Арчер удовлетворённо кивнул.
— Правильно.
— Что значит — правильно? — возмутилась девушка. — Вы не верите мне?! Вы что — ходили меня проверять?!
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — молодой человек присел с ней рядом и успокаивающе взял Бланку за руку. Потом улыбнулся. — Всё-таки хорошо, что у вас нет кинжала. Поймите меня правильно: я должен был хоть что-то уточнить, тем более что речь идёт об обвинениях против эорлина королевства. Вы что-нибудь слышали о Герольдии?
— Конечно. Это ведомство, занимающееся составлением и описанием гербов…
— Не только. Они ещё и знатоки генеалогии. Они знают наперечёт всю знать в королевстве Корнваллис и почти всё о каждом. И мне сказали, что вашего деда звали Лан, отца — Равен, ваша мать — Гвендолайн, урождённая леди Бренвен, умершая около десяти лет назад, и что вы — их единственная и пока незамужняя наследница семнадцати лет от роду. И ещё мне сказали, что вы — рыжая.
Бланка мягко высвободила свою руку.
— Я была замужем, сир.
— Вот как? — Арчер слегка приподнял брови. — Об этом там ничего не знают. И что значит — была?
— Я была… помолвлена, сир. С Эдмундом Беркли. Он погиб, как я вам уже говорила.
— У вас нет детей?
Бланка покачала головой.
— Ну, тогда это ничего не меняет. Но у меня к вам ещё один вопрос: где ваш отец? Где лорд Равен Оргин?
— Граф Рич держит его в тюрьме в Хартворде. По крайней мере, держал, когда я уехала оттуда.
— Вот оно что… — Молодой человек задумчиво пожевал губу. — Это уже неправильно. Заключать под стражу лордов — это исключительно королевская прерогатива. Хорошо. Я подумаю, что можно сделать.
Он широко улыбнулся.
— Вы — прекрасная подруга, храбрая и преданная. И вы — невероятно красивая женщина. Впрочем, вы это, наверное, уже неоднократно слышали.
Бланка слабо улыбнулась.
— К сожалению, это не помогает в жизни. Ни мне, ни Алиеноре. Видели бы вы её, сударь. Она — как ангел, светлый ангел.
— Значит, тоже красавица? Удивительно. Хартворд — это какая-то земля обетованная.
Он встал со скамьи.
— Сейчас нам пора прощаться. Гриффин проводит вас и проследит за тем, чтобы всё обошлось без происшествий. Можете ему доверять. А завтра, возможно, я уже смогу сообщить вам новости. И очень вас прошу: не покидайте своего «Льва и Единорога». Хотя, я думаю, — он хитро усмехнулся, — мне не составит большого труда найти в Лонхенбурге такую… рыжую девушку.
Арчер поклонился и, ещё раз наказав ей дождаться Гриффина, скрылся в воротах. Спустя всего пару минут оттуда показался его товарищ, ведя на поводу лошадь. Вскочив на коня, он усадил Бланку позади себя и неспешно направился к Большому мосту. На полдороге он обернулся, глянув на неё через плечо.
— Миледи, вы произвели впечатление на моего друга…
Бланка, не зная, что сказать, в ответ только пожала плечами.
— А сир Горацио… — спустя несколько мгновений спросила она, — он действительно племянник лорда-камергера?
Гриффин развеселился.
— Он так сказал? — но, внезапно посерьёзнев, добавил: — Да. Можно и так сказать. Его старший родич действительно, в некотором роде, главный по всем камергерским делам, — поймав недоумённый взгляд Бланки, он закончил: — Извините меня, миледи, у меня несколько своеобразная манера общения. Многие смеются…
— Неважно, — улыбнулась девушка. — Главное, что он, в таком случае, действительно может мне помочь.
— Да, он, наверное, может, — согласился Гриффин, — но вы должны понимать, что не всё в этом мире зависит от людей нашего возраста.
— Пожалуй. Он мне уже сказал это.
— Простите за назойливость, — продолжил молодой человек, — но у меня есть два вопроса: один сира Горацио, а второй мой. Если позволите?..
— Конечно.
— Во-первых, с кем вы приехали в Лонхенбург? Ведь вряд ли одна?
— Меня сопровождает мастер Томас Одли. Это сын начальника замковой стражи в Хартвордском замке, сира Тиррела Одли. Это молодой человек чуть младше вас, наверное. И это мой хороший друг.
— Понятно. — Гриффин удовлетворённо кивнул. — Надеюсь, вы познакомите нас. И второй вопрос, миледи… мой. Надеюсь, вы извините меня за прямоту, но мне сир Горацио очень дорог. Чтобы быть понятным, скажу, что он — мой молочный брат и больше братьев у меня нет. А вы, я ещё раз повторяю, произвели на него впечатление.
— Я вовсе не старалась это делать, сир Гриффин, — недовольным голосом произнесла Бланка.
— Я это знаю, — развеселился молодой человек. — Не спрашивайте, почему, я просто знаю.
Тем временем они благополучно добрались до гостиницы. Соскочив с седла, он помог Бланке сойти с лошади, манерно взяв её за кончики пальцев. Только сейчас она смогла получше рассмотреть его лицо: аристократично бледное и сухощавое, с тёмными прямыми волосами и пронзительным взглядом.
— Так вот, леди Харлех… — начал он. — Еще раз прошу не обижаться, поскольку мои слова продиктованы исключительно заботой о брате. У вас… есть деньги?
Бланка подняла на него глаза.
— Миледи… вы плохо одеты, вы приехали в Лонхенбург в сопровождении всего лишь одного юноши, и кстати… на чём приехали? Или пришли пешком? И вы остановились в «Льве и Единороге». Сир Арчер не знает, а мне знакомо это место. Это — дешёвая гостиница, во всяком случае, недостойная леди Бланки Оргин. Это первое. Второе: леди Харлех не должна предстать перед королём в этом платье и с голодным выражением лица. Можете дать мне пощёчину, если считаете, что я заслужил её своими словами.
Бланка на минуту задумалась.
— У меня нет денег, сударь. Полагаю, это действительно заметно. И я не знаю, что бы делала уже послезавтра. Но это не означает, что…
— Конечно, это ничего не означает, — мягко прервал её Гриффин. — Леди Харлех не принимает одолжений, также как и я сам, и я это хорошо понимаю. Я решу эту маленькую проблему, и воспринимайте это, пожалуйста, просто как знак внимания к дочери почтенного дворянского рода. Пойдёмте.
Слуга, стоявший за стойкой, вытаращенными глазами проследил за молодой парой, поднимавшейся по лестнице. Когда Гриффин спустился вниз, его уже поджидал хозяин «Льва и Единорога», склонившийся в угодливом поклоне.
— Как тебя зовут? — спросил Гриффин, остановившись перед ним.
— Алун, сир. Алун Максен.
— Алун. Прекрасно. Это значит «щедрый», не так ли? Ты знаешь меня?
— Да, сир. — Тот склонился ещё ниже. — Я всегда к услугам вашей светлости…
— Вот и славно. Этой молодой девушке и её спутнику нужна сегодня на ночь хорошая комната и вкусная еда. Лучшая, которую ты сможешь подать. Уже завтра они уедут из твоей гостиницы, и если я узнаю, что они остались голодными, я самолично сожгу эту дыру вместе с тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});