Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

раз их поблагодарила, открыла дверь и обнаружила Култи, прислонившегося к стене рядом с ней.

– Напугал, – сказала я, оглянулась на врача и махнула в сторону регистратуры. – Пойдем.

Я как можно быстрее расплатилась и поспешила к выходу, пока врач не заметил моего друга. Друга, который не проронил ни слова, пока мы спускались на лифте в вестибюль и садились в машину, на которой приехали. Всю дорогу домой он провел в напряжении, стиснув зубы и сжав кулаки, и просто смотрел на улицу.

Я, сглотнув, тоже отвернулась к окну. Я не знала, как его успокоить, – и, если честно, даже не хотела уточнять, что именно он узнал. Да, мы вроде как были друзьями, но я очень сомневалась, что он планировал делиться со мной своими проблемами. Учитывая, что я тоже не рвалась раскрывать ему свою душу, требовать от него что-то было бы лицемерием.

Когда машина остановилась у моего дома, немец все так же смотрел в окно; выходить он, кажется, не планировал.

– Эй, – помедлив, окликнула я.

Он не повернулся ко мне, но напрягся только сильнее. Он походил на обиженного ребенка – устроил молчанку и отказывался смотреть мне в глаза.

Ну ладно.

– Ты же понимаешь, что репутация – только то, что думают о тебе остальные. Свой характер определяешь ты сам.

По тому, как он облизнул нижнюю губу, стало понятно, что он не жаждал моей поддержки. Но одного осознания ему недостаточно.

– Если бы мне была нужна мотивирующая чушь, я бы так и сказал.

Ну и хорошо.

Сдержав раздражение, я постаралась представить себя на его месте. Я бы пришла в бешенство, если бы моя личная жизнь стала достоянием общественности и все вдруг начали бы ее обсуждать. Он имел полное право расстраиваться, но я все-таки пыталась помочь. Ладно. Только спокойствие. Даже если он привык к жизни под микроскопом, приятного мало.

Втянув носом воздух, я взялась за ручку двери.

– Я просто говорю, что это не конец света. Ты справишься. В конце концов, не так уж и важно, что о тебе думают, согласись?

Култи смотрел прямо перед собой. Потом поднял руку и потер переносицу. Высокомерие расходилось от него волнами.

Ой, батюшки.

– Сколько у тебя спонсоров? – ледяным тоном поинтересовался он.

– Какая разница? – спокойно ответила я. Да, у меня было меньше поклонников и рекламных контрактов, но это не повод выставлять меня каким-то ничтожеством.

– Ты просто ребенок, который за год зарабатывает меньше, чем я зарабатывал за десять минут матча. Ты не в том положении, чтобы указывать мне, что важно, а что нет.

Возмущение заклокотало в горле. Я выпрямилась и окинула его презрительным взглядом, который возымел бы больший эффект, смотри Култи в мою сторону. Господи, какой же мудак. Хотелось врезать ему по яйцам.

– Я понимаю, ты злишься, что над твоей личной жизнью стебутся по телевизору, но вот уж снобизма я точно не ожидала. Я ведь просто пытаюсь смотреть на вещи с другой стороны.

– Ни черта ты не понимаешь, – пробормотал он.

О господи.

– Прекрасно понимаю. Ты не единственный человек на свете, который что-то сделал и потом пожалел. Ну отобрали у тебя права, и что дальше? Все, пипец, помирать можно, Рей. Только все это в прошлом, и теперь вопрос в том, как ты поступишь дальше. Быть мудаком – не лучший вариант. Но что я знаю? Я же молодая и нищая, да?

Понимая, что больше тут сказать нечего, я открыла дверь и развернулась всем телом, чтобы не потревожить многострадальные ребра.

– Спасибо, что подвез и съездил со мной, – сказала я и выбралась из машины.

Тишина. Он не произнес ни слова, когда я захлопнула за собой дверь.

Ну и ладно.

Глава 18

Стоит признать, меня предупреждали.

Дженни еще в пятницу писала, что поле осадили журналисты, жаждущие заполучить эксклюзив про Райнера Култи и предполагаемые причины лишения его водительских прав.

Я еще успела удивиться такому ажиотажу, но вовремя вспомнила, что меня это не волнует – и не должно волновать. Особенно после того, каким придурком выставил себя Култи.

«Я на твоем месте за день зарабатывал больше, чем ты за год». Разумеется, из четырех дней вынужденного отпуска три я провела в бешенстве. Еще бы! Никто не спорил, что мне платили значительно меньше, – хреново, конечно, но не обязательно же выпендриваться, как последний мудак.

Мало того: он даже не извинился. Ожидаемо, но мог бы хоть позвонить или написать. Не, ничего. Может, если бы Култи не нахамил мне, когда я просто пыталась помочь, обилие прессы у стадиона раздражало бы меня не так сильно.

– Сэл! Что вы можете сказать о причинах, по которым у вашего тренера отобрали права? – крикнул один из них.

– Как вы относитесь к…

Я отмахнулась от них, не сбавляя шага.

– Простите! Мне надо на тренировку! – Я даже не соврала им, мне действительно надо на тренировку. За четыре дня ребра прошли не до конца и все еще немного побаливали, да и ссадины на животе затянулись не полностью, но нужно потихоньку возвращаться в привычный ритм жизни.

Никаких больше воображаемых болезней.

– Ты снова с нами! – воскликнула Женевьева, когда я поравнялась с ней. – Как себя чувствуешь?

Неплохо, пока никто не дал мне по ребрам. К сожалению, так ответить я не могла.

– Лучше, чем раньше. Ты классно играла в пятницу, кстати. Молодец.

Она улыбнулась мне и продолжила натягивать бутсы.

Я пошла дальше, попутно перекидываясь с сокомандницами приветствиями и ничего не значащими фразами. Они радовались моему возвращению и говорили, что скучали. Скорее всего, немного преувеличивали, но я предпочитала им верить. Я вот точно скучала – уж если не по ним, то по футболу и, разумеется, по Дженни с Харлоу. Четыре дня взаперти стали для меня сущей пыткой.

Со спины шею обвили знакомые руки.

– Как же я рада, что ты вернулась, – сказала Дженни мне на ухо и обняла так крепко, что я на мгновение застыла.

– Я тоже скучала, – ответил я, перехватила ее руки и толкнула бедром.

Она обняла меня только крепче, но потом все-таки отстранилась. Отойдя на шаг, она склонила голову в сторону прессы, одновременно поигрывая бровями.

– Дурдом, да?

Нет, то, что я рассказывала Култи о новостях, – вот это дурдом. Скрывать от всех, кроме Марка, что мы с немцем иногда вместе играем, – это тоже дурдом. Я не любила хранить секреты, а конкретно этот еще и давил на совесть. Я врала друзьям и семье, но не могла остановиться: уже слишком