Читать интересную книгу Удача любит смелых (СИ) - Шу Алекс

— Не забуду, — пообещал худой, ловко перехватывая пистолет свободной рукой.

— Больше ничего нет? — проревел медведеобразный. Похоже, он был в этой парочке главный.

— С собой, нет. В машине ещё пара стволов, — вмешался в разговор я. — Надеюсь, проследите, чтобы оттуда ничего не пропало.

— Не волнуйся, — пообещал бородатый. — Всё будет в целости и сохранности. Мы отвечаем.

— Надо бы их обшмонать, на всякий случай, — озабоченно пробормотал тощий.

Дверь дома распахнулась.

— Кого это вы шмонать собрались? — прогремел знакомый голос. На веранду шагнул улыбающийся Абхаз. Прикинут, как всегда стильно. Невесомая, тонкая как паутина и почти прозрачная бежевая рубашка, брюки стального цвета. За ним шагнул такой же довольный Абрек и остановился позади босса.

— Это мои друзья, — строго напомнил тощему вор. — Друзьям верят на слово. Шмонать никого не надо.

«Ага, ага», — мысленно усмехнулся я. — «Будем считать, что в этот спектакль мы поверили».

Уж больно вовремя дверь открылась. Как раз тогда, когда Гурам оружие сдал. И ведь «друг» Тенгиз, «верящий на слово», не распорядился вернуть ему «стечкин».

Нас мгновенно просчитали, когда мы вылезли из машины. Этот в серой рубашке, стоя в тенечке под деревом, сумел рассмотреть во всех подробностях наши фигуры в футболках, убедиться, что за исключением Гурама в рубашке навыпуск, огнестрела у нас быть не может. Поэтому и допустил к шефу, после того, как забрал ствол у борцухи. Сам Абхаз, наверняка, стоял вместе с Абреком минуты три под дверью, прислушиваясь. Недаром кавказец первый рванул к шефу, попросив нас подождать минут пять. Просто, чтобы доложить, получить дальнейшие инструкции, «пробить на наличие стволов» и избавить от них. Поэтому и допустили к телу босса, после отбирания ствола у борцухи. А Тенгиз, вместе с Абхазом ждали, пока Гурам стечкин сдаст. Заодно «медведь» и тощий внимательно наблюдали за борцухой и нами, прокачивая нашу реакцию. И только убедившись, что оружия на руках у гостей нет, авторитет вышел на порог. Продуманный и ушлый, как я и говорил Олегу.

— Здравствуйте, дорогие, — зычный голос Тенгиза, оборвал мои размышления. Абхаз лучился искренней радостью, как будто к нему приехали долгожданные, самые родные и близкие друзья. Артист.

Тенгиз обнялся с Ашотом. Затем заключил в свои объятья меня. Царственно пожал руки Гураму и Олегу и опять повернулся к нам.

— Я как раз хотел с вами перетереть. Есть одна тема интересная.

— Мы тоже, — улыбнулся я.

— Замечательно, — ухмыльнулся вор. — Значит, вовремя встретились.

— Махмуд, отведешь парней в домик для гостей. Распорядись, чтобы им поесть принесли, ну и всего, чего необходимо. Можешь поместье показать, в бильярдную проводить, пусть отдыхают, — скомандовал Абхаз. — А мы с друзьями пока побазарим.

Здоровяк кивнул.

— Пошли, братва, познакомимся, посидим, — пробасил он, развернулся и двинулся направо, по дорожке между беседкой и стеной особняка. Олег кинул на меня вопросительный взгляд. Я чуть кивнул, разрешая уйти. Десантник двинулся за маячащей впереди широкой спиной Гурама.

— Миша, Ашот, проходите в дом, — вор отодвинулся от двери, пропуская нас. — Обувь только в прихожей снять не забудьте. Тапочки прямо у входа стоят, выбирайте любые.

* * *

Ашот дернулся вверх, положив ладони на плитку. Бирюзовая гладь бассейна лениво колыхнулась. На лепном потолке заплясали бело-голубые зайчики. Парень подтянулся на руках, перевалился через бордюр и упал грудью на плитку, вытаскивая себя из воды.

— Ты что, нормально выйти не мог? — лениво поинтересовался я, повернувшись на бок, — лестница рядом, в паре метров буквально.

— А мне так захотелось, да, — бодро ответил армянин, тряхнув головой. На меня полетел веер брызг. Товарищ подхватил полотенце на стуле и принялся энергично вытираться.

— Пусть делает что хочет, — Абхаз широко улыбался, раскинувшись на лежаке рядом. — Молодость живет чувствами и эмоциями. Она быстро проходит и сменяется рассудительной зрелостью, а потом мудрой старостью. Только жизнь становится скучной и пресной, без былого огня и пылких эмоций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Согласен, — я отзеркалил улыбку. — Но, уважаемый Тенгиз, дай мне немного на него побурчать, на правах старшего. Чтобы не расслаблялся.

— Расслабляться вообще последнее дело, — кивнул Абхазец. — Тут ты прав. Поэтому я тоже периодически устраиваю разнос своим людям. Чтобы косяков не пороли и помнили обязанности. Так о чем ты спросить хотел?

— Может, начнём с твоей темы? — предложил я. — Ты всё-таки принимаешь нас у себя, и один из самых значимых людей в Грузии и Абхазии. Не правильно гостям, только приехав, начинать говорить о своих проблемах и заботах, не выслушав уважаемого хозяина. Это некрасиво. Правило вежливости для людей, чтящих обычаи предков и традиции настоящих джигитов: сначала выслушать гостеприимного хозяина, а потом говорить о собственных делах.

— Вах, как хорошо сказал, — восхитился Тенгиз и, запрокинув голову, басовито захохотал. Усиленный эхом смех глухо загремел, отражаясь от стен, покрытых голубой плиткой.

Из раздевалки выглянул обеспокоенный Абрек. Убедился, что всё нормально, сверкнул широкой улыбкой и опять пропал в недрах помещения.

— А ты хитрец, Миша, — успокоившийся Абхаз шутливо погрозил пальцем. — Хочешь сперва меня услышать, согласиться, и я тебе уже не смогу отказать. Нет уж. Давай, сначала тебя послушаем.

— Хорошо, — пожал плечами я и выложил вору нашу одесскую эпопею.

— И что ты от меня хочешь? — поинтересовался Тенгиз. Из глаз вора ушло веселье. Взгляд стал острым и пронзительным, лицо сосредоточенным.

— Нам нужно разобраться с одесситами. Чтобы спокойно работать, без ненужных шухеров.

Абхаз многозначительно помолчал, сверля меня глазами, и уточнил:

— А от меня что требуется? Ребята вообще в своем праве были. Разгрузить лохов, а вы именно ими в этой ситуации были, по понятиям.

— Прикрытия, — признался я. — Возможность сказать, что я твой человек.

— Это дорого стоит, — усмехнулся вор. — Как ты себе это представляешь? Что предъявлять людям? Вы приехали, обществу не представились, скупили шмотки, отвалили. Естественно, попали под растрату с криком. Всё законно. А за вами косяк.

— Не совсем так, — скривил губы в ответной ухмылке я. — Во-первых, они нас сразу на гоп-стоп взяли. Даже не пробивали толком, кто такие. А ведь мы с Саней в мастях, видно, что люди с биографией, на киче чалились, зону топтали. Это бочина с их стороны. Во-вторых, судя по засаде, готовились нас положить, прикрывшись ментовской формой. Это беспредел. И никому из местных авторитетов такой геморрой не нужен. Если бы удалось, мусора бы землю рыли, всех на уши ставили. В-третьих, зачем представляться обществу в данной ситуации? Форточниками работать мы не собирались. Щипачами на маршрутах — тоже. Хаты не обносили, гоп-стопами не занимались. То есть, по их темам не проходили. Ты же братве не докладываешь каждый раз, когда в магазин скупиться едешь, правильно?

— Складно излагаешь, — признал Абхаз. — Не докладываю, конечно. И как ты видишь ситуацию?

— Очень просто. Раскладка такая: твой старый друг попросил тебя присмотреть за внуком, поехавшим в Одессу прикупить шмоток. Ты дал ему в сопровождение пару человек, чтобы разрулить непонятки, если они там возникнут. Докладываться обществу не стали. Зачем лишний раз беспокоить авторитетных людей, если ничего на их территории делать не собирались? Просто совершили покупку и уехали к себе. Логично?

— Допустим, — кивнул Тенгиз. — Дальше.

— А дальше эти волки позорные решили нас вальнуть, а шмотки забрать. Толком не пробили, что за люди, а сразу поперли буром. Но справедливо обломались. Как не крути, мы везде правы. И можем им предъявить. Ещё и в ментов вырядились. А теперь представь, какой шухер бы поднялся: куча трупов, отморозки, переодетые в мусоров, пять человек завалили. И авторитетных людей серьезно бы напрягли, и твоих людей бы положили. Такая мокруха — голимое палево. Куча ненужных проблем и неприятностей для всех.