Второго же, что общался со мной на всю площадь, звали Фрором, и мне пришлось сдержать улыбку при знакомстве, потому что он как раз букву «р» и не выговаривал. Но парень не унывал и не смущался, невзначай показав нам своё левое плечо, где знак его Рода был украшен небольшой, чуть заметной красной розой. Хоть убей, не знаю, что это значит, но на всякий случай я сделал вид, что заметил и оценил.
— Со мной садитесь, — цепко хватаясь за поручни, на площадку влез Саня. — Диван широкий, места хватит.
Я полез первым в переднюю дверь, к правому окошку, стараясь не наступить на педали и ничего не задеть, Арчи передал мне свою сумку и ловко шмыгнул следом, а последним на своё место уселся старшина. Из-за того, что кабина была чуть сдвинута к правому борту лестницей с обзорной площадкой, водительское место у этого внедорожного крейсера получалось слева чуть ближе к середине, но так даже и лучше для обзора. Хуже было то, что никакой двери с моей стороны не наблюдалось, ну да ладно. Десантируюсь в случае чего как-нибудь. Зато диван на диво широкий и удобный, вплотную сидеть не придётся.
Саня дождался, пока Фрор не нырнёт в заднюю дверь и не начнёт, на полном серьёзе, готовится ко сну на одной из откидных спальных полок, потом принял от оставшегося у двигателя Кхима ещё один доклад о готовности, и только тогда тронулся с места, подав перед этим сигнал ревуном, не хуже нашего корабельного.
Без всякого рёва и грохота, неожиданно мягко и плавно, сопровождаемый лишь чуть слышным посвистыванием пара в парогенераторе и шуршанием огромных шин, грузовик выскочил со стоянки на широкую дорогу и направился на запад.
Сначала мы ехали молча, Саня внимательно прислушивался к своей колымаге, Фрор завернулся в одеяло и засопел, двусменка у них, видимо, а мы с Арчи не решились их отвлекать. Да и посмотреть в широкие окна было на что, тем более и сидели мы выше всех в округе, обзорность была не хуже, чем в дирижабле. Потом я на всякий случай решил прислушаться к машине по своему, магией, уж больно старшина переживал, но ничего такого не услышал. Грузовик тихонько урчал двигателем, как огромный, довольный жизнью манул, здоровенные колёса шустро наматывали километры, и вообще всё было в порядке.
— Ну что? — уже выехав за пределы города, старшина наконец успокоился и решил поговорить с нами. — Познакомимся по-настоящему?
— По пирожку? — тут же предложил ему Арчи. Половину его сумки занимали свежие Кирюхины расстегаи, на огне Лариски приготовленные, а я хранил у себя два термоса с жимолостевым чаем, на нашей же девочке и вскипячённом.
— А давай!
Арчи расстегнул сумку, по кабине разнёсся офигительно вкусный запах, и Саня против воли сглотнул слюну, взглядом искоса оценив наши запасы. — Парочку пацанам оставим?
— Не вопрос! — я уже наливал ему чая в крышку термоса. — Оставим и больше! Держи!
И вот уже старшина легко и ловко рулил одной рукой, с видимым удовольствием завтракая на ходу. Фрор тоже не выдержал, проснулся от запахов, и теперь сидел на заднем сиденье, но отставая от Арчи и своего командира. Я же решил не набивать живот, и теперь сидел с перебивающим аппетит леденцом во рту, поглядывая в окно. Леденцы, они всегда к месту, и укачивание могут снять, и аппетит. У меня, во всяком случае, так, и именно поэтому я всегда таскал с собой жестяную баночку кисленьких монпасеек.
— Машина у тебя зверь, — Арчи решил начать знакомство с беспроигрышного хода. — Да и ребята молодцы. Мы вот тоже в экипаже одного гнома держим. Пока довольны.
— Это ты про Далина, что ли? — хохотнул Саня. — Ну, я бы тоже был доволен. А машина действительно зверь, только что из ремонта.
И старшина начал рассказывать про ремонт и глубокую модернизацию, про новейший движок, и про то, что его, как лучшего механика-водителя в Кошелевской дружине, поставили на этого монстра. Вот сейчас перегонит его в Кошелево, да и будет на нём тащить службу дальше, до самой отставки. А в запас выйдя, он выкупит этот грузовик в личное пользование, договорённость уже есть. И будет ему, Сане, совсем хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нежити с нечистью не боишься? — Арчи не был так уж сильно удивлён, всё же машина внушала. — Три дня тебе идти, мало ли.
— На чём, на этом звере? — старшина, я видел, трезво оценивал мощь машины, но всё же немного побаивался, это точно. — Да я на нём тебе любую страховидлу загоняю! Ты спереди отвал видел? Слона же можно забодать! А рун охранительных сколько, серебра всякого! Да и экипаж хорош, гномы же!
Вообще очень много гномов из Младших Родов, и не только из Младших, вот как наш Далин, уходили к людям. Всё же жизнь у младших была совсем не сахар. Зачем надрываться за долю малую в какой-нибудь бедной богатствами шахте, а других шахт у младших и быть не могло, если можно уйти на вольные хлеба? Всё же Старшие Роды слишком много под себя подмяли, как по мне.
Гномы охотно вербовались в дружину, она давала нехилый такой трамплин к дальнейшей жизни в княжествах. Стража, пожарные, другие ведомства ждали отслуживших семь обязательных лет как родных. И, хоть и без неё гномам было чем заняться, торговлишка там всякая, кузнечное дело, артели и мануфактуры, но всё же без службы в дружине на вольных гномов смотрели немного косо.
Главным образом, из-за присяги. В нашем магическом мире это совсем не шутки. И всякие мечты Старших о том, что вот ушедшие к людям Младшие будут проводить их линию, разбивались присягой вдребезги. Да и не хотели смотавшиеся в княжества гномы вновь надевать на себя это ярмо, уходили-то ведь не от хорошей жизни. Ну вот зачем снова кланяться кому-нибудь, зачем снова лезть под гору, если ты в каком-нибудь Семишахтинске стал уважаемым мастером, по-настоящему равным всем местным, и делаешь что хочешь, без оглядки на всякие замшелые авторитеты?
Жили гномы долго, плодились не очень быстро, во всяком случае, со скоростью, нисколько не опережающей людское терпение. Так что засилья гномов никто не опасался, был лишь почёт и уважение.
Вот и Кхим с Фрором, как в свое время Далин, ушли к людям и жалеть о своём решении нисколько не собирались. Они с гордостью носили погоны рядовых, с ещё большей гордостью служили в экипаже этого паровика, ведь кого попало на такого монстра не поставят! Они ещё таскали Родовые знаки на своих плечах, но это больше из знаменитого гномского упрямства. Пройдёт год-два, и при очередной замене старой формы на новую знаки перекочуют в потайное место личного рундука в казарме, вот и всё.
Далин наш, хоть и происходил из очень славного подвигами Старшего Рода, и отец с дедом его были под горой в большом авторитете, и связи с гномами он порывать не собирался, но скромно таскал на левом плече знак ласточки, как и все мы.
Грузовик мягко пылил по грунтовой дороге, не замечая ям и препятствий на пути, лишь иногда старшина притормаживал и прижимался вправо, чтобы разойтись со всё более редкими встречными машинами. Скорость Саня держал небольшую, на глаз километров тридцать-сорок в час, дальше будет ещё медленнее, ну да ведь и не по древнему автобану едем.
Я сначала для порядка мониторил чахлый, редкий лес за окном со своей стороны дороги, но гномы всю нечисть и нежить распугали, однообразный пейзаж быстро привёл меня в созецательное состояние, диван был мягок и удобен, Арчи со старшиной общались негромко и спокойно, так что я совсем не удивился, когда почувствовал несильный тычок под рёбра и насмешливый голос мага выдернул меня из объятий сна:
— Вставай, штурман, приехали!
Глава 21, в которой герои удивляются негостеприимству гномов
Я потянулся и открыл глаза, но не стал никуда спешить. Грузовик смирно стоял на ровной площадке у какого-то сторожевого поста, и в кабине никого не было. Несколько одиноких зданий не смогли заслонить от меня резко приблизившиеся горы справа, это и был тот самый знаменитый Гномий Кряж. Слева же от дороги по ходу нашего движения виднелась ровная долина до самого горизонта. Зелёная степь вдали переходила в лес, мечта пограничника, а не пост.