растерянности, поиск новых идеалов.
Глядя уже из другого времени, но опираясь на суждения современников, поэтический образ эпохи создал А. Блок в незаконченной поэме «Возмездие» (1911). Здесь Россия предстала сказочной красавицей, заколдованной злыми силами, а главным злодеем-колдуном оказался обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, непримиримый консерватор, ближайший советник императора.
В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла.
Александр III внезапно умер 20 октября 1894 года. Передача власти, в отличие от 1825 или 1881 годов, на этот раз происходила естественным путем, без конфликтов и катастроф. Но на самом деле последнее царствование почти сразу превратилось в бесконечную цепь конфликтов и катастроф, завершившуюся гибелью и императорской семьи, и самой империи.
«Мне ничего не удается в моих начинаниях… У меня нет удачи. Да и, кроме того, человеческая воля бессильна», – в тяжелую минуту признался Николай II одному из верных соратников, П. А. Столыпину.
Последний царь был прекрасным семьянином, но слабым, недальновидным, много ошибавшимся правителем России. Он настаивал на незыблемости принципа самодержавной власти. В самом начале царствования он выступил против «бессмысленных мечтаний об участии представителей земства в делах внутреннего управления» (царь сделал симптоматичную оговорку: на самом деле имелись в виду беспочвенные мечтания). Николай II слепо верил мифам о единстве царя и народа, не учитывал реальностей «промышленного века», отказывался от либеральных реформ, уступая обществу только под давлением набиравшего силу революционного движения.
Уже московская коронация нового императора привела к трагедии: во время раздачи царских подарков на Ходынском поле 18 мая 1896 года возникла страшная давка, в которой погибло больше 1300 человек.
Десятилетие николаевского царствования ознаменовалось январским Кровавым воскресеньем, когда мирная депутация рабочих была расстреляна у Зимнего дворца, и первой русской революцией 1905 года, вершиной которой стало Декабрьское вооруженное восстание в Москве.
В этой борьбе общество отвоевало некоторые демократические институты (прежде всего – Государственную думу). Но результатом очередной непримиримой схватки общества и государства был новый после народовольчества виток террора, в котором погибли сотни сановников, включая некоторых членов царской семьи, и тысячи террористов, а часто и невинных людей, казненных по приговору военно-полевых судов.
От этой эпохи остались понятия «столыпинский галстук» (виселица) и «столыпинский вагон» (вагон, перевозивший арестованных). Председатель совета министров П. А. Столыпин, невольно «давший имя» страшным «изобретениям», был одним из самых преданных императору людей и тоже погиб от руки террориста.
В катастрофах и тяжелых предчувствиях будущего прошло еще десятилетие. Последним потрясением николаевского царствования был август 1914 года, начало войны с Германией, в которую Россия вступила неподготовленной и из которой она вышла только через четыре года, путем еще двух революций, гибели царской семьи, смены общественного строя, Гражданской войны. Но это были уже катастрофы нового века, обнаружившие иллюзорность многих вещей и явлений, теорий и принципов.
«Долгому» XIX веку, таким образом, были добавлены еще полтора календарных десятилетия. Первая мировая война оказалась рубежом, концом прежней эпохи.
Такова синусоида русской истории XIX века, ее стремительные взлеты и не менее катастрофические падения.
Золотой век: малый и большой
В первой трети XIX века стремительно сменяются два литературных поколения и два художественных метода. Русская литература окончательно догоняет другие европейские, и последующие литературные направления в России и Европе возникают практически синхронно. Не осуществленная до конца в общественной жизни, экономике, политике, петровская идея сближения с Европой наиболее полное воплощение нашла именно в литературе.
Родоначальником русского романтизма считается В. А. Жуковский, первые произведения которого появляются в самом начале нового века. Однако, во-первых, многие его романтические произведения были переводами, во-вторых, они изображали жизнь человеческой души в спокойном, меланхолическом тоне.
Характерная для Жуковского поэзия «чувства и сердечного воображения» была еще весьма близка карамзинской чувствительности (о чем мы еще поговорим в главе о нем). В истории романтизма замечательный поэт и переводчик Жуковский считается предтечей, его метод иногда определяют как предромантизм.
Новое искусство оказалось очень трудно определить. «Романтизм как домовой, многие верят ему; убеждение есть, что он существует; но где его приметить, как обозначить его, как наткнуть на него палец?» – пошутил П. А. Вяземский как раз в письме В. А. Жуковскому (23 декабря 1824 г.).
Подлинный романтизм начинается с протеста, вызова, бунта, борьбы с предшествующим искусством. «Ударим молотом по теориям, поэтикам и системам! Собьем эту старую штукатурку, скрывающую фасад искусства! Нет ни правил, ни образцов, – утверждал вождь французских романтиков В. Гюго в предисловии к драме «Кромвель» (1827). – Поэт ‹…› должен советоваться только с природой, истиной и своим вдохновением, которое также есть истина и природа» (перевод Б. Г. Реизова).
Главным противником романтизма стал не ближайший по времени сентиментализм, а классицизм с его за два века разработанной поэтикой и системой. В спорах о классическом и романтическом искусстве проходит первая четверть века.
Романтизм наследует от предшествующей литературной эпохи интерес к внутренней жизни человека, но романтики интенсифицируют и гиперболизируют открытия сентименталистов. Романтизм понял индивидуальное как необычное, экзотическое, таинственное.
Фабула романтических произведений строится на таинственных, исключительных событиях.
Частный человек сменяется в творчестве романтиков человеком исключительным, странным. Жизнь души усложняется, приобретает широкий диапазон, особый размах, необычайную амплитуду колебаний. Герой романтизма предстает противоречивой, мятежной личностью, близким автору по характеру, отношению к миру, его alter ego.
В своем свободном исследовании романтики исследуют и нравственные границы между добром и злом, изображая героев, преступающих привычные нормы: бродяг, разбойников, мятежников.
Естественным для них становится неприятие не просто быта, но и мира вообще, стремление куда-то вдаль. Поэтому в романтических поэмах и романах обычным становится мотив бегства и описание необычных, экзотических хронотопов (замок, лес и т. п.). Меккой, священным местом многих русских романтиков становится Юг, далекие Кавказ и Крым.
Романтики продолжают разрабатывать уже утвердившиеся в сентиментализме лирические жанры, позволяющие изобразить жизнь души: элегию и послание. Но этого было явно недостаточно. Круг их интересов расширяется, захватывая другие жанры. На месте сентиментальной повести появляются романтическая поэма и роман в нескольких жанровых разновидностях (психологический, исторический). Классическая трагедия, изображавшая, как правило, конфликт чувства и долга, общественные страсти, превращается в романтическую трагедию, изображающую внутренние противоречия личности: любовь, предательство, разочарование.
Внимание к необычной современности дополняется у романтиков интересом к истории. Именно романтики открывают историзм как особый способ исследования и изображения человека и мира в его изменениях, динамике.
В круг русских романтиков входят очень разные художники: эпикуреец и воин К. Н. Батюшков, поэт-философ Е. А. Баратынский, декабристы поэт К. Ф. Рылеев и прозаик А. А. Бестужев-Марлинский. Но главными фигурами русского романтизма стали писатели, для которых этот метод был лишь ранним этапом в их литературном развитии: Пушкин, Гоголь, Лермонтов.
Вершинами русского романтизма