Однако выполнение этого проекта связано с громадными трудностями и риском, так как шлюпка слишком мала по размерам для плавания в громадном открытом океане, причем мы вовсе не знаем в точности, какое расстояние отделяет нас от Камчатки. Между тем при малейшем шторме это суденышко ни в коем случае не может уцелеть, а неизбежно погибнет вместе со всеми находящимися на нем людьми.
К тому же судьба шлюпки будет внушать оставшимся на острове людям беспрестанную тревогу и сомнения, так как здесь не будет известно, дошла ли шлюпка благополучно до места своего назначения или нет, а между тем здесь ничего другого предприниматься не будет и, следовательно, будет потеряно напрасно много времени, которое мы могли бы использовать иначе для нашего спасения.
К тому же остается под большим сомнением — даже в случае если шлюпке удастся вполне благополучно добраться до места своего назначения, — окажутся ли на Камчатке налицо необходимые перевозочные средства. Вполне вероятно, что суда, зимовавшие там, уйдут уже к этому времени в Охотск.
Отсюда следует, что даже если вся эта операция пройдет счастливо и благополучно, нам все равно придется остаться здесь на вторую зимовку, а за это время все мы, от первого до последнего человека, успеем умереть. Вдобавок, ведь мы уже и теперь замечаем, что морских зверей становится все меньше и меньше, и к тому же они стали так боязливы, что никаким способом не удается подобраться к ним поближе.
Не исключена возможность, что морские животные с течением времени совсем покинут этот остров, а тогда мы все неизбежно погибнем голодной смертью. Отправка шлюпки — мера, которую можно предпринять в любое время (если не представится ничего более надежного), а возлагать на это всю нашу надежду при наличии столь разнообразных опасностей и риска я считаю совершенно неразумным и опасным.
Такими и другими подобными соображениями я возражал против посылки шлюпки.
Что касается другого предложения, а именно вытащить наше судно с берега на глубокое место, на чем некоторые недовольные по своему неразумию настаивали, то я считаю это предложение совершенно неосновательным и полагаю, что оно было выдвинуто совсем необдуманно.
Во-первых, наше судно (как было указано выше) уже успело погрузиться в песок на семь или восемь футов, а для того чтобы извлечь его оттуда, потребовалось бы гораздо большее количество людей, чем то, которым мы могли располагать, а также нужно было бы иметь большое количество бревен, которых у нас не было ни единого.
Во-вторых, нам было отлично известно, что подводная часть корпуса судна повреждена, ибо вода в трюме держалась на одном уровне с окружающей морской водой. Во время отлива воды в трюме не было, а во время прилива вода набиралась туда и постепенно поднималась, все время сохраняя одинаковый уровень с водой за бортом.
Отсюда следует, что сперва пришлось бы отремонтировать судно, в противном случае мы неизбежно, вольно или невольно, погубили бы совсем судно, как только вывели бы его на глубокое место, произвести же ремонт мы не имели решительно никакой возможности.
В-третьих, откопать судно и провести к нему канал до самого моря, как указано в предложении, — это тоже дело совсем невыполнимое. Я уже не раз отмечал, и было хорошо известно, что грунт в этом месте состоял из зыбучего песка, а потому все, что нам удалось бы выкопать за время отлива, неизбежно при ближайшем же приливе снова затянуло бы песком, а следовательно, мы стали бы копать и копать бесконечно, не продвигаясь ни на шаг ближе к конечной цели.
После обсуждения этих соображений мной и капитаном Софроном Хитрово, который во всем полностью держался одного мнения со мной, было сделано третье предложение: не удастся ли нам, разобрав наше старое судно, набрать из него такое количество теса, какое нужно для постройки меньшего судна, на котором мы все вместе и одновременно могли бы спастись из этого несчастного места.
Не сомневаюсь в удаче нашего предприятия, если мы только все вместе будем помогать друг другу. Большим утешением для нас будет также то обстоятельство, что, претерпев вместе все бедствия, мы, таким образом, вместе же и одновременно придем к спасению или, если дело кончится неудачей, все вместе потерпим последствия такой неудачи, так что никто ни в чем не сможет упрекнуть своих товарищей.
Это предложение, видимо, показалось большинству наиболее разумным из всех, и в конце концов все единогласно пришли к решению принять его. Я приказал составить протокол, в котором было изложено все, что нами единодушно было решено.
Его подписали все без исключения. Сделано это по той причине, что я не мог быть уверен, счастливо ли окончится наше предприятие или нет, ибо я никак не мог предусмотреть вперед, как пойдет у нас дело с разборкой судна чрезвычайно крепкой конструкции, сильно скрепленного железом и гвоздями. Я не хотел, чтобы, в случае неудачи, вся ответственность была возложена на одного меня, а поэтому и принял такую меру предосторожности.
Я отлично понимал, что в таких случаях, сколько голов, столько появляется проектов, а впоследствии, в случае неудачи, начались бы толки, что если бы, мол, поступили не так, а иначе, то дело пошло бы на лад, и, следовательно, мне пришлось бы опасаться за свою жизнь.
Хотя некоторые недовольные как будто вполне согласились в конце концов со всеми нами и даже одновременно со всеми подписали упомянутый протокол, все же на следующий день с их стороны последовало на мое имя письменное представление, в котором заявлялось, что недопустимое дело ломать корабль ее величества и что ничего этим заведомо не удастся добиться, так как неслыханное дело строить новое судно из обломков старого, а следовало бы, согласно их первоначальному предложению, снять судно с мели и спустить его на глубокую воду.
Как видно из сказанного выше, хотя я уже отверг это предложение с надлежащим обоснованием и доказал его полную невыполнимость, все же счел нужным собрать всю нашу команду во второй раз, чтобы довести до ее сведения этот протест и заявление и вторично запросить мнение команды по этому вопросу. На собрании, однако, проект снятия судна с мели был полностью отвергнут и оставлено было в силе принятое первоначально решение — построить новое судно из частей старого.
Утвердившись таким образом, как описано выше, в нашем намерении, мы в начале апреля приступили к снятию такелажа с судна и к его разборке. При этой работе я сам и все прочие офицеры всегда первыми подавали пример, с тем чтобы, по возможности, еще более воодушевить команду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});