С помощью минимальных манипуляций «мышью» он мог проникнуть в любой секретный чат, сломать самый хитрый код. Кроме того, он был большой мастер по части создания вирусов. Обладай Плакса стремлением к власти, он мог бы править миром из своей убогой, безобразной, вонючей и захламленной квартирки, расположенной в весьма сомнительном районе Далласа.
Лозадо считал, что талант Плаксы пропадает зря. Его способности и знания должны были бы принадлежать человеку, который смог бы ими воспользоваться, кому-нибудь с хорошей хваткой, стилем и амбициями.
Если бы Лозадо занимался другим делом, он мог бы с помощью Плаксы украсть огромные деньги, почти не рискуя попасться. Но где кайф? Он предпочитал свое занятие, требующее личного участия. От Плаксы он требовал только информацию о своих клиентах и потенциальных жертвах.
Он так и сказал Плаксе, что пришел за информацией.
Плакса поправил сползающие очки:
– Ты говоришь это каждый раз, Лозадо. А потом человек, про которого я для тебя узнаю, оказывается убитым.
Лозадо уперся в него ледяным взглядом:
– Что с тобой сегодня такое, Плакса?
– Ничего. – Он отодрал прилипшую к локтю крошку.
– Ты мне не слишком рад, Плакса. Разве я мало заплатил тебе в последний раз?
– Верно, но… – Он шмыгнул носом. – На деньги я не жалуюсь.
– Тогда в чем дело?
– Не хочу попасть в беду. Я имею в виду с законом. О тебе в последнее время много писали, ты не заметил?
– Но ведь все обошлось. Все отлично.
– Да, но полиция сжимает кольцо. Этот Треджилл давно затаил на тебя зло.
– Это меньше всего меня волнует. Но Плакса все не успокаивался:
– Он мне кажется целеустремленным. А если им удастся выяснить, что я на тебя работаю?
– Каким это образом?
– Не знаю.
Лозадо помнил этот ноющий тон еще по начальной школе. Это раздражало его тогда, раздражало и теперь, только гораздо сильнее. Он спешил. Дурацкий разговор отнимал у него драгоценное время.
– Я что хочу сказать, – продолжил Плакса, – я не хочу стать соучастником. Я тут смотрел передачу, там одного парня обвинили в соучастии. Так он схлопотал почти столько же, сколько и сам убийца. Я не хочу так же влипнуть.
– Боишься?
– Да, черт побери, боюсь. Как ты думаешь, сколько такой парень, как я, протянет в тюрьме?
Лозадо оглядел его с ног до головы. Улыбнулся:
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Значит, тебе надо быть вдвойне осторожным, чтобы тебя не поймали, верно?
Плакса, как всегда, подергался, поправил очки, шмыгнул носом, почесался. Он избегал встречаться взглядом с Лозадо. Лозадо это не понравилось.
– Сядь, Плакса. Я спешу. Давай приступай. Плакса вроде бы собрался отказаться, но потом неохотно сел в крутящееся кресло перед мигающими экранами.
– Ренни Ньютон, – сказал ему Лозадо. – Доктор Ренни Ньютон.
Плакса застонал:
– Я боялся, что именно это услышу. Я видел, как у нее брали интервью по поводу полицейского. Что ты хочешь узнать?
– Все.
Плакса начал работать. Он почти прижимался носом к экрану. Пальцы бегали по клавишам с впечатляющей скоростью. Но Лозадо нельзя было обмануть. Он видел, что Плакса валяет дурака.
Наконец он откинулся назад и сказал:
– Везде пусто. Дело в том, Лозадо, что на нее ничего нет.
Лозадо сунул руку в карман и достал оттуда маленькую стеклянную бутылочку с металлической пробкой. Он медленно отвинтил крышку и наклонил бутылочку над головой Плаксы.
Скорпион упал прямо ему на грудь. Плакса взвизгнул и рефлекторно попытался откатиться в кресле, но сзади стоял Лозадо. Он положил ладонь на лоб Плаксы, оттянул его голову назад и так держал, пока скорпион медленно поднимался по груди к лицу.
– Он у меня недавно. Все ждал подходящего времени, чтобы его проверить. Ну, разве не красавец?
Плакса громко завизжал.
– Познакомься, прямиком из Индии. Представитель одного из редких видов скорпионов, чей яд смертелен для человека, хотя иногда жертва умирает через несколько дней после укуса.
Очки Плаксы едва не падали с носа. Глаза дико вытаращились, пытаясь разглядеть зловещего скорпиона на своей груди.
– Лозадо, ради всего святого!
Лозадо спокойно отпустил его и хмыкнул:
– Ты ведь не собираешься снова обоссаться?
Он равнодушно забрал скорпиона листом бумаги, свернул лист в трубочку и сбросил насекомое назад в бутылочку.
– Ладно, Плакса, хватит развлекаться, – сказал он, завинчивая крышку. – У тебя полно работы.
25
– Не нравится?
Вик поднял голову от тарелки.
– Да нет. Очень вкусно. Только… я, видно, после картофельного супа еще не проголодался. – Он попытался улыбнуться, но ничего путного не вышло.
Они сели ужинать на патио позади дома. Любовались закатом и молчали. По правде говоря, после телефонного разговора Вика с Ореном они обменялись всего несколькими незначительными фразами.
Ренни встала, взяла свой поднос и протянула руку за подносом Вика.
– Можно уносить?
– Я могу сам.
– Не стоит. Не забывайте про спину.
– Больше не болит.
– Так вы отдадите мне поднос?
Он передал ей поднос, и она ушла в дом. Вик слышал, как она ходит по кухне, как льется вода, как открывается и закрывается дверца холодильника. Фон для его глубоких раздумий.
Ренни вернулась с бутылкой белого вина, которую поставила на столик между их креслами.
– Почему бы вам прямо не сказать мне, что вы услышали от Уэсли? – спросила она.
Вик повернул голову и уставился на красивый вид из окна. Все было четко и рационально распланировано, от такого ранчо не отказался бы любой, кто мог себе это позволить. Владеть таким местечком было бы приятно.
Луг за забором порос редкими деревьями, главным образом орехом пекан. Наискосок протекал ручей, по берегам поросший ивами и камышом, раскачивающимся на легком ветру. Ветер принес прохладу, сидеть на веранде было сплошным удовольствием.
После недели в больнице он с радостью согласился на ее предложение поужинать на свежем воздухе, но от ужина он не получил удовольствия. Разговор с Ореном начисто испортил ему аппетит.
– Грейс Уэсли ушла сегодня с работы примерно в половине пятого, – начал он. – Последние две недели она усиленно готовится к новому семестру, как и все остальные на факультете. Но Грейс старательнее других. Обычно она уходит из здания последней, как и сегодня. Когда она села в машину, то обнаружила на заднем сиденье Лозадо.
Ренни с шумом втянула воздух.
– Ну да, – сказал Вик. – Напугал ее до полусмерти.
– А она…
– С ней все в порядке. Он не тронул ее и пальцем. Он лишь говорил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});