дополнительные звуковые эффекты, чего ранее в советском документальном кино точно не было.
Две серии по сорок минут пролетели моментально. Кто бы что ни говорил, но для этого времени получилось действительно круто! Я сам с удовольствием ещё раз присмотрел серии про Рюрика и Олега. Мы не стали настаивать на норманнской или полабской теории происхождения первого правителя Руси, а рассказали про обе версии. Далее шла официальная история, с небольшими сценками массовки в древнерусских костюмах, рисунки, карты и текст из исторических источников. Понятно, что идею я заимствовал, но фильм мы снимали самостоятельно. Ещё и грамотно наложили музыку. Гена Ясный посоветовал интересный коллектив, пробующий себя в славянской фолк‑музыке. В итоге все остались довольны. Музыканты заработали денег и получат определённую долю известности. А мы смогли создать необычною музыкальное сопровождение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После того, как пошли титры и зажёгся свет, особой реакции не последовало. В принципе, никто не ждал бурных аплодисментов, так как публика немного иная. Но особого раздражения или недовольства на лицах зрителей я не заметил.
Далее, товарищам предоставили небольшой технический перерыв и пригласили в большое помещение, где было решено устроить обсуждение. Делать трибуну и ставить себя выше начальственной публики я не решился, поэтому просто попросил поставить несколько стульев. На них я, Зельцер и Пузик уселись лицом к зрителям или комиссии, кому как удобно.
Места в первом ряду, буквально в трёх метрах от нас, заняли высокопоставленные товарищи. Далее народ уселся вперемежку, следуя какому‑то ранжиру. Тянуть не стал, и взял беседу в свои руки.
– Товарищи, только что вы увидели две серии документального фильма, которые являются первыми в целом цикле про ярких представителей династии Рюриковичей, правящей Древней Русью. Если у кого‑то есть вопросы, то мы готовы ответить на них весьма подробно.
Зал отреагировал без передышки. И начал диалог Романов, к моему глубочайшему удивлению.
– И что вы прилагаете делать с вашим фильмом? Получается какая‑то смесь документалистики, с небольшими вкраплениями художественных сценок. Думаете, его станут смотреть в кинотеатрах?
– Первые серии получились достаточно динамичными, на мой взгляд, – отвечаю своему главному начальнику, – Почему не попробовать выставить фильм в прокат? Как вариант – попробовать в Москве и ещё паре крупных городов. В случае успеха, можно запускать показы по всей стране. А уже потом фильм надо переместить на телевидение.
– Как‑то у вас всё просто, товарищ Мещерский, – не сдавался глава «Госкино», – Получится, значит, показываем далее. А если нет, то что? Вообще‑то, на производство фильма были потрачены государственные деньги. Да и запуск сериала в прокат – достаточно сложный процесс. И что за странная музыка? Какие‑то непонятные дуделки и свиристелки.
Ему вчера жена не дала, или встал не с той ноги? Хотя, какая жена – у этого товарища наверняка давно иные приоритеты, нежели женщины. Слышал я про его деятельность много, а вот хорошего очень мало. Товарищ ранее работал в идеологическом отделе ЦК и являлся ставленником одиозного Суслова. Думаю, на недавней комиссии, которая выбирала участника каннского фестиваля, он принял мою сторону только по одной причине – фильм Шостаковича для него был непонятен со всех сторон, и признан ещё более худшим, нежели мой. Ну и там наверняка сыграл вопрос престижа. Любому чинуше надо примазаться к чужому труду, дабы получить за это побольше преференций. Ситуация рабочая, хотя и раздражает. А вот ссориться с этим персонажем никак нельзя. Значит, будем выкручиваться.
– Начну с последнего. Бюджет всего сериала, пока из семи серий, будет раз в пять – семь меньше, чем обычный полнометражный фильм. Очень многое производится за достаточно небольшие деньги. Те же картинки и художественные сценки вообще делались на энтузиазме молодых художников с актёрами. Да и в качестве массовки мы привлекали членов съёмочной группы со студентами. Что касается зрительского интереса, то он, безусловно, будет. Если нам разрешат провести небольшую рекламную кампанию, то я уверен в окупаемости затраченных средств. А музыка как раз создаёт необходимый антураж тех древних времён.
Вижу, что начальственная рожа скривилась ещё сильнее. Он думает, что я обязан взять под козырёк и начать каяться во всех смертных грехах?
– Не вам решать, что соответствует антуражу! Для этого есть приглашённые специалисты в области исторической науки, – Романов показал рукой за спину, где сидели эксперты, – Слово‑то какое придумали – антураж! А ещё рекламу ему подавай. Прямо как в капиталистических странах. Я вообще в недоумении, какой смысл снимать фильм про кровопийц и эксплуататоров, коими являлись ваши князья? И почему в фильме нет ни одной ссылки на классиков марксизма‑ленинизма, которые давали оценку этому периоду истории?